Летающие кочевники - Коллектив авторов (полные книги TXT) 📗
— Ребята мои знают про эти разговоры? — спросил он после короткого молчания.
— Может, и слышали чего, — неохотно ответила хозяйка, снова обидчиво поджав губы.
— Когда же все началось?
— Это чего?
— Ну, милиция и разговоры разные.
— Да болтают с неделю, а милиция — второй день.
— Ясно, — объявил Кавтарадзе. — Все ясно, бабушка. Значит, надо принимать решение…
— Чего, милай?
— Решение, говорю, принимать надо. Иначе шашлык… Начальник из меня шашлык сделает… У кого в деревне моторка-то есть?
— У Фроловых. Как в деревню въезжал — первый дом по левой руке возле озера. Только навряд ли у них кто дома…
— Это даже к лучшему, — обрадовался Кавтарадзе.
— Чего? — не поняла старуха.
— К лучшему, говорю.
— И то… Он мужик боязливый. Не согласится плыть…
— А где он моторку держит?
— За садом, на берегу. Там у него мостки деревянные. У мостков моторка. Только навряд уговоришь.
— И я так думаю… Значит, дело такое, бабушка: придут мои ребята, пусть сразу бегут к Фролову. А не застанут меня, пускай тут ждут. Чтобы ни шагу с базы. Ни ночью, ни утром. Пока не вернусь. Поняли?
— Поняла, чего не понять. Скажу, к Фроловым за моторкой пошел. И чтобы, мол, ждали…
— Вот именно. Спасибо за угощенье.
Кавтарадзе сунул телеграмму в полевую сумку, нахлобучил шляпу и выбрался в сени. В сенях он долго копался в углу, где было сложено оборудование отряда. Найдя то, что было нужно, он перекинул через плечо маленький пластмассовый футляр радиометра, потом выбрал самый длинный щуп на гибком резиновом шнуре. Со щупом в одной руке и геологическим молотком в другой Элгуджа направился через огороды к озеру.
— Нашли кому поручить, — брезгливо цедил академик Петров, постукивая янтарным мундштуком по полированной поверхности письменного стола, Кавтарадзе! Теперь будем хлопать глазами перед комиссией! Вы его телеграмму видели? Бред какой-то…
Савченко со вздохом пожал плечами. Возражать было нечего, да он предпочитал и не возражать начальству, особенно когда начальство сердилось.
— Подумать только, — продолжал академик, — на территории, где мы столько лет ведем работы, происходят совершенно невероятные события, а мы узнаем об этом последними. И когда от нас требуют объяснений, мы ничего объяснить не можем. А почему? Потому, что мы не знаем, что творится у нас под носом. Позор! Ну что вы молчите, Алексей Осипович, скажите хоть что-нибудь.
— Поначалу все это не выглядело так серьезно, — пробормотал Савченко. — Да и этот Марков показался мне — того…
— И ничего вас не насторожило в его рассказе?
— Я дал указания Кавтарадзе…
— Не напоминайте мне о нем! — подскочил в кресле академик. — Не хочу слышать этой фамилии. Называется, начальник партии! Сначала его нигде не найти. Потом, когда его уже ждут в институте, он оказывается задержанным милицией. И за что? За угон моторной лодки. Нашел время для рыбной ловли! А вместо объяснений дурацкая телеграмма…
— Его не выпускают из-за карантина; вот он и прислал телеграмму…
— Благодарю за разъяснение, Алексей Осипович. Сам я никогда не догадался бы! Вот что, дорогой мой, придется вам ехать вместе со мной на очередное заседание комиссии.
— Но я… — начал было Савченко.
— Вы слышали подробный рассказ Маркова, вы давали указания этому вашему, — академик махнул рукой, — ну, словом, начальнику партии… Вот все и объясните комиссии.
— Наверно, Марков лучше это сделает.
— Да поймите вы, что Маркова сейчас нет…
— Как нет? — поднял брови Савченко.
— Его пришлось поместить в клинику… нервных болезней.
— Ого!
— Кажется, с ним началось то же, что с жителями Сельцов. Кстати, Алексей Осипович, а вы… вы у себя ничего такого не замечали?.. Вы ведь тогда долго беседовали с Марковым. Вдруг это действительно заразно?..
Савченко поспешно взглянул на свои пальцы, потрогал ладонью подбородок, с сомнением покачал головой:
— Пока вроде ничего… Может, эпидемия в Сельцах — сама по себе?.. А Марков — он и раньше был немного того…
— И лесник, выражаясь вашей терминологией, тоже «того»? Ведь и его найти не могут.
— Найдут… Лесник давно оттуда уехал. Мог в Сибирь или на Дальний Восток махнуть. Там не сразу сыщешь.
— Ну, а наведенная радиация вокруг домика старика? — не сдавался академик. — Судя по всему, именно наведенная радиация и какие-то непроверенные, но весьма странные явления, которые происходили в брошенной лесной сторожке, и послужили причиной эпидемии.
— Это медики придумали. Они никогда не сталкивались с такой болезнью, вот и мудрят… А с радиацией тоже не все ясно. Кто ее наблюдал? Школьники из Сельцов с учителем физики! А Кавтарадзе проверял радиометром. И, судя по телеграмме, никакой радиоактивности не обнаружил…
— Ваш Кавтарадзе попал к шапочному разбору. Что он мог найти, если от сторожки осталась куча пепла?..
— Молния сожгла сторожку незадолго до его приезда. Если бы что-то было, пепел показал бы повышенную радиоактивность.
— Как у вас все хорошо получается, — снова вспылил академик. — Марков «немного того»; лесник уехал просто так; наведенной радиации вообще не было; в Сельцах ничего не произошло. Особую комиссию создали от нечего делать. Все болваны. Один Кавтарадзе орел… Ну, а сама эпидемия? Это факт или тоже выдумки? Эпидемия, карантин и все прочее…
— А что — эпидемия? Мало ли какие болезни бывают…
— Однако в «викингов» Маркова вы поверили? — прервал академик.
— В викингов? — растерянно повторил Савченко. — В викингов я… Ну что вы!..
— Зачем же тогда поручили Кавтарадзе проверить на месте рассказ Маркова?.. Молчите… Вот то-то и оно. А дело в том, что при всей неправдоподобности рассказа Маркова есть в нем что-то такое, что заставляет поверить. Слишком уж все реально, чтобы быть галлюцинацией. Если бы Марков не пережил всего этого сам, он бы не смог так рассказать… И вы это почувствовали, и потому вы интуитивно ему поверили. Поверили, несмотря на всю неправдоподобность рассказанного. Так чего же вы теперь на попятную идете? Давайте выяснять все до конца.
— Ну, пусть будет по-вашему… — хмуро буркнул Савченко. — Конечно, если подумать, выглядит все бредово, но, с другой стороны… Раз уж нас в эту историю втравили, придется выяснять…
— Тогда прячьте подальше свой показной скептицизм и поехали на заседание комиссии.
Зазвонил телефон. Академик Петров взял трубку.
— Да… Да, это я… Нет, нашего сотрудника не будет. Он… его тоже задержали в зоне карантина… Заседание отменяется? А можно узнать почему?.. Так… Интересно… Весьма интересно… Перешлите мне, пожалуйста, этот материал… Нет, перевод не нужен, я читаю по-португальски… Благодарю, буду ждать… Да, мы попытаемся это сделать… Еще раз благодарю. До завтра.
Директор отложил трубку, сделал пометку в перекидном календаре и повернулся к Савченко:
— Заседание перенесено на завтра. Выяснились кое-какие новые обстоятельства, проливающие свет на события в Сельцах. И знаете где?.. В Южной Америке. Там зафиксированы такие же заболевания. Интересно, не правда ли?.. Кстати, председатель комиссии обещал похлопотать за вашего Кавтарадзе. Может, его к завтрашнему дню доставят в Ленинград. Но вы, Алексей Осипович, на всякий случай постарайтесь связаться с ним по телефону еще сегодня. Пусть объяснит все как следует…
Выйдя из кабинета директора, Савченко еще раз перечитал злополучную телеграмму:
«Ленинград Минерал академику Петрову. Задержан милицией связи карантином угоном моторки тчк Слухи подтвердились факты нет тчк Все порядке тчк Завпочтой Нефедов больнице зпт дом лесника сожгла молния зпт ничего интересного не обнаружил зпт образцов нет зпт пепел нормальный тчк Прошу ходатайствовать освобождении целую Кавтарадзе».
«Вообще-то все ясно, — рассуждал Савченко, направляясь в свой кабинет. — Зря старик взбеленился. Вот только „целую“… Чего ради Элгуджа вздумал поцеловать нашего директора?..»
