Китайские палочки времени - Алфимов Александр (полная версия книги .txt) 📗
И третье – комары. Тучи кровожадных кровососов, этих шестилапых вампиров, кружатся вокруг меня, то и дело сладострастно впиваясь дрожащими от возбуждения хоботками в шею, в лицо, в руки.
Отгонять их я не могу – ведь обе руки заняты деревом. Сначала я пробовал двигать теми частями тела, которые атакуют кровососы. Вертел головой, чтобы согнать комаров с шеи. Корчил гримасы, чтобы спугнуть насекомых с лица. Шевелил пальцами, стараясь не уронить дерево,– крепко сжимал ствол и снова расслаблял кисти.
Однако комары не особо реагируют на это. Самые трусливые или те, кто уже успел насытиться, улетают, сердито жужжа. Однако на их место прилетают другие – голодные и злые. Похоже, мои конвульсивные телодвижения лишь привлекают их. Логично, если жертва еще дергается, значит, в ней много крови, собратья не успели выпить ее досуха.
И самое страшное – чем сильнее я корчусь, тем сильнее колыхается дерево. В итоге я решил, что пусть уж лучше меня заживо съедят кровососы, чем я бултыхнусь в трясину. Конечно, обе эти смерти неприятны. Но все-таки лучше быть растерзанным дикими комарами. Это почти так же почетно, как умереть в честном бою.
Идти стало труднее. Количество надежных кочек уменьшилось, в голове начало мутиться от болотных испарений. Руки устали. Конечно, я человек сильный и выносливый, но попробуйте-ка сами подержать на вытянутых руках бревно с листьями. Посмотрим, на сколько вас хватит.
Кроме того, палка слишком сильно втыкается в почву. Если я щупаю твердую землю, то она уходит на несколько сантиметров и приходится тащить ее обратно. Для этого нужно совсем по-другому расположить центр тяжести тела. Но менять позу, переступать на скользкой кочке, когда одна нога и так держится еле-еле, довольно сложно. Вдвойне сложно, потому что нужно удержать дерево, которое от каждого движения заваливается в сторону.
А если, щупая землю, я попадаю палкой в трясину, то она, не обнаружив ожидаемого сопротивления, ухает в глубину. Приходится быстро отступать (стоя на скользкой кочке!) и тянуть палку на себя.
Пока мне удавалось подхватить дерево до того, как оно выскользнет из рук и бултыхнется в трясину. Но рано или поздно это произойдет. И тогда я останусь без палки-щупалки, а без нее на болоте делать нечего.
Интересно, как долго мне идти, прежде чем я выберусь на твердь земную? Найти ответ очень просто – нужно только скачать из Сети топографические карты местности. Там обозначены все болота. Надо было сделать это с самого начала, когда я только подошел к болоту. А лучше всего, когда я только отошел от деревни. Но все-таки лучше поздно, чем ухнуть в болото.
Карта выдала неутешительный ответ – болота простираются почти до того места, где сейчас стоит Марфа. Если буду продолжать путь, то дойду только к утру.
Это меня не устраивает. Пятнышко из четырех точек почти достигло одинокой точки. А ощущение, что я должен успеть раньше, усилилось, хотя и не стало более конкретным. Надо – значит надо. И никаких комментариев моя интуиция давать не собирается. Значит, нужно возвращаться на твердую землю и обходить болота посуху. Долго. Но если ломиться напрямую, то получится гораздо дольше.
Развернувшись, я пошел назад так быстро, насколько это можно на болоте. Пожалуй, даже чуть быстрее – несколько раз соскальзывал с кочки, нога съезжала в топкую грязь или холодную воду.
Добравшись до берега, я отбросил ненужную уже палку и потряс ногами – попытался выплеснуть ледяную воду из кроссовок. Ощутимых результатов это лягание воздуха не принесло, все-таки кроссовки сделаны из водонепроницаемого материала. Вот только почему-то внутрь они воду пропустили.
Впрочем, о сухости ног сейчас думать некогда. Я побежал в обход болота, перепрыгивая через стволы бурелома.
Ветер бьет в лицо, деревья проносятся мимо, вода в кроссовках ритмично чавкает и хлюпает. Посмотрев под ноги, я обнаружил перед собой тропинку. Когда выбежал на нее – не помню. Мне сейчас некогда смотреть вниз, все внимание уходит на то, чтобы следить за картой и не натыкаться на деревья.
Пробежав еще несколько минут, я убедился, что смотреть под ноги все-таки нужно. Хотя не думаю, что сейчас это меня спасло бы. Ну увидел бы я посреди тропинки кучу сосновых веток. Я бы даже и не догадался, что под ними яма.
Но под ноги я не смотрел, так что даже веток не увидел. Только почувствовал, как тропинка под ногами расступилась... Все стремительно ушло вверх, бока ободрало ветками даже сквозь комбинезон. Лицо я спас – рефлекторно прикрыл голову руками, еще и не поняв толком, что же произошло.
Земля ударила по ступням, ноги подогнулись. Завалившись набок, я стукнулся спиной о земляную стену ловушки и сполз по ней вниз. На меня повалились ветви, прикрывавшие яму. Колючая хвоя царапнула щеку.
Когда ветки и комья земли прекратили сыпаться, я поднялся и осмотрел ловушку. Самая обычная волчья яма. Неужели в окрестностях есть волки? Или ловушка предназначена для другого зверя?
Впрочем, это неважно. Сейчас в ловушке не зверь, а я. И нужно как можно скорее выбираться.
Вот только как? Яма слишком глубокая. На кого бы ее ни ставили, но охотники хорошо позаботились о том, чтобы зверь не выбрался.
Самое печальное, что с собой у меня нет никакого снаряжения или инструментов. Даже веревки или ножа, чтобы расковырять в стене ступени. Я оставил в деревне все, что счел ненужным. Мне даже и в голову прийти не могло, что, отправившись в «спасательную операцию», я сам буду нуждаться в спасателях.
Может быть, удастся выковырять в земле ступени? Я провел ладонью по стене. Нет, слишком плотная почва. Что же тогда делать? Сначала нужно решить, что у меня есть с собой и как это можно использовать. Над этим долго думать не пришлось, я сразу выдал правильный ответ – у меня нет ничего.
Нет, конечно, у меня есть комбинезон и хлюпающие кроссовки, но я понятия не имею, как их можно использовать в моей ситуации. А больше у меня нет ничего, кроме собственного тела.
Мой учитель боевых искусств говорил, что тело человека – лучший инструмент. Во-первых, тело способно выполнить больше различных действий, чем любой другой предмет. Во-вторых, можно научиться в совершенстве владеть своим телом и не бояться, что придется переучиваться, если появится более совершенный инструмент. В-третьих, тело всегда под рукой, в отличие от других инструментов. Можно поспорить с этим утверждением. Однако мое тело – это действительно единственный инструмент, оставшийся под рукой. Буду использовать его.
Встав примерно в центре ямы, я задрал ногу, выпрямил ее, уперев в стенку. Сосредоточился, напружинил вторую ногу. Подпрыгнул, резко задрал ее, ударил в стенку.
Нога скользнула, я грохнулся на дно. Со второй попытки мне все же удалось подняться над землей – я завис, уперевшись ногами в противоположные стены. Хорошо, что яма не слишком широкая.
Несколько секунд я передохнул. Больше нельзя – такое положение ненормально для тела, если я останусь в нем долго, то усталость будет накапливаться быстрее, чем уходить.
Переношу тяжесть тела на левую ногу, она вжимается в земляную стенку. Правая упирается в стену лишь чуть, быстро приподнимаю ее и снова распределяю нагрузку на обе ноги равномерно.
В результате моих телодвижений левая нога немного сьехала вниз. Но зато правая поднялась.
Повторяю процедуру. Только теперь правая нога упирается, а левая поднимается вверх.
В течение нескольких минут я довольно уверенно продвигался к краю ямы. Несколько раз из-под кроссовки начинала сыпаться земля, нога соскальзывала. Но все же я вовремя успевал, упирался в стенки и останавливал скольжение.
Вскоре я уже смог прочно зацепиться руками за край ловушки. Мешали ветки, которые остались наверху,– руки скользили по ним, а ветви скользили по земле. Пришлось просунуть руки под хвою и нащупать землю.
Подтянувшись на руках, я выбрался из ямы. Отполз подальше, чтобы не свалиться обратно, и только после этого смог перевести дух.
Ноги гудят и болят, как после многочасовой дискотеки. Но я все же нахожу в себе силы, чтобы подняться и побежать. Правда, на пару минут бег пришлось остановить– после карабканья ноги одеревенели, слушались плохо, да и в голове потемнело. Меня так шатает, что угроза столкнуться с деревом стала вполне реальной. Я перешел с бега на шаг и принялся старательно уворачиваться от деревьев.
