Ускользающие тени - Лампитт Дина (книга жизни .TXT) 📗
Прыткая семейка, что и говорить, – жестко произнесла принцесса.
Убаюканный теплом дня, король попался в ее ловушку и задал естественный вопрос:
– Почему вы так говорите?
– Старик Холленд извлек всю возможную пользу из своего поста казначея, его сыновья – отъявленные игроки и любимцы фортуны, а что касается их родственницы, вашей драгоценной леди Сары…
– В чем дело?
– Она беременна от другого мужчины, – торжествующе заключила Августа. – Она изменила сэру Чарльзу Банбери и теперь вынашивает дитя любви.
Сердце Георга ускорило ритм, и он почти раздраженно повернулся к своей матери:
– Откуда это известно? Кто-нибудь держал свечу у их постели?
– Сэр, вы забываетесь. С вами разговаривает ваша мать!
Он вскочил.
– Мне все равно, кому и что я говорю! Что меня интересует – это как столь интимная подробность стала общим достоянием. Бедная леди Сара! Чем она заслужила такое отношение?
– Тем, что она грешница. Это известно по обе стороны Ла-Манша. Она доступна, как уличная девица.
И в этом была его вина! Посреди прелестного полдня, когда солнце только начинало снижаться, озаряя кристальные воды реки, король испытал такое чувство эмоционального неравновесия, такое яростное безумие, что у него вырвался оглушительный крик.
– Нет, она не такая! – кричал он. – Она хорошая женщина, и если с ней что-то случилось, то не по ее вине. Жестокие обстоятельства, мадам, вынуждают людей совершать такие поступки, каких они не могли бы себе позволить в другом случае. Грязные волокиты и завистливые сплетники изливают этот яд, в них нет ничего святого! – Он вскочил на ноги, побагровев и сверкая глазами, сжав кулаки. – Не желаю больше говорить об этом, вы слышите?
– Как вы смеете! – злобно отозвалась Августа, но выражение на лице сына заставило ее похолодеть.
– Ни слова больше, ни слова! – в крайнем возбуждении выкрикнул король. – О Боже, если бы я только был обычным человеком и смог бы защитить леди Сару!
И король Англии бросился в глубь сада, заливаясь потоками слез, способными вызвать жалость у любого, кто бы увидел их.
Топор палача упал. Сара была вынуждена приехать из Бартон-холл в Холленд-Хаус на семейный совет, и еще прежде, чем ее карета повернула на величественную аллею вязов, она уже знала, чем был вызван такой совет. Стоял июль, Сара была на четвертом месяце беременности и уже начала полнеть, и каким-то непонятным образом новость быстро распространилась. Гораций Уолпол написал в Париж мадам де Деффан, упомянув о беременности Сары, и получил ответ: «Верно, верно – мне известно положение миледи С.». Сара терялась в догадках о том, каким образом новость стала известной всему свету.
А ответ был весьма прост: ее смелое увлечение Уильямом Гордоном вместе со скандальным поведением предыдущей зимой оказались достаточными причинами, чтобы встревожить всех и вся. Общеизвестного факта о том, что за столько лет супружеской жизни чета Банбери не произвела ребенка, хватило, чтобы подтвердить самые худшие из подозрений. Сара Банбери ожидала внебрачного ребенка и, по-видимому, уехала из Лондона именно для того, чтобы скрыть свой позор. Сплетня мало-помалу достигла Кенсингтона, и лорд и леди Холленд пожелали немедленно увидеть Сару. С ужасным предчувствием она поднялась по ступеням, пересекла площадку, следуя за лакеем, и вошла в дом своего девичества.
Проходя в парадную дверь и вестибюль, леди Банбери была убеждена, что предпочла бы смерть такому наказанию, ибо ее встретило множество слуг. Очевидно, семья решила принять все меры предосторожности, чтобы избежать распространения новости о семейной ссоре.
Почти понимая значение настороженной тишины дома, Сара медленно последовала за горничной со строгим лицом в ее собственную старую спальню в восточном крыле, бросила отчаянный взгляд на летний парк за окном и позволила горничной помочь ей сменить дорожную одежду на утренний туалет, пышное белое платье, обшитое алыми лентами. Зная, что в такой одежде ее стыд менее заметен, Сара все же критически оглядела себя в зеркало.
– Леди Холленд ждет вас в гостиной, миледи, – с едва уловимой усмешкой произнесла горничная.
– Сейчас я приду туда, – с достоинством ответила Сара и величественно спустилась по большой лестнице.
Еще никогда она не видела свою сестру такой бледной и потрясенной. Рядом с бледным лицом темные волосы Кэролайн выглядели траурным покрывалом, в ее глазах застыла печаль, как будто они уже излили целые реки слез.
-Итак, – без предисловий начала леди Холленд, – весь Лондон говорит о том, что у тебя будет ребенок не от твоего мужа. Это правда?
– Да, – ответила ее сестра, вздернутый подбородок которой заметно дрожал, – это правда. Я вышла замуж без любви, Кэро. Чарльз предоставил мне все удобства, кроме одного – тепла своего сердца. Выйдя замуж по любви, не испугавшись семейного гнева, ты должна хорошо знать, что это означает. Поверь, я не осуждаю своего мужа. Все, что я могу сказать, – он не годится на роль женатого мужчины. Он предпочитает вольную жизнь, когда он все время может отдавать своим лошадям, своим приятелям, и больше ему ничего не надо. Наша физическая связь становилась все менее прочной, и в конце концов мне пришлось искать любви на стороне. К своему стыду, я недавно позволила себе ввязаться в любовное приключение, последствие которого сейчас растет внутри меня. Я ношу ребенка от лорда Уильяма Гордона, и, хотя меня гложет стыд за те волнения, которые я могла причинить тебе и лорду Холленду, я не стыжусь того, что мы с лордом Гордоном любим друг друга.
Последовало многозначительное молчание, и Кэролайн отвернулась к окну.
– Наш род угасает, – в конце концов произнесла она тихим, горьким голосом. – Даже у моих мальчиков я замечаю проявления семейных слабостей. Как же я могу порицать тебя за то, что заложено в нашей крови?
– Если в моей крови заложена потребность в любви, тогда я виновна, – ответила Сара, – но по всей правде, я не понимаю, в чем состоит мое преступление.
После очередной долгой паузы Сара взглянула на дрожащую спину Кэролайн и поняла, что ее сестра плачет.
– Прошу тебя, дорогая, – воскликнула она, подходя к сестре, – не тревожься. Я безнравственная женщина, и этим все сказано, но мне совершенно необходимо, чтобы меня любили.
Сестры взялись за руки, и леди Холленд крепко сжала кисть Сары, как она делала, когда Сара еще была ребенком.
– Все будет в порядке, – примирительно произнесла она, – мы постараемся все уладить.
– Но что скажет лорд Холленд?
– Предоставь его мне, – решительно заявила Кэролайн.
Именно в разгар сцены сестринской любви, спустя десять минут, появился Генри Фокс и был очень обрадован увиденным. Он сильно постарел, его здоровье пошатнулось. Убежденный, что огромные долги сыновей – единственная достойная его внимания проблема, Генри произнес:
– Ну, и что же?
– Сара беременна от лорда Уильяма Гордона, – объявила Кэролайн.
– А Банбери?..
– Он не разговаривал со мной с Рождества, – ответила Сара, едва сдерживаясь от слез.
– Он выгнал тебя?
– Нет, я осталась в Бартоне, а он поселился с друзьями в Ньюмаркете.
– Значит, он готов дать ребенку свое имя?
– Этого я не знаю.
– Похоже, мне придется выяснить, каковы его намерения, – мрачно произнес лорд Холленд.
– Но каким образом?
– Не беспокойся, я найду способ.
В этих словах прозвучало нечто утешительное, и обе женщины пришли к убеждению, что Генри Фокс все поправит. Предполагаемая безобразная сцена превратилась в мирную беседу.
– Ребенок должен родиться здесь, в Холленд-Хаусе, – твердо сказала Кэролайн., – Я хочу, чтобы ты собрала вещи и перебралась к нам немедленно.
– Но если сэр Чарльз будет недоволен этим? Леди Холленд покачала головой.
– Вряд ли он, бедняжка, способен беспокоиться о том, что не задевает непосредственно его самого.
