Ветер (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Катя тоже повзрослела. Ей стукнуло одиннадцать. Назвать ее ребенком не поворачивался язык. Она уже не отпускала глупых комментариев по любому поводу. Не спала с куклами, не просила сказок на ночь. Можно было бы немного погоревать об украденном детстве, но преждевременная взрослость была как фактор повышения жизнеспособности. Катя умела все, что умела мать. Не жаловалась на усталость, не просила скидок на свой возраст. Тамара иногда смотрела украдкой на дочь и видела в ее уверенных движениях взрослого человека. Единственное, что выдавало в Кате ее настоящий возраст, это сладости. Им она не могла противостоять, и как всякий ребенок трогательно радовалась, и не знала меры.
Все электронные устройства сломались. Егор назначил себя ответственным за ведение календаря и утро начинал с того, что вперед всего он записывал новое число. Было начало августа. Еще было тепло, и только по ночам начинало тянуть прохладцей. Егор проснулся раньше всех. Его мучил какой-то кошмар, из-за которого он проснулся весь в мокром поту. В пещере сильно пахло серой.
Егор прошел к выходу из пещеры. Начинало светать. На улице не было ни ветерка. Поднимающийся болотный газ самотеком заходил в пещеру. Егор закупорил вход. Циркулирующий внутри пещеры воздух оставался чистым всегда. Он был прохладным и влажным, и Егор переживал, что у него и его семьи могут развиться радикулит или ревматизм, поэтому оставлял открытым вход в пещеру. В такие дни, как этот, радикулит страшил меньше, чем возможность надышаться чистым метаном.
Уровень воды за три года упал настолько сильно, что вода перестала уходить из долины. Уровень водной поверхности внутри долины сравнялся с внешней водой. Там, где раньше были водопады, из воды торчал мусор, натянутый водными потоками. Многое в этом мусоре состояло из остатков человеческой цивилизации, как бы намекая, на роль человечества в мире. За гордыню, за венца творения, за взятую на себя исключительную роль вмешиваться в естественные процессы, не имея никакого понятия об их глубинных закономерностях, природа сотворила нам памятник из грязи на дне болот. В том самом месте, где человечество его заслужило.
Нам бывает жалко, когда, что-то, чему мы уделяли много времени, холили и лелеяли, вдруг оказывается не тем, чем нужно, и даже опасным. Скрипя сердце, вздыхая о потерянном времени и потраченных силах, мы вынуждены избавляться от этого. Так и Создатель наш, наверное, горько плакал, когда нагонял на Землю ветер, но понимал, что выбора у него нет.
Как всегда, когда утро выдавалось безветренным, к обеду начинал грохотать гром. Вспышки молний озаряли гору, отражаясь на его мокрых склонах. Вся семья была занята работой на площадке. Тамара раскатывала водоросли, выгоняя из них воду. Она перекладывала их солью и собирала в пучки, чтобы развесить на просушку внутри пещеры. Катя стирала. Она теребила в пенной воде грязное белье. Когда ей требовалось отжать его, она звала брата, и они вместе скручивали одежду, выгоняя из нее лишнюю воду. Егор мастерил плот. Клин впереди уже не помогал разгребать водоросли. Они были слишком плотными и сплетенными, поэтому требовалось придумать что-то другое.
Молнии сверкали все ближе, и каждому из семьи Горбуновых хотелось завершить свою работу до начала дождя. Никто сразу не понял, что произошло. Рядом сверкнула молния, и следом мощная вспышка озарила долину. Ударная волна хлопнула по ушам и вызвала свист. Легкий навес у входа в пещеру сорвало. Цветы на клумбах пригнуло. Все присели от неожиданности, глядя с недоумением друг на друга. Вдогонку бабахнул раскат грома.
- Егор, что это было? - Спросила Тамара, с удивлением слушая свой неестественный голос.
- Похоже, что болотный газ сдетонировал. - Предположил он, уверенный в своей догадке. - Метан.
- А еще может бабахнуть? - Спросила дочь.
- Без понятия. - Честно ответил отец. - Идемте в пещеру, там безопаснее.
Это событие настроило семью еще решительнее на исход с насиженного места. Оставаться было опасно. Похожая история со взрывом болотного газа могла повториться в любой момент, и чем дольше они собирались, тем вероятнее было попасть в опасную ситуацию. Этой зимой было твердо решено переезжать в те места, где вода не застаивалась. Как только твердо станет лед, Егор с сыном собрались отправиться на поиски подходящего варианта. В идеале, им хотелось найти место похожее на Черную пещеру, чтобы сразу устроиться с максимальным комфортом.
Найти пещеру оказалось делом более легким, чем переезд к ней. Налегке, расстояние до нового жилища от Черной пещеры проходилось за пять суток. С грузом это же расстояние занимало от восьми до десяти суток. Для женской половины Горбуновых это было первое серьезное испытание дорогой. Они и понятия не имели, скольких неудобств может приносить это мероприятие. Весь световой день приходилось идти. Егор с Матвеем впряглись вдвоем в кузов старого автомобиля, который приволокли от барьера. Его утеплили, сделали в нем печку. Днем, он использовался, как грузовик, ночью из него вынимали все лишнее, растапливали печь, и Тамара с Катей ночевали в нем. Мужчины, по привычке, спали в палатке.
Днем, груз тащили за собой все. И у Тамары, и у Кати были свои сани, в которых лежали необходимые на первое время предметы и продукты питания. К вечеру, все изматывались, настолько, что еле стояли на ногах. Катя успевала уснуть еще до того, как отец разжигал дрова в печке. Женщины благословили тот день, когда впереди замаячила нужная им гора.
- Всё, отсюда больше никуда не тронемся! - Тамара устало оперлась о стену пещеры.
Она еще не успела составить мнение о новом жилище, но пока свежи были воспоминания о переходе, любая пещера могла показаться чудесной.
Новая пещера совсем не походила на Черную. Она была гораздо меньше. Вход в нее был коротким и днем, солнечные лучи проникали внутрь нее, позволяя не разжигать огонь. Тоннелей и расщелин вглубь горы пещера имела меньше, но они были, и их еще предстояло изучать. По характерному запаху, Матвей установил, что недра этой горы скрывают в себе грызунов, а стало быть, голодными они не останутся.
Соорудив отопление и привычные условия, Егор с сыном снова отправились к Черной пещере. Там оставался большой запас дров, вяленой рыбы, инструмента и прочего барахла, которое собирались увезти на плоту, поставленном на полозья. Всего, до конца зимы было совершено пять походов, но даже их не хватило, чтобы перевезти все, что было накоплено за три с половиной года.
Матвей еле дождался весны. Походы сидели у него в печенках. Они с отцом пару раз попадали в такие морозы, когда лед просто трещал и лопался под ними. Матвей сильно обмораживал руки и ноги. Были моменты, когда им приходилось все время идти, чтобы не замерзнуть. Матвей не чувствовал ног до колен. Ступал ими, как протезами, и когда он пытался отогреть их у костра, ноги начинало нестерпимо ломить. Последствия переохлаждения проявились на лице. После похода у Матвея воспалилась нижняя челюсть. Она отекла, придав лицу юноши смешной вид, как при свинке. Тамара пресекла на корню разговоры о следующем походе.
- Хватит уже, Егор. У нас и так все есть, пойми, здоровье дороже, чем еще одна железка. Сидите здесь и наслаждайтесь отдыхом.
Её слова убедили. До весны больше не было никаких попыток отправиться куда бы то ни было. Всю энергию мужчины направили на благоустройство своего нового жилища. Снова заработал умывальник с теплой водой. Раз в неделю разводили печь под ванной, устраивая банный день. Матвей придумал ледяную дверь. Он наморозил плоские куски льда, сморозил их вместе, и сделал прозрачную дверь. Она закрывала вход в пещеру, но пропускала свет.
Весна наступала постепенно. Зима не сдавалась, насылая сильнейшие метели. За один апрель выпало снега больше, чем за всю остальную зиму. Но силы ее иссякли, уступив место новому времени года. Весна в этих местах сильно отличалась от весны на прежнем месте. Там весна проходила спокойно. Лед постепенно тончал, ломался и исчезал в нагревшейся воде. Здесь мощный ледоход громко возвестил о своем начале. Потоки воды, невидимые подо льдом, ломали его, разгоняли и таранили им 'стоячий' лед. Шум стоял неимоверный. От горизонта и до горизонта все гремело, ударялось и разрушалось.
