Гибель Дракона - Комацу Саке (книги онлайн полные .txt) 📗
Пылал весь вулканический пояс Фудзи, находившийся под Кантосской грядой, которая разделяла остров Хонсю на восточную и западную части. Все основные наземные магистрали, связывавшие край Канто с Центральной и Западной Японией, были разрушены. Началось и опускание оконечностей полуостровов Бофуса, Миура и Идзу. За день они становились ниже почти на десять сантиметров, одновременно медленно перемещаясь по горизонтали на юго-восток.
Двадцать второго марта в Комитет по принятию мер против бедствия поступило сообщение о заметном смещении Восточной и Западной Японии по линии великого сброса.
9
В течение года Японский архипелаг скроется в водах океана…
Сообщение японского правительства потрясло мир. Однако рядовые японцы прореагировали на него неожиданно спокойно. Впрочем, их состояние правильнее было назвать душевной опустошенностью. Не было случая, чтобы человек с воплями и стенаниями выскочил на улицу. Люди слушали обращение премьера к народу, и их лица постепенно застывали, превращаясь в ничего не выражающие маски. Возможно, они просто не знали, что теперь следует делать. Все было слишком неожиданным и слишком невероятным.
Через минуту после речи премьера зазвонили буквально все телефоны Японии.
Телевизор смотрел?.. Передачу слышали?.. Япония утонет как это так?.. Что ты об этом думаешь?.. Послушай, что же делать?.. Скажи мне, что я должна предпринять?.. Как же теперь быть?.. Алло, алло, это я… Слышала новости? Да, я немедленно возвращаюсь домой. Так я же и говорю, немедленно еду домой, а ты пока забери детей из школы…
Как ни странно, нигде не возникло бурных обсуждений и споров. Люди, стараясь не встречаться друг с другом глазами, брались за телефонную трубку иди же молча барабанили пальцами по столу, уставившись взглядом в пространство.
Да это был не тот вопрос, который можно было обсуждать на работе или на улице. Удар не скользнул по поверхности буднично-повседневной жизни, а пришелся в самую глубину бытия, каждый думал в первую очередь о себе — как же теперь быть ему лично?..
Из-за неожиданно короткого дня часы пик по всей стране начались часа в два пополудни. Транспортные узлы в городах были переполнены. В Токио Гиндза, Мару-ноути, зелень императорского дворца, высотные здания, дороги, железнодорожные пути уже покрывались бледно-серым вулканическим пеплом. Вода в окружавшем императорский дворец канале приобрела молочный оттенок, белые лебеди испуганно жались к выложенным камнями стенкам.
Ступая по шуршащим под ногами хлопьям, люди с застывшими серыми лицами торопливо шли и шли по тротуарам к станциям и остановкам.
Довезет ли до дому электричка, поезд, автобус, такси?
А до какого места можно пройти, проехать?
Людьми двигал страх, пережитый во время Большого токийского землетрясения, когда в одно мгновение были парализованы все средства связи и транспорта гигантской столицы. Всеми владела одна мысль — любыми средствами добраться домой! Внешняя оболочка будней столицы в разгар рабочего дня вдруг растаяла и потекла, словно разогретый жир. Обычно по вечерам эта оболочка тает постепенно, уступая место мерцающему неону, который напоминает о бьющей ключом ночной жизни столицы. Но сейчас под горячим пеплом, который попадал в глаза, забивался в ноздри, оседал горечью во рту, люди спешили по домам. С сумасшедшей скоростью проносились пустые такси, казалось в паническом страхе удиравшие от пассажиров. Водители, как и все, торопились домой, к семьям.
Домой!..
Беззвучно кричал весь город, осыпаемый шуршащими серыми с рыжинкой хлопьями.
Что бы там ни было, домой!
А что потом? Что предпринять дома? Как быть? — вихрем проносилось в голове каждого, но эти мысли не задерживались. Самое главное сейчас — собраться всей семьей. А думать, размышлять, что-то делать — это все потом…
Нашлись и такие, кто остался на работе. Это в основном были холостяки и молодежь, живущая в общежитиях. Студенты, наоборот, покидали общежития и спешили в университеты, чтобы в кругу приятелей обсудить положение. Но если и собирались где-либо небольшие группы, люди главным образом невесело молчали. Кое-кто бросился к вокзалам, решив отправиться на родину.
Однако выехать из столицы на запад было уже невозможно. Поезда в этом направлении шли только до Хирадзука, а по линии Токио — Нагоя — только до Ацуги, да и то движение скоро прекратилось. Центральная железнодорожная линия к западу от Хатиодзи тоже вышла из строя. Двести пятьдесят тысяч приезжих из Кансая оказались отрезанными от своих городов. «Мегалополис Токайдо» был рассечен надвое, сообщение между востоком и западом Японии стало возможным только по воздушному и водному путям. Недавно восстановленный аэродром Ханэда опять закрылся. Шли работы по сооружению дамбы — во время приливов взлетные дорожки заливало из-за усилившегося опускания всего прилегающего к аэродрому района. Единственный действующий столичный аэропорт Нарита, который обслуживает и внутренние, и международные рейсы, в любую минуту мог выйти из строя из-за перегрузки. Три дня назад в городах Кисарадзу и Ирима для внутренних пассажирских рейсов открыли аэродромы военно-воздушных сил самообороны, но они могли принимать только самолеты средних размеров. Пришлось использовать военные транспортные самолеты. Из Токийского порта, который еще не был восстановлен после цунами и не мог принимать крупные лайнеры, один за другим выходили на Кансай и на Кюсю переполненные пассажирами небольшие суда.
После взрыва Фудзи слой пепла парализовал наземный транспорт столицы. Снегоуборочные машины расчищали улицы. Легковые автомобили еще могли кое-как пробираться по ним, но машин становилось все меньше — начал сказываться недостаток бензина, потребление которого уже было взято под государственный контроль и строго нормировалось.
Чрезвычайное положение, введенное в столице после Большого землетрясения и длившееся три месяца, два месяца назад было отменено, а сейчас его ввели снова и не только в Токио, по и по всей стране.
— Возможно, потребуется внести некоторые коррективы в распределение судов, — докладывал комиссии по эвакуации начальник управления морских перевозок. — После взрыва Фудзи кое-кто из иностранных судовладельцев заговорил об отмене рейсов уже зафрахтованных нами судов под предлогом, что в связи с увеличившейся опасностью профсоюзы требуют повышения заработной платы. Однако это все уловки, чтобы повысить стоимость фрахта на роскошные лайнеры, установленную до правительственного сообщения. Короче говоря, к сожалению, приходится констатировать такую тенденцию.
— Правительство ведет переговоры с американским президентом о выделении нам, кроме седьмого, еще и первого флота, — сказал председатель комиссии. — А разве у нас никого нет, кто имел бы влияние в Международном обществе судовладельцев?
— Разумеется, есть. Но чтобы заставить их сказать «да», потребуются наличные.
— Кажется, уже достаточно сунули правлению… — заметил один из членов комиссии. — А им, видно, все мало…
— Да. Дело в том, что подобные ситуации возникают в самых разных областях. События развиваются неожиданно быстро, и заготовка золота, платины и иностранной валюты, которую мы проводим за рубежом, пока дала лишь три четверти намеченной суммы. А тут еще эти судовладельцы… Мы можем оказаться перед огромным дефицитом.
— Ничего не поделаешь… — сказал другой член комиссии. — Суда следует получить любой ценой. Общий тоннаж торговых судов Японии составляет двадцать шесть миллионов тонн — это ничтожно мало, чтобы перевезти сто десять миллионов человек. К тому же львиная доля торгового флота приходится на танкеры.
— А как обстоят дела с самолетами? — поинтересовался председатель комиссии. — Авиакомпании не собираются повысить цены?
— Пока нет. Но, я полагаю, что в крайней ситуации особенно рассчитывать на авиатранспорт не следует, — начал член комиссии, ответственный за воздушные перевозки. Аэропорты, как вы знаете, — слабое место Японии. Только Нарита, Итами, Итадзукэ и Титосэ способны принимать крупные трансконтинентальные авиалайнеры. Но если начнутся землетрясения или наводнения, то и на эти аэропорты вряд ли можно будет положиться…
