Голубятня на желтой поляне - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн полные версии .txt) 📗
– Ну… не так уж ты боялся. Это хоть с кем бывает, – осторожно сказал Гелька. – Это случайно.
Янка уткнулся носом в колени. Сказал опять шёпотом :
– Не случайно… Это всегда так бывает перед тем, как начинаешь летать. Очень боишься высоты, и этот страх надо пересилить… Теперь-то я всё вспомнил.
– Янка…
– Гелька, я не Янка.
Гелька, не показывая испуга, сказал очень бережно:
– Пойдём домой потихонечку. Ты, наверно, немного заболел. Тогда вечером продрогли на свалке…
– Гелька, я правда не Янка…
– А кто?
– Меня звали знаешь как? Да-ни-ил. Данила, Данилка… Данька… Мама звала Денёк. Потом и все так звали…
– Ну, хорошо. Пойдём к маме…
– Да я не про эту маму. Той мамы нет… – тихо сказал Янка.
– Ну… смотри. Листик и Васька идут. Давай мы тебя домой проводим. А?
Янка быстро встал. Накинул на плечо белый ремень сумки. Отбросил назад волосы. И сделался какой-то непривычный: сразу подросший, строгий, незнакомый. Сказал негромко, но решительно:
– Лучше пойдём к тебе, Гелик. На крышу. Все вместе. Там никто не мешает, я про всё расскажу.
Они проговорили до вечера.
В сентябре сумерки приходят рано. Они зябкие, осенние. Но у нагретого кожуха энергосборника на крыше было тепло.
Над головами зажглись первые звёзды. Янка грустно сказал:
– Я с самого начала чувствовал, что Юрка уйдёт. И что я должен ему помочь. Это была особая цель. Думаете, я тогда случайно вагон с искоркой разогнал? Я понимал, что так надо. Только не знал, зачем…
Всё случилось раньше времени, потому что появился Глеб. Мы с ребятами не рассчитали… Ну, кто мог подумать, что в Старогорске неизвестно откуда появится какой-то Глеб? Из-за него всё и сорвалось…
– Может, всё-таки не сорвалось? – робко спросил Листик. Они с Васькой почти всё время молчали, но теперь Листик подал голос.
– Как же не сорвалось? – с беспощадной досадой сказал Янка. – Я должен был увести Юрку к отцу вот сейчас, в сентябре, когда всё вспомню… Отец просил хотя бы узнать про Юрку, весточку от него принести, а все ветерки решили: это не выход. Решили, что надо вытащить Юрку туда вот такого, пока он не вырос, рвануть его на сорок лет вперёд. Через все эти чёртовы пространства и временные поля, напролом… А я это дело провалил.
– Но ты же не виноват, – сказал Гелька.
– Какая разница, виноват я или нет? Юрка-то с отцом никогда не встретятся.
– А может, всё-таки встретятся? – робко проговорил Листик. – Может, Юрик отца сам найдёт?
Янка трахнул кулаком по энергосборнику и сказал почти со слезами:
– Ну как вы не понимаете? Он его н е н а ш ё л. Раз он был с нами во время восстания. Теперь-то я знаю, что Музыкант – это Юрка… А восстание было за сорок лет до того, как на Планете появился Яр…
– Да как это может быть? – беспомощно спросил Гелька. – Юрка ушёл от нас полтора месяца назад. А эскадер-"девятка" ещё не построен… Так не бывает.
Он говорил это уже не первый раз.
– Значит, бывает… – уныло ответил Янка. – Значит, о н и замкнули время в кольцо.
– Эти… которые клоуны? – прошептал Листик и придвинулся к Гельке.
– Ну да…
– А как это "в кольцо"? Мы ещё не проходили…
– Этого никто не проходил и никто не понимает, – со вздохом сказал Янка-Денёк. – Но они замкнули. Вот и пошла карусель.
– Янка… – Гелька морщился, будто решал головоломку. – Но если ты вернёшься… Когда ты вернёшься т у д а, ты же можешь встретить Яра и объяснить, что Юрка стал ветерком. Что он теперь в Пустом Городе. Они же смогут увидеться. Ну… хоть ненадолго…
– Да не вернусь я туда, – устало проговорил Янка. – Время-то в кольце. Меня принесёт к самому началу, и всё опять… Опять перестрелка Берегов, пароход тонет, на котором мама и я. Меня воздушной волной в воду… Потом лицей, восстание… Потом мы – ветерки, летаем, летаем столько лет. Наконец – поляна, Яр, я лечу сюда. Делаюсь совсем крошечный, живу в Приморске, потом здесь… И снова круг. И мне кажется, так было уже тысячу раз…
Прозвучало в тихом Янкином рассказе такое отчаяние, что Гелька передёрнул плечами и плотнее прижался к тёплому кожуху.
Листик недоумённо спросил:
– А зачем делаться крошечным? Нельзя разве сразу?
– Сразу… нет, нельзя, – вздохнул Янка. – Если ветерок хочет надолго превратиться в человека, он это может, но надо с самого начала. Будто бы только родился… Это совсем даже не плохо, я так и хотел. Хорошо ведь, когда ты снова настоящий и у тебя есть дом и родные… – Янка виновато улыбнулся. – Это называется "идти в подкидыши". Другие ветерки тоже так делают. Некоторые…
– А почему не все? – шёпотом спросил Гелька.
– Кое-кто не умеет. А многие боятся…
– Разве это опасно?
– Это не опасно… Ветеркам вообще ничего не опасно. Только в конце очень тяжело… Ну, когда приходит время улетать. Когда знаешь, что надо прощаться навсегда…
– А разве обязательно улетать? – спросил Листик.
– Такой закон природы у нас. Если ты подкидыш и если исполняется тебе столько лет, сколько было раньше… ну, когда ты навеки сделался ветерком, тогда ты всё вспоминаешь и тебя уносит обратно…
Гелька через силу проговорил:
– А тебе… когда?
– Мне в день восстания было ровно двенадцать. А сейчас будет через неделю…
– А дома… ты расскажешь?
– Я маме и папе ничего не буду говорить… Может, они и не станут так горевать, они же знают, что я не родной, а приёмный…
"Всё равно будут", – подумал Гелька.
– А дедушке я всё рассказал. Он меня больше всех любил… любит.
– Когда же ты успел? – спросил Гелька.
– Сегодня. Когда ты обедал, а я сумку домой относил.
"Обедал…" – горько усмехнулся про себя Гелька, вспомнив, как кусок не лез в горло, а тётя Вика сердито кудахтала рядом. И спросил:
– А он что… дедушка-то?
Янка лег на кровельный пластик, положил лицо на согнутые руки. Глухо ответил:
– Он такое сказал… Обнял меня и говорит: "Я это давно чувствовал… Ничего. Скоро я умру, а ты летай, мой ветерок. Пока не порвётся кольцо…"
– Разве оно порвётся? – быстро спросил Гелька.
– Когда? – печально отозвался Янка. – Кто его порвёт?
Раздался скрежет. Это по ребристому пластику съехал на твёрдом заду с гребня крыши Васька. До сих пор он сидел выше всех и не говорил ни слова. Теперь он включил фиолетовые глаза и сказал:
– А почему бы и нет?
– Что? – хмуро спросил Гелька.
– Почему бы его не порвать? Это кольцо.
– Васька, ты, конечно, умный, – печально сказал Гелька. – Но ты ещё… ты мало в физике разбираешься. Это не простое кольцо, а время. Где оно, как ты за него схватишься?
– За него и не надо, – металлическим голосом ответил Васька. Таким голосом он говорил, когда капризничал или хвастался. – Должна быть модель.
Янка быстро поднялся.
– Что?
Васька встал и включил на верхушке энергосборника лампочку. Засунул резиновые ладони в тесные кармашки матросского костюмчика.
– Физику я знаю теперь в пятьсот раз лучше вас, – небрежно сообщил он. – Позавчера я прочитал семитомник доктора физических наук Лаптева, а вчера "Общую теорию пространства" профессора Окаямы… – Он прошёлся вокруг кожуха. Штаны его от езды по крыше были сзади изодраны в клочья. Но это Ваську ничуть не смущало.
– Я долго вас тут слушал, – заявил он.– Я специально выключил блок чувствительности, чтобы не переживать вместе с вами. Когда все расстраиваются и хнычут, хоть один кто-то должен оставаться с ясной головой.
– Перестань топать, – попросил Гелька. – Говори толком.
– Говорю толком. Эти существа, название которых точно не определено, – "клоуны", "манекены", "люди, которые велят", – они не могут работать без модели. Им нужна была искорка, чтобы работать с галактикой. Это модель. Без неё у них пока ничего не получается. Они замкнули время, это у них получилось. Значит, где-то замкнули модель, кольцо. Разомкнётся кольцо модели – разомкнётся время.
– Где она, эта модель? В каком космосе её найдёшь?.. – сказал Янка.
