Твой демон зла - Волков Сергей Юрьевич (версия книг .TXT) 📗
Присев на корточки рядом с собакой, почесывая рыжий бок, Катя вдруг не столько на ощупь, сколько интуитивно, душой почувствовала, что собака скоро станет матерью, потому, в поисках пищи, она и пришла к незнакомому человеку. А может быть, сработал могучий инстинкт материнства, подсказавший собаке, что женщина, находящаяся в таком-же положении, что и зверь, не обидит ее?..
Неожиданно из-за угла дома вышел тот самый, мрачный бородатый мужик, который приносил завтрак. Собака сразу вскочила и угрожающе зарычала, пригибая к земле мощную голову. Мрачный бородач нахмурился, довольно грубо подхватил выпрямившуюся Катю под руку и потащил через сугробы к дому.
Собака прыгнула, быстро и четко ухватив зубами мрачного за свободную руку, и мотнув головой, уронила вскрикнувшего человека в снег! Катя от неожиданности потеряла равновесие и ухнула в мягкий, пушистый сугроб.
Пока она вставала, отряхивая лицо от снега, послышался низкий крик, рычание, потом резкий, похожий на хлопок, звук удара, и рычание сразу сменилось визгом. Катя наконец встала на ноги и увидела, как мрачный второй раз замахивается на припавшую брюхом в снег собаку короткой, витой плеткой с блестящим железным шариком на конце. Удар! Собака взвизгнула, отскочила в сторону, и поскуливая, уползла за дом.
- Как вы можете! - закричала Катя, бросаясь к мрачному: - Она же беременна, ей же больно!
Бородач повернулся, занося плеть для удара, на секунду замер, встретившись глазами с Катей, потом опустил плеть, спрятал её под свою длиннополую шубу и молча, но решительно указал пальцем на дверь дома.
Катя повернулась, вошла, закрыла за собой дверь и с тоской услышала поворачивающийся за её спиной в замке ключ. Снова взаперти! К горлу подкатил тугой комок, Катя упала на кровать и впервые за время своего похищения расплакалась, горько и безутешно, как ребенок...
Катя просидела взаперти до четырех часов. Солнце начало клониться к закату, от деревьев по снегу пролегли длинные, сиреневые тени, на небе появились размазанные, равные облака - предвестники ненастья. Вскоре низкие облака заволокли все, посыпался мелкий, не частый ещё снежок, задул ветер.
В пятом часу пришел мрачный, принес обед - компот, суп, второе. Катя похлебала жиденький бульон, выпила компот, как вдруг за окном послышался какой-то шорох. Катя оторвалась от еды, и невольно вскрикнула - положив лапы на подоконник, с улицы на неё смотрела та самая, избитая мрачным собака!
- Пришла, голубушка ты моя! - охнула Катя, подхватила с тарелки пожаренный куриный окорочек, подошла к окну, открыла узкую форточку и кинула еду в снег. Собака на лету подхватила курятину, и быстро съела, помахивая хвостом.
- Попало тебе из-за меня! Эх ты, бедолага! Чем тебя ещё угостить? На-ка вот, хлебушка! - Катя кинула в форточку недоеденный хлеб, прижалась лбом к стеклу:
- Оба мы с тобой взаперти сидим! Я в доме, а ты - за забором этим! Ну что, все, нету больше у меня ничего! А тебе кушать надо, щенят кормить в животе! Эх, собака-собака! Как хоть тебя зовут? Пальма, Найда, Герда?.. Давай, ты будешь Рыжиком, а? Нравиться тебе? Эй, Рыжик! Была бы дверь открыта, я бы с тобой поиграла, погладила бы тебя, но извини, подружка, не могу!
Катя отошла от окна, села на кровать. Собака, внимательно слушавшая её слова, положила голову на лапы, пристально вглядываясь в замершую на кровати женщину...
К вечеру, когда окончательно стемнело, снова разыгралась метель. Собака ушла, Катя решила, что она отправилась в какую-нибудь будку, укрываться от непогоды. Уныло свистел ветер, завывая в ветвях деревьев, переметая снегом тропинки, забрасывая в форточку пригорошни колючих снежинок.
Часов в семь вдруг замигало и отключилось электричество, потом включилось, но вполнакала, лампочка под потолком еле-еле светилась, а телевизору мощности тока не хватало даже для того, чтобы осветить экран.
Катя забилась на кровать, укуталась в овичный тулуп, и тихонько плакала, глядя в темное окно, на гнущиеся, шумящие ели. Никто её не освобождал, никто ей ничего не обьсянял, всеми забытая и покинутая, сидела она в холодной комнате, несчастная и одинокая...
Постепенно, однако, в душе у неё проснулась холодная, стальная решимость. Катя ещё не знала, что она будет делать, но словно бы кто-то нашептывал ей в ухо: "Встань, взбодрись, не время сейчас раскисать! Думай, думай, как вырваться отсюда! Ты сейчас во власти этих непонятных, жестоких людей, они могут сделать с тобой и твоим будущим ребенком все, что угодно! Надо действовать, надо бежать!".
- Бежать! - вслух повторила Катя, припала к окну, вглядываясь в виднеющийся сквозь пургу забор, до половины занесенный снегом. Если бы она не проваливалась в снегу, то можно было бы попробывать перелезть через частокол и уйти в лес, а там пурга заметет следы...
- Ну, думай, думай, дура! - прикрикнула на саму себя Катя, начала ходить по темной комнате, кутаясь на ходу в тулуп. Неожиданно взгляд её упал на столик, где темнели на подносе миски и стакан с остаткми обеда.
"Поднос! Конечно, как я сразу не догодалась! Если положить поднос на снег, и встать сверху, давление будет равномерно распределено на большую площадь, и я провалюсь на совсем маленькую глубину! Надо попробывать, вдруг получиться!".
Катя смахнула с подноса миски, стакан полетел на пол и разбился. Схватив поднос, она метнулась к двери - заперто!
"Окно! Надо разбить окно!", - подумала Катя, взяла с кровати тяжелую, ватную подушку, прижала её к стеклу, навалилась всем телом, раздался хруст, стекло звякнуло и Катя вывалилась наружу!
Запахивая полы тулупа - ветер сразу же, как пьяный мужик, полез за пазуху, колючей холодной рукой зашарил по груди, Катя встала, подхватила выпавший поднос и заковыляла через глубокие сугробы к забору.
Она прошла уже почти все расстояние, отделавшее её домик от забора, как скорее почувствовала, чем увидела через сплошную снежную завесу бегущих ей на перерез собак.
Несколько громадных, серых в темноте псов заступили дорогу, отрезая Катю от спасительного забора, до которого осталось не больше десяти шагов. Собаки не лаяли - порода не та. Они, опустив морды, тихо рычали, но это рычание отчетливо слышалось даже сквозь вой ветра и шорох снега.
