Практичное изобретение - Кларк Артур Чарльз (книги онлайн полные .TXT) 📗
И робот протянул правую руку жестом, таким же человеческим, как и его внешний вид. Однако Бейли настолько растерялся, что несколько секунд недоуменно смотрел на протянутую руку, прежде чем схватил ее и горячо потряс.
— Но все-таки, Дэниил, почему вы тут? Конечно, я всегда рад вас видеть, но… Что это за щекотливая ситуация? Опять какие-нибудь всепланетные неприятности?
— Нет, друг Элидж! Ситуация, которую я назвал щекотливой, на первый взгляд может показаться пустяком. Всего лишь спор между двумя математиками. Но поскольку мы совершенно случайно оказались на расстоянии одного броска до Земли…
— Значит, этот спор произошел на межзвездном лайнере?
— Вот именно. Пустячный спор, но для людей, в нем замешанных, это совсем не пустяк.
Бейли не сдержал улыбки.
— Я не удивляюсь, что поступки людей вам кажутся неожиданными. Они ведь не подчиняются трем законам, как вы, роботы.
— Об этом можно только пожалеть, — с полной серьезностью заявил Р. Дэниил. — И кажется, сами люди неспособны понимать друг друга. Но возможно, вы понимаете их лучше, чем люди, обитающие на других планетах, так как Земля населена гораздо гуще. Потому-то, мне кажется, вы и можете нам помочь.
Р. Дэниил на мгновение смолк, а затем добавил, пожалуй, с излишней торопливостью:
— Однако некоторые правила человеческого поведения я усвоил хорошо и теперь замечаю, что нарушил требования элементарной вежливости, не спросив, как поживают ваша жена и ваш сын.
— Прекрасно. Парень учится в колледже, а Джесси занялась политикой. Ну, а теперь все-таки скажите мне, каким образом вы здесь очутились?
— Я уже упомянул, что мы находились на расстоянии короткого броска до Земли, — сказал Р. Дэниил. — И я рекомендовал капитану обратиться за советом к вам.
— И капитан согласился? — спросил Бейли, которому как-то не верилось, что капитан межзвездного лайнера решил сделать непредвиденную посадку из-за какой-то чепухи.
— Видите ли, — объяснил Р. Даниил, — он оказался в таком положении, что согласился бы на что угодно. К тому же я всячески вас расхваливал, хотя, разумеется, говорил только правду, нисколько не преувеличивая. И наконец, я взялся вести все переговоры так, чтобы ни пассажирам, ни команде не пришлось покинуть корабля, нарушив тем самым карантин.
— И что все-таки произошло? — нетерпеливо спросил Бейли.
— В числе пассажиров космолета «Эта Карины» находятся два математика, направляющиеся на Аврору, чтобы принять участие в межзвездной конференции по нейробиофизике. И недоразумения возникли именно между этими математиками — Альфредом Барром Гумбольдтом и Дженпаном Себбетом. Может быть, вы, друг Элидж, слышали о них?
— Нет, — решительно объявил Бейли. — Я в математике ничего не понимаю. Послушайте, Даниил, — вдруг спохватился он, вы, надеюсь, не говорили капитану, что я знаток математики или…
— Конечно, нет, друг Элидж. Мне это известно. Но это не имеет значения, так как математика совершенно не связана с сутью спора.
— Ну ладно, валяйте дальше.
— Раз вы ничего о них не знаете, друг Элидж, я хотел бы сообщить вам, что доктор Гумбольдт — один из трех крупнейших математиков Галактики с давно установившейся репутацией. Ведь ему идет двадцать седьмой десяток. Доктор Себбет, с другой стороны, очень молод, ему нет еще и пятидесяти, но он уже заслужил репутацию выдающегося таланта, занимаясь наиболее сложными проблемами современной математики.
— Следовательно, оба — великие люди, — заметил Бейли. Тут он вспомнил про свою трубку и поднял ее, но решил пока не закуривать. — Что же произошло? Убийство? Один из них втихомолку прикончил другого?
— Один из этих людей, имеющих самую высокую репутацию, пытается уничтожить репутацию другого. ЕСЛИ не ошибаюсь, по человеческим нормам это считается чуть ли не хуже физического убийства.
— В некоторых ситуациях, пожалуй. Ну, так кто же из них покушается на репутацию другого?
— В этом-то, друг Элидж, и заключается суть проблемы. Кто из них?
— Да говорите же!
— Доктор Гумбольдт излагает случившееся совершенно четко. Вскоре после того, как космолет стартовал, он внезапно сформулировал принцип, Который позволяет создать метод анализа нейронных связей по изменениям карты поглощения микроволн в отдельных участках коры головного мозга. Принцип этот опирается на математические тонкости, которых я не понимаю и, стало быть, не могу вам изложить. Впрочем, к делу это не относится. Чем больше доктор Гумбольдт размышлял над своим открытием, тем больше он убеждался, что нашел нечто, революционизирующее всю его науку, перед чем бледнеют все его прежние достижения. И тут он узнал, что на борту космолета находится доктор Себбет.
— Ага! И он обсудил свое открытие с юным Себбетом?
— Вот именно. Они уже встречались на конференциях и заочно были хорошо знакомы друг с другом. Гумбольдт подробно изложил Себбету свои заключения. Тот полностью их подтвердил и не скупился на похвалы важности открытия и таланту того, кто это открытие сделал. После этого Гумбольдт, окончательно убедившись, что он стоит на верном пути, подготовил доклад с кратким описанием своего открытия и через два дня собрался переслать его комитету конференции на Авроре, чтобы официально закрепить за собой приоритет, а кроме того, и выступить с подробным сообщением на самой конференции. К своему удивлению, он обнаружил, что и Себбет подготовил доклад примерно такого же содержания и тоже намеревается отправить его на Аврору.
— Гумбольдт, наверное, разъярился?
— Еще бы!
— А Себбет? Что говорит он?
— То же самое, что и Гумбольдт, слово в слово.
— Ну, так в чем же здесь трудность?
— В зеркальной перестановке имен. Себбет утверждает, что открытие сделал он и что это он обратился за подтверждением к Гумбольдту, и что все было наоборот — это Гумбольдт согласился с его выводами и всячески их расхваливал.
— То есть каждый утверждает, что идея принадлежит ему, а другой ее украл? Я все-таки не вижу, в чем тут трудность. Когда речь идет о научных открытиях, достаточно просто представить подписанные и датированные протоколы исследований, после чего легко устанавливается приоритет. И даже если одни протоколы подделаны, это нетрудно обнаружить благодаря внутренним несоответствиям.
— При обычных обстоятельствах, друг Элидж, вы были бы совершенно правы, но ведь тут речь идет о математике, а не об экспериментальных науках. Доктор Гумбольдт утверждает, что держал все необходимые данные в голове и ничего не записывал, пока не начал составлять вышеуказанный доклад. Доктор Себбет, разумеется, утверждает то же самое.
— Ну, в таком случае следует принять решительные меры, чтобы разом с этим покончить. Прозондируйте их психику и установите, кто из них лжет.
Р. Даниил покачал головой.
— Друг Элидж, вы, по-видимому, не поняли, о ком идет речь. Оба они — члены Межгалактической академии, а потому все вопросы, касающиеся их профессионального поведения, правомочна решать только одна комиссия Академии. Если, конечно, они сами не согласятся добровольно подвергнуться проверке.
— Ну, так предложите им подвергнуться проверке. Виновный откажется, зная, чем грозит ему психологическое зондирование. Невиновный, несомненно, согласится, и вам даже не придется прибегать к зондированию.
— Вы неправы, друг Элидж. Для таких людей дать согласие на подобную проверку — значит поступиться своим престижем. Несомненно, они оба откажутся только из гордости. И все прочее тут отступит на второе место.
— Ну, так ничего пока не делайте. Отложите решение вопроса до прибытия на Аврору. На этой нейробиофизической конференции, конечно, будет присутствовать такое число академиков, что избрать комиссию…
— Но это нанесет серьезный удар престижу самой науки, друг Элидж. И если скандал разразится, пострадают оба. Тень падет даже на невиновного, потому что он позволил впутать себя в столь неблаговидную историю. Все будут считать, что ему следовало бы покончить с ней тихо, не доводя дело до суда.
