Гость из бездны - Мартынов Георгий Сергеевич (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
Он поднялся и стильно потянулся, вдыхая ароматный воздух сада. Никогда еще Волгин не чувствовал себя таким бодрым и свежим. Четыре года его тело находилось в идеальном состоянии покоя, созданном объединенной наукой Земли и Фаэтона. Четыре года отдыха! Волгин был полон энергии.
Мельникова поднялась вслед за ним. Густые ветви деревьев защищали от знойного солнца юга. Среди цветов порхали большие красивые бабочки, где-то над головой щебетали птицы. Роскошная растительность тропиков окружала их со всех сторон. Морской ветер доносил запах водорослей, полный йодистых испарений. Природа острова Кипр располагала к лепи и беззаботному существованию.
После своего пробуждения Волгин уже месяц жил здесь. И все, кто был с ним, не покидали острова. Иэйа должен был скоро улететь на Цереру, где ожидал его присланный за ним космолет. Никто не хотел расстаться с фаэтонцем раньше времени.
Иэйю полюбили все. Да и нельзя было не полюбить этого человека — мудрого, доброго, полного какого-то иного, чем на Земле, но влекущего обаяния Волгин был благодарен фаэтонскому ученому за спасение своей жизни.
Иэйа ежедневно тщательно исследовал Волгина, но никому ничего не сообщал о своих выводах. И его никто ни о чем не спрашивал. Если будет нужно, он сам скажет.
До отлета ракетоплана на Цереру остался один день.
И в то самое время, когда Волгин разговаривал с Мельниковой, решившейся наконец рассказать ему об отлете своих товарищей на Грезу, в доме, где все четыре года жил Иэйа, шел другой разговор, непосредственно касавшийся Волгина.
Сидя на низком “диване”, Ио, Люций, еще два врача и Мэри с ужасом слушали, что говорил им фаэтонский ученый. Мэри понимала его без перевода, остальные с помощью лингвмашины.
Казавшийся бесстрастным, голос Иэйа произносил слова, от которых холодный пот выступал на лицах его слушателей.
Это было так неожиданно и так непереносимо страшно.
— Действие “Черного блеска”, — говорил Иэйа, — в общем аналогично действию других радиоактивных веществ. Но оно имеет свои особенности. Лучевое влияние на человеческий (и вообще на живой) организм нам совершенно ясно. То, что мы говорили вам, не подлежит никакому сомнению. Летаргия, вызываемая “Черным блеском”, не может принести вреда человеку. Она только выключает его из жизни на тот или иной срок. А затем человек пробуждается вполне здоровым, даже еще здоровее, чем был. Это то же, что искусственный анабиосон. И вы видели на примере Волгина, что наш вывод был правильным. Любой другой человек на его месте продолжал бы жить, как будто никакого перерыва и не было. Так же, как после анабиосна. Но мы не учли, и я только теперь понял это, что Волгин не обычный человек. Он был мертв почти две тысячи лет, по вашему счету. Затем его воскресили. Это не могло не сказаться на самом веществе его нервных волокон, особенно на веществе спинного мозга. Не понимаю, как мы могли забыть об этом. Он проснулся внешне здоровым, но только внешне. Я тридцать дней слежу за ним. Мне сразу не понравились некоторые симптомы, которые я обнаружил в его нервной системе Они не заметны, только наши приборы фиксируют их. Идет непрерывный и грозный процесс. И против него не существует никаких средств. Может быть, их найдут в будущем. Волгин обречен, и его нельзя спасти.
— Значит, смерть?
— К сожалению, хуже. Но, может быть, он сам, когда вы сообщите ему всю правду, предпочтет смерть.
— Что его ждет?
— Полный паралич. Он сможет прожить несколько лет, но лишь в совершенно неподвижном состоянии. Я не знаю, каковы моральные нормы, которых придерживаются люди Земли в таких случаях. У нас избавляют человека от ненужных страданий. Как поступить — дело ваше. Я должен был открыть вам судьбу Волгина. Я это сделал. Мне тяжело, это хороший человек.
— Когда это должно случиться?
— Не могу ответить точно. С таким существом, как Волгин, мы встретились впервые. Я имею в виду его воскрешение. Судя по быстроте развития симптомов, ограничение подвижности должно возникнуть не позднее, чем через два месяца Когда наступит полная неподвижность, я не знаю.
Мэри плакала, Люций сидел с застывшим лицом, на котором лихорадочно блестели глаза. Ио хмуро смотрел в пол
Молчание нарушил один из двух врачей, присутствовавших при разговоре.
— Значит, по-вашему, ничего нельзя сделать. Даже если бросить все силы науки на борьбу с параличом?
— Вы не знаете его причин, как не знаем этого и мы, это не обычный паралич. Он вызван “Черным блеском” и особенностями организма Волгина. Я знаю уровень вашей медицинской науки. С любым видом паралича вы справились бы. Но не с этим. По-моему, ничего нельзя сделать. Потратить на работу десятки лет?… И, может быть, найти, а может, и нет… Но все это время Волгин будет парализован. Я понимаю, о чем вы думаете, — прибавил Иэйа, — о том, что вы работаете быстрее нас. Учтите, вам надо перегнать медицину Фаэтона, потому что мы не можем его спасти.
Волгин вернулся на Ривьеру, в дом Мунция. С ним были Мария, Владилен и Мэри.
Физически Волгин все так же чувствовал себя прекрасно. Неуклонно прогрессирующий процесс, замеченный изощренным глазом Иэйа, еще ничем не проявлял себя. Одна только Мэри знала, что каждый день неумолимо приближает развязку Остальные не были посвящены в тайну, которую пока скрывали от всей Земли, чтобы Волгин не мог как-нибудь случайно узнать о ней.
Он был весел, часами играл с маленьким Дмитрием, и его покинули вес мрачные мысли о будущем.
Он привязался к своему тезке, и тот платил ему такой же привязанностью. Двухлетний ребенок уже свободно владел речью, его начали обучать чтению, письму, арифметике. И Волгин мог непосредственно наблюдать, с какой легкостью и быстротой современные дети постигали вес то, что дети его времени узнавали в первых классах школы к восьми — девяти годам Становилось понятным, как удавалось за пятилетний курс комбината подготовить всесторонне образованного человека, пригодного к любой деятельности, не требовавшей специальных знаний. С точки зрения Волгина, маленький Дмитрий был вундеркиндом, его ум и сообразительность были развиты “не по возрасту” Но Волгин понимал, что его тезка ничем не выделяется среди других, что это норма для всех детей эпохи. Во всех отношениях это был самый обыкновенный ребенок.
Дмитрия все еще держали дома из-за Волгина. Обычно дети его возраста ежедневно посещали дошкольные площадки, одна из которых находилась совсем близко от дома Мунция Но Эра и Мэри видели, что старший Дмитрий не хочет расставаться с младшим, и решили, что не произойдет ничего страшного, если ребенок познакомится со своими сверстниками чуть позже.
Волгин снова вернулся к мысли совершить, наконец, поездку по Земле, которая откладывалась уже столько раз, и с увлечением разрабатывал маршрут.
— А меня ты возьмешь с собой? — спрашивал малыш.
Волгин вопросительно смотрел на Мэри, которая, едва сдерживая слезы, утвердительно кивала головой. Она хорошо знала, что все эти планы несбыточны, что Волгина нельзя никуда отпускать. Если он будет настаивать на отъезде, придется искать предлог, чтобы задержать его. Дом Мунция должен был стать последним местом пребывания Волгина на Земле. Отсюда он вернется в павильон острова
Кипр, или… но даже про себя Мэри не решалась докончить фразу.
Она жила в напряженном состоянии постоянного ожидания. Каждое утро при встрече с Волгиным она боялась заметить признаки, о которых говорил Иэйа. Но дни шли, а грозные симптомы не обнаруживались.
Мэри знала, что фаэтонский ученый не мог ошибиться.
И те, кто был посвящен в тайну, тоже не сомневались в правильности диагноза.
Однако в Совете науки шли горячие споры.
Мысль, что можно попытаться найти средство излечения в процессе самой болезни, сразу была отвергнута. Против нес категорически выступал Люций. Он заявил, что считает совершенно невозможным подвергать Волгина такому жестокому испытанию. И, за исключением немногих, вес согласились с ним.
