Первые шаги (СИ) - Непейвода Софья Николаевна (библиотека книг TXT) 📗
Фуньянь тяжело вздохнул и снова потёр низ поясницы. Надолго задумался.
— Подтверждений больше десятка. Но специализация первая и единственная, — растерянно заметил он и удивлённо добавил: — Разве у вас так бывает?
— В исключительных случаях, но бывает, — арван откинулся на кресло и посмотрел на Ликрия, словно хирург на пациента. — Продолжай.
— Официально — преступник, неофициально — выполнял приказы правительства. К делу подходил ответственно, лоялен своему виду.
— Так... — потянул арван. — А тебе есть что сказать, низший?
— Я знаю своё место, — нейтрально заверил Ри. — Готов вернуться к работе и выполнять приказы.
— Угу, знает, — усмехнулся Фуньянь. — Но всё равно хочет большего.
— Не удивительно, — скупо улыбнулся арван. — Значит, жизнь изменить пытался... — Встав, мужчина подошёл к Ликрию и снисходительно продолжил. — Раз ты не совершал преступлений, я могу дать тебе шанс. Но если ты сейчас поступишь, то должен будешь повысить свой ранг, или тебя уничтожат.
— Повысить ранг? — в голосе друга прозвучало недоверие. — Но низшие не имеют права...
— А арванов не умеют читать. Здесь тебе не Вне, — резко перебил его арван. — Как уже сказал, я позволю тебе попытаться. Также можешь вернуться к прежнему занятию либо попробовать поступить на другую специальность, где ранг не имеет значения.
Ликрий глубоко задумался.
— Ты серьёзно? — вполголоса спросил светловолосый у вернувшегося на кресло арвана.
— Предельно, — кивнул тот. — Хоть он и низший, но не был преступником... по законам моего вида. Поэтому я готов взять его на поруки. Но кредит придётся увеличить: предусмотреть траты на психологическую обработку, дополнительное обучение и контроль. Фуньянь, твоё мнение?
— Моё мнение: твой народ — заразы, — фыркнул красавчик и поправил кружевной манжет. — Учитывая, что после получения звания гражданина он, по тартарским законам, ничего не нарушал, а во Вне выполнял приказы — пожалуй, всё-таки готов подтвердить лояльность и ответственность. Но только при условии серьёзного контроля.
— Аналогично, — согласился светловолосый.
— Только если будет официальный документ: насчёт того, что ты, принц, берешь это существо на поруки, — заявила женщина.
— Принял решение? — поинтересовался арван у Ликрия.
— Да, — твёрдо ответил тот. — Я хотел бы попытаться.
— Тогда будет вам официальный документ, — заверил арван.
— Влияния на Фуньяня не было, объективность комиссии подтверждаю, — сказал чиртериан. — Итак, вносим соответствующие поправки?
Вздохнув, я позволила себе отвлечься. Перенервничала жутко, аж трясёт. Гораздо сильнее, чем за весь предыдущий день. Но главное — результат.
Ликрий освободился буквально через несколько минут и с готовностью ответил на объятья.
— Как ты?
— Всё хорошо, — выдохнул мне в макушку он. — Теперь всё будет хорошо.
Я подняла голову и посмотрела на друга. Ри улыбался. Мечтательно... и такое впечатление, что счастливо. Мы простояли ещё некоторое время, чувствуя, как постепенно отпускает напряжение.
— Вот-с, а ты-с говорил-с, что-с не-с любовь-с, — шёпотом прокомментировал кому-то чёрный и чешуйчатый.
— Идём отсюда? — предложила я. — А то тут байлоги.
— Да хоть сотни байлогов, — на удивление благодушно отмахнулся друг. — И не такое стерпеть готов.
Но нарываться мы всё же не стали, быстро покинув аудиторию. Чуть успокоившись, я поняла, что нам о многом стоило бы побеседовать: большая часть подслушанного разговора осталась загадкой, а вроде бы понятное тоже вызвало вопросы.
— Ликрий, а почему ты не сказал, что уже в Шесефесе на тебя брали лицензию?
Ри беспечно пожал плечами.
— Тебе это не угрожало.
— Всё равно мог бы сообщить. Ты ведь знал, — укоризненно заметила я.
— Естественно, знал, — улыбнулся он. — Вот насчёт того, кто взял — ещё не знаю, хотя подозрения есть.
Я покосилась на друга и на мгновение мне показалось, что улыбка стала какой-то нехорошей. Опасной.
— А что комиссия...
— Какая же ты любопытная, — прервал Ри и потрепал меня по неравномерному ёжику волос. — Не хочу об этом говорить. Да и уже неважно.
Мужчина опять улыбнулся, но теперь приятно: выражение лица смягчилось и снова стало мечтательным.
— Всё равно ведь узнаю... по крайней мере, постараюсь, — попыталась настоять на ответе.
— Узнавай, — разрешил друг. — Но позже. А сейчас давай лучше насущными делами займёмся. Ты уже просмотрела извещения?
— Не все, — виновато призналась я и, усевшись у стены, продолжила разгребать почту. А Ликрий сбежал, сказав, что снова проголодался.
Некоторые письма требовали ответа. Так, например, в сообщении из общежития предлагали заполнить краткую анкету: указать, надземную или подземную комнату предпочитаю, внести номера паспортов желаемых соседей (если таковые есть) и так далее. При этом упоминалось, что при распределении ориентироваться на ответы станут отнюдь не в первую очередь, так что реальность может сильно отличаться от мечты. Ну и не страшно — жильё в подвале или в незнакомой компании куда лучше, чем когда дома нет вообще.
Закончив с почтой (и её второй волной: ответы, порой с уточнениями, приходили на удивление быстро), решила немного передохнуть и покопаться в сети, а уже потом идти по указанному адресу — на заселение. Очень уж хотелось узнать, что такого страшного в том, что Ри — низший арван. Мало ли к кому как жизнь повернулась. По крайней мере, на мой взгляд, уважения достоин дворник и учёный, богатый и бедный — оно зависит не от положения в обществе, а от самого человека. Но комиссия, похоже, придерживается другого мнения.
В отличие от характеристики байлогов, ранжирование арванов (принятое в цивилизации этого вида) оказалось не тайной. По крайней мере, в целом информация выглядела непротиворечиво. В низшие, по большей части, отправляли тех, кто тем или иным образом прогневал правительство или совершил некие, считающиеся у арванов недопустимыми, поступки. Но это и без интернета было понятно. Удивило другое.
Сбросить приказом или распоряжением могли только на преднизшую ступень, окончательно же опускался приговорённый только после того, как совершал то, что был обязан: так сказать, подтверждал свой ранг. А занимались «низшие»... геноцидом. На каждом из них лежала ответственность за гибель сотен тысяч, миллионов, а то и миллиардов разумных существ. Например, в Чёрной Дыре носителем низшего, презираемого среди своих ранга, считался тот, кто практически уничтожил мелкую страну. Причём если арван убивал такое же количество народа, но в разных местах или в разное время — то в глазах сородичей он не падал. Во Вне, судя по кое-каким свидетельствам, низшие зачищали планетарные или крупные орбитальные колонии, а то и центральные, развитые планеты. Причём классическим оружием арванов было биологическое: эпидемии, болезни, уничтожение или приведение в непригодность пищевых ресурсов, генетическое вырождение и так далее. Обычно беда приходила не сразу, порой сменялось несколько поколений до того, как получалось распознать опасность... к этому времени пандемия успевала охватить почти всё население и, чаще всего, принимать меры было уже поздно.
Если арваны относились к «низшим» пренебрежительно, то представители почти всех других видов, естественно, очень сильно боялись и ненавидели. А с учётом того, что агент, устраивающий геноцид, может легко внедриться под видом своего и распознать его практически невозможно... кажется, я начинаю понимать Шаса и его привычку (кстати, не только его) называть арванов — ходячими эпидемиями. Жить с такими рядом, мягко говоря, страшно.
Раньше я узнавала о сородичах Ри, но не углублялась в эту сторону. Казалось совершенно логичным и объяснимым, что у цивилизации, идущей по биологическому пути развития, оружие тоже окажется основанным на соответствующих технологиях. Теперь же, примерив прочитанное на себя, взглянула совсем с другой стороны... Понятно, почему с арванами, несмотря на всеобщую ненависть, стараются не ссориться. Вынужденный мир. Существование под постоянной угрозой уничтожения, понимание, что если принять меры против нежеланных шпионов, даже тех, кого каким-то чудом удалось распознать, то чума придёт изнутри. А с учётом того, что арваны известны своей мстительностью, и вовсе ужас какой-то.
