Ангел с мечом - Черри Кэролайн Дженис (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
Мондрагон высунул голову из каюты.
— Можешь выходить, — сказала Альтаир сквозь тихий стук мотора и плеск воды. — Если кто-нибудь и увидит тебя здесь, то не знакомый.
Он с сомнением посмотрел налево, где пустынный скалистый берег окраины не предлагал ничего, кроме отмели, чтобы встать на якорь, и плавающего мусора, которого боялась даже рыба.
— Суровые места, — сказала Альтаир. — Мне даже спокойней, если люди увидят, что со мной мужчина, понимаешь?
Он ухватился за край полудека и вылез из каюты, потом встал на палубе на четвереньки. Он все еще казался оцепенелым.
— Покажи-ка, что ты жив! Я подведу лодку, а ты выйдешь с носовым швартовым вперед и подтянешь ее. Сил хватит?
— Где мы?
— Ты действительно нездешний, это точно. Никакого ответа.
— Это окраина. Старая дамба, преимущественно естественного происхождения, но часть ее построили предки. Вот там сзади… — Она показала рукой на открытую воду. — Вон то темное пятно на воде — флот-призрак. А дальше, вон у берега, Мертвый Причал; за ним топи; равнина в дымке вон там — Старый Порт.
Он повернулся, чтобы осмотреться, потом поднялся на колени и встал, покачиваясь из стороны в сторону.
Потом снова резко сел на доски, беспорядочно замахал руками и быстро ухватился одной рукой за палубу.
— Проклятье, от тебя действительно большая помощь! Он с мрачным взглядом повернулся к ней — уже совсем не тот дружелюбный, сбитый с толку дурак. На мгновение его лицо стало жестким и напряженным, и он показался как-то старше и опаснее. Потом снова обмяк. Вернулся прежний дурак.
— Мутит? — спросила она. Ей больше нравилось беседовать с дураком, и вовсе не хотелось увидеть то, что мгновение назад было в его лице. То, что мелькнуло в его глазах, сказало ей, что она сама дура, потому что не повернула лодку и не вернулась в канал, где у нее были бы свидетели и возможность передать этого парня в руки закона или кому-нибудь еще.
Он кивнул, и снова показался пьяным, заторможенным и податливым.
Итак, ему не хотелось отправляться с причальным концом на берег и, возможно, быть оставленным там, если это вдруг придет ей в голову. Ничья. Самой ей, во всяком случае, выходить из лодки тоже не хотелось. Постоянно осматривая местность, Альтаир подвела лодку к береговой отмели и выключила мотор. Она опустила румпель и выбросила кормовой якорь, живо спрыгнула с полудека и побежала вниз по среднему проходу, чтобы выбросить за борт носовой якорь.
Теперь они стояли на якоре рядом с берегом. Эта идея имела свои преимущества, если учитывать окружение.
Альтаир обернулась и посмотрела на Мондрагона. Он сидел на палубе, опустив ступни на доски прохода.
— Я долго управлялась с этой лодкой без всякой помощи, — рассказывала она радостно. — Но все равно безопаснее остановиться здесь. На берегу полно сумасшедших. Пока тебе муторно, у меня нет уверенности. Не хочется думать о том, как ты начнешь ковылять по берегу, если вдруг понадобится быстро уносить ноги.
— Сумасшедшие?
Она показала рукой на скалы, длинный гребень на западе.
— Там окраина переходит прямо в топи. Здесь можно ждать самых разных сумасшедших, не только на берегу, но и на воде. Некоторые ничего тебе не сделают. Даже многие. Ты просто посиди тут, а я примусь за работу и что-нибудь поймаю. Если я крикну «Поднять якорь!», ты отправляешься на нос и тянешь вот за эту веревку. — Она наступила на нее босой ногой. — Не слишком для тебя тяжело? Я тем временем подниму второй, и у нас будет по-настоящему хорошая причина для этого! Скорей всего, до этого не дойдет. Просто так мы не будем мешать друг другу, а если такое случится, мы свалимся в воду. Первое правило палубы: с шестом в руках имеешь преимущественное право прохода. Если я работаю с шестом, а ты у меня на дороге, ты просто падаешь плашмя. Если ты окажешься слишком гордым для этого, может получиться, что мы продырявим лодку или я шарахну тебя по черепу, а тебе ведь не нужна вторая шишка, правда? Второе правило: ты не трогаешь мое снаряжение! Все лежит именно там, где нужно. Я применяю два приказа: если я кричу «Эй, на палубе!», ты падаешь плашмя, как в случае с шестом; лодка маленькая, и твой череп может тут быстро схлопотать удар. Если я кричу «Держи!», это значит, что что-то сорвалось, и тебе надо ловить. На лодке нет времени для объяснений. — Она перевела дыхание. Вряд ли это играло какую-то роль. Лишь бы не мешался под ногами. Главная проблема в том, чтобы не привлекать повышенного внимания. — Надо что-то сделать с твоей головой. Никогда не видела таких светлых волос. Для тех, кто тебя ищет, это как прожектор.
Она поднялась на полудек, порылась в первом подвесном мешке у борта и нашла обрывок головного платка из шиббы, который использовала вместо галстука. Он был чистым. Большей частью, по крайней мере. Она понюхала его и бросила Мондрагону.
— Обмотай вокруг головы! Будешь походить на настоящего плотовщика.
Он удивленно вытаращился.
— Какой дурак, черт побери! — Она подошла к нему, вырвала у него из рук тряпку и сама намотала ее, как тюрбан, на его голову, стоя при этом вплотную к нему.
Она обратила на это внимание не сразу, а когда уже заканчивала, и отпрянула назад, едва успев завязать платок, ощущая то же неуютное смущение, что и ночью — вспомнила о том, что он не мальчик и что единственное общество в ее жизни было женским. Он был просто… другим. Прикосновение к нему ощущалось как-то иначе; и Альтаир опять вспомнила, как он вздрогнул, когда она сделала ему предложение, которое, по ее мнению, было самым великодушным в ее жизни. Его реакция была даже не чем-то похожим на «нет», а инстинктивной реакцией не пришедшего в себя человека, совершенно откровенной. Она буквально бросилась на него, а он просто сидел. Не предпринял никакой попытки, которую следовало бы ожидать от мужчины; более того, даже попытался ничего не заметить.
Никогда бы не поверила, что я красива. Но никогда бы не поверила, что так уж безобразна. Она потрогала нос, там, где она столкнулась с шестом и довольно сильно, когда однажды еще девочкой попыталась управляться с лодкой. Как-то во время шторма, когда старый Дет разбушевался, она устало приближалась к надежному причалу — тогда она впервые осталась одна и еще не была такой сильной, как сейчас… в первый раз, когда она плыла с шестом сквозь сильный шторм, и разбила себе нос. Она добиралась до причала, почти захлебываясь кровью и полуослепшая от боли, но добралась. Нос стал с тех пор немного приплюснутым и широким. Может, все дело в этом. Ясно, что удар шестом не сделал ее красивее.
— Почему ты мне помогаешь?
Она повернулась к нему. Поискала быстрый ответ и поняла, что все не имеет никакого смысла.
— Хм? Не так уж много я сделала.
Он на миг задумался — с выражением на лице, которое значило, что его мысли далеко отсюда.
— Как я оказался на борту?
— Я тебя втащила.
— Ты сама?
— А кто еще? — спросила она. — Ты пытался взобраться на борт. Потом я схватила тебя и втащила.
Он покачал головой.
— Ничего не помню. Все исчезло. Помню только воду и мост.
— Полдюжины добрых людей сбросили тебя вниз, голого, как новорожденного. Помнишь?
Он промолчал. И молчание это было ложью. Она поняла это по легкому мерцанию в его глазах. Он огляделся,
— Чего мы ждем?
— Тебе куда-нибудь нужно? Он молча посмотрел на нее.
— Можешь отдыхать, — сказала она, — Скоро потеплеет. Тогда ляжешь вон там и прогреешь свои царапины, пока не почувствуешь себя получше. Торопиться нам некуда.
Альтаир перешла на правый борт и достала шнуры и удилища из держателей, потом вскочила на полу дек и покрепче подтянула якорь на корме. Она услышала, как Мондрагон зашевелился, обернулась и увидела, что он взбирается на полудек, при этом опасно покачиваясь у края лодки. Вот он запнулся.
— На палубе! — крикнула она инстинктивно, и он, широко расставив ноги, закачался на месте, пока она его не подхватила. — Сядь! Проклятье, ты же чуть не вывалился!
