Последний защитник Камелота (сборник) - Желязны Роджер Джозеф (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
— Поясни.
Мордел воткнул в снег металлический стержень и подцепил им кусок льда.
— Посмотри на этот лед, могущественный Фрост. Ты можешь рассказать о его структуре, размерах, температуре. Человек не смог бы. Он только изготовлял приборы, которые определяли эти параметры, но сам все равно не освоил бы систему мер так, как ты. Однако есть кое-что, чего ты не узнал бы про лед, а Он знал.
— Что же это?
— Что лед холодный, — сказал Мордел и отбросил кусок прочь.
— «Холодный» — относительное понятие.
— Да, относящееся к Человеку.
— Но если мне известна точка на шкале температуры, ниже которой объект холоден для Человека, тогда я тоже буду знать, что такое холод.
— Нет, — сказал Мордел, — у тебя просто будет еще одно измерение. «Холодный» — это ощущение, основанное на человеческой физиологии.
— Но при наличии определенной информации я смогу распознать фактор, который даст мне возможность понять свойство материи, называемое «холодом».
— Знать о существовании вещи не значит знать ее самое.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я сказал: человеческая природа в принципе непознаваема. Его ощущения органичны, твои — нет. Его ощущения формировали чувства и эмоции. Это зачастую приводило к возникновению других чувств и эмоций, которые, в свою очередь, порождали следующие. В конце концов разум Человека удаляется очень далеко от объектов, которые изначально вызывали определенные ощущения. Подобные зигзаги процесса познания непостижимы для не-Человека. Человек чувствовал не дюймы и метры, не фунты и галлоны, но жару и холод, тяжесть и легкость. Он знал ненависть и любовь, гордость и отчаяние. Ты не можешь измерить эти вещи. Тебе они неведомы. Ты можешь знать только то, что Человеку не нужно: размеры, вес, температуру, силу тяготения. Чувства нельзя выразить формулой. Не существует коэффициентов, позволяющих рассчитать эмоции.
— Должны существовать, — сказал Фрост. — Если вещь существует, то ее можно познать.
— Ты опять о системе мер. А я толкую тебе о качестве опыта. Машина — это Человек, вывернутый наизнанку, потому что она может описывать мельчайшие детали того или иного процесса, но сама не в состоянии переживать этот процесс.
— Должен же быть какой-то способ, — сказал Фрост, — или законы логики, которые основаны на функционировании Вселенной, ошибочны.
— Нет такого способа, — сказал Мордел.
— Если мне дадут необходимую информацию, я найду решение, — сказал Фрост.
— Даже если в твоем распоряжении окажется вся информация о Вселенной, ты не станешь Человеком, могущественный Фрост.
— Ты ошибаешься, Мордел.
— Почему же строчки стихов, которые ты читал, заканчиваются звуками, сходными с конечными звуками других строчек?
— Не знаю.
— Потому что Человеку нравилось располагать их в таком порядке. Это производило определенное впечатление. Когда Он читал стихи, образное значение слов порождало чувства и эмоции. Переживания не доступны для тебя, потому что они неизмеряемы. Ты не можешь чувствовать.
— При наличии достаточной информации я выясню, что это такое.
— Это невозможно, великий Фрост.
— Кто ты такой, примитивный механизм, чтобы говорить мне, что я смогу сделать, а что — нет? Я — наиболее совершенное логическое устройство, которое когда-либо создавал Солком. Я — Фрост.
— А я, Мордел, говорю, что у тебя ничего не получится. Хотя я мог бы с радостью помочь тебе попробовать.
— Чем ты можешь мне помочь?
— Чем? Я мог бы предоставить в твое распоряжение Библиотеку Человека, путешествовать с тобой вокруг света. Ты мог бы увидеть удивительные вещи, которые еще остались от Человека. Они надежно спрятаны. Я мог бы подобрать для тебя различные картины далекого прошлого, оставшиеся от тех времен, когда Человек еще жил на Земле, показать тебе то, что восхищало Его. Я мог бы добыть для тебя все, что ты пожелаешь, кроме самого Человека.
— Достаточно, — сказал Фрост, — как может такая машина, как ты, делать подобные вещи, если на это нет санкции Великой Власти?
— Слушай меня, Фрост, Контролер севера, — сказал Мордел. — Такая санкция есть. Я служу Дивкому.
Фрост запросил Солком, но не получил ответа. Это означало, что ему было позволено поступать по своему усмотрению.
— Я имею разрешение уничтожить тебя, Мордел, — сказал он. — Но это нелогично: я потеряю сведения, которыми ты обладаешь. Ты действительно способен сделать все, о чем шла речь?
— Да.
— Тогда покажи мне Библиотеку Человека.
— Хорошо. Но у этой услуги, разумеется, есть цена.
— «Цена»? Что это такое?
Мордел открыл свою башенку и показал другую книгу. Она называлась «Принципы экономики».
— Я буду переворачивать страницы, а ты читай. Из этой книги ты узнаешь, что значит слово «цена».
Фрост изучил «Принципы экономики».
— Теперь я понимаю, — сказал Фрост, — ты желаешь совершить эквивалентный обмен.
— Правильно.
— Что тебе нужно?
— Ты сам, великий Фрост. Мне надо, чтобы ты отдал всю свою мощь Дивкому и служил ему глубоко под землей.
— О каком периоде времени идет речь?
— Ты нужен, пока можешь функционировать: передавать, принимать, координировать, измерять, рассчитывать, сканировать — делать все, что ты делаешь на службе у Солкома.
Фрост молчал. Мордел ждал. Затем Фрост заговорил снова.
— В «Принципах экономики» говорится о контрактах, сделках, соглашениях, — сказал он. — Когда я должен буду заплатить, если приму твое предложение?
Мордел молчал. Фрост ждал. Наконец Мордел промолвил:
— Столетие — приемлемый период времени?
— Нет, — ответил Фрост.
— Два века?
— Нет.
— Три? Четыре? — Нет и нет.
— Тысячелетие? Это более чем достаточно для того, чтобы изучить все то, что я могу предоставить в твое распоряжение.
— Нет, — отрезал Фрост.
— Сколько времени тебе необходимо?
— Это не вопрос времени, — сказал Фрост.
— А в чем проблема?
— Время здесь не играет никакой роли.
— А что, по твоему мнению, важно для заключения сделки?
— Функция.
— Какую функцию ты имеешь в виду?
— Ты, маленький механизм, сказал мне, Фросту, что я не стану Человеком, — проговорил он. — А я, Фрост, утверждаю, что ты ошибаешься. Если я получу необходимую информацию, то смогу стать Человеком.
— Да?
— Следовательно, достижение этого результата и должно быть условием сделки.
— Каким образом?
— Помоги мне, чем можешь. Я обработаю сведения и обрету человеческий облик или соглашусь с тобой. Если выяснится, что я не могу стать Человеком, я уйду отсюда глубоко под землю вместе с тобой, чтобы служить Дивкому. А если я добьюсь своего, то у тебя, конечно, не возникнет ни претензий к Человеку, ни притязаний на власть над Ним.
Мордел завыл на высокой ноте. Он обдумывал условия сделки.
— Ты хочешь, чтобы результат зависел от твоего признания неудачи, а не от неудачи как таковой, — сказал он. — Этого допустить нельзя. Тебя может постичь неудача, а ты откажешься признать ее и, таким образом, не выполнишь условия сделки.
— Нет, — заявил Фрост. — Если мне не удастся ничего сделать, я осознаю это. Периодически, скажем, каждые пятьдесят лет, ты можешь проверять меня. Ты будешь справляться, признал ли я свою неудачу. Функционирование логики, которая заложена в меня, нельзя изменить, я все время работаю на полную мощность. Если я приду к выводу, что мне не удалось стать Человеком, это будет заметно.
Солком не отвечал ни на один из вызовов Фроста. Это означало, что Фрост мог вести себя так, как считал нужным. И когда Солком падающим сапфиром пронесся над радужными знаменами северного сияния и над снегами, вобравшими в свою белизну все цвета спектра, пронесся по черному, усыпанному звездами небу, Фрост заключил пакт с Дивкомом, содержание которого записали на атомах медной пластинки. Мордел положил пластинку в свою башенку и укатил, чтобы доставить соглашение под землю Дивкому. Он уходил, оставляя за собой мирную тишину полюса.
