Миры Роджера Желязны. Том 1 - Желязны Роджер Джозеф (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
Я начал узнавать правду о себе, и теперь меня недвусмысленно предупреждали.
По-моему, я повернулся, уже готовый искать иные средства путешествия. Но тут подумал о Коре, о причине, толкнувшей меня на полет, о причине, по которой я должен взойти на борт во что бы то ни стало.
Плотно зажмурив глаза, я положил руку на перила и одну за другой стал преодолевать ступени. Взобравшись наверх, я услышал удивленный женский голос:
— Вам плохо?
— Да, — ответил я. — У меня непреодолимый страх перед полетами. Пожалуйста, проводите меня до места.
— Разумеется.
Меня взяли за руку, повели за собой. Я дважды приоткрыл глаза в надежде быстро сориентироваться.
Салон, зловеще освещенный свечами, был наполнен ухмыляющимися вампирами и чудовищами. Я не смел взглянуть на свою проводницу, страшась увидеть богиню смерти и осознать, что мне конец.
Я нашел под ногами место для сумки. На ощупь все казалось нормальным. Так или иначе, мое осязание затронуто не было. Я отыскал концы ремня и защелкнул их на животе. Не глядя — не сомневаюсь, что увидел бы змею. Но знать и видеть — совсем разные вещи. Приоткрывая глаза, я представлял, на что будет походить салон. Но само по себе знание на несколько степеней менее тошнотворно, чем непосредственное ощущение. Успокаивала мысль, что у меня не совсем нормальное состояние — в конце концов, вмешательство психиатра растревожило самые недра моего сознания…
«Да, придерживайся этого, — решил я, — таким образом, все сводится к здоровью. Пока ты еще не тронулся…»
Тронулся?.. Мы тронулись с места. С одной стороны, я понимал, что самолет поворачивает, двигаясь по взлетной полосе. С другой — я слышал зычное ржание и цокот копыт. Фургон болтало, колесные оси скрипели.
Кликлик.
Да, опять. Нырок в плавное течение работающих вокруг систем — более простых, чем в аэропорту, всего лишь несколько огоньков рациональной структуры. Но я держался их и плыл, будто войдя в транс, вновь и вновь циркулируя в каждом функциональном уровне.
Я двигался по морю тьмы в собственном мирке света и целую вечность, пока по динамикам не объявили посадку в Майами, не обращал ни на что внимания. Я прекрасно понимал произнесенные слова, но в то же время слышал и другое: траурный перезвон бронзового колокола и мрачный голос, извещающий, что Дональд Белпатри сейчас будет брошен в геенну огненную и останется там, пока плоть не слезет с костей. Я едва не закричал тогда, но прикусил губу и до боли, до хруста в суставах сжал кулаки.
Мы приземлились, и, когда самолет замер, подсознание тут же оставило меня в покое — устроило перекур? просто сдалось после благополучного прибытия?.. Я открыл глаза и увидел обычных людей, отстегивающих посадочные ремни и собирающих вещи. Все тщательно избегали моего взгляда. На выходе я снова поблагодарил стюардессу и, живой и невредимый, добрался до здания вокзала.
Там нашел свою секцию, зарегистрировался, зашел в туалет, осушил у автомата два стакана холодной как лед кока-колы и занял место в зале ожидания поближе к проходу на посадку — как мог приготовился к возвращению галлюцинаций. Все это я делал чисто механически, стараясь ни о чем не думать. Но стоило мне сесть, как вновь стали одолевать неприятные мысли.
Могли ли беспокойство и тревога — естественная реакция на медицинское вмешательство и исчезновение Коры — под воздействием реальной, высказанной мне угрозы выразиться на столь ярком параноидальном уровне? Так глубоко психологию нам не преподавали, но это казалось возможным — учитывая, какие тяжелейшие стрессы я перенес.
Преподавали? Я внезапно понял, что учился в университете. Где? В Денвере?.. Вроде бы там. Однако до защиты не дошел. Почему? Снова тупик. Но осталось ощущение, что Энн как-то связана с моим университетским срывом. Да, я знаком с нею еще с тех пор.
Энн… В чем ее слабость? В чем ее сила? И тем и другим она была наделена щедро. Казалось чрезвычайно важным вспомнить… Но и здесь все было заблокировано.
Я рвался, рвался изо всех сил. Если память об Энн для меня закрыта, как насчет «Ангро»? Компания «Ангро энерджи», моя былая хозяйка… Компьютеры. И я. Но не программист, не специалист, к примеру, по системному анализу. Я работал в каком-то особом качестве — весьма особом, весьма ценном для «Ангро», — пользуясь, да, своим уникальным сродством с самими машинами, их функционированием. Я был слишком важен для компании, даже когда немедленная необходимость во мне отпала. Ведь существовала возможность, что я снова понадоблюсь. И вот…
Объявление о начинающейся через пять минут посадке ворвалось в мои мысли, перемешало их. Но все же шаг вперед сделан. Теперь бы только вспомнить какие-нибудь подробности, тех людей…
Объявление, похоже, послужило сигналом для выхода на сцену ватаги неврозов, до поры до времени притаившейся за кулисами. Ничего не изменилось, и все же все изменилось. Мною овладело оцепенение, жуткое, как затишье перед бурей, невесть откуда возникло ощущение неумолимо надвигавшейся трагедии. Я почувствовал, как теряю способность трезво рассуждать…
Но я уже проходил через подобное испытание и остался жив. Я поклялся взойти на борт во что бы то ни стало и обратился к единственной защите: влился в окружающие меня пульсирующие системы, проскользнул в пункт управления полетами, миновал блок вечно меняющейся кратковременной памяти, словно огромный яркий ткацкий станок, сплетающий полетную и метеоинформацию…
Объявили посадку. Когда я встал и повернулся к проходу, предъявив билет контролеру, все будто померкло и поплыло: передо мной зияла сырая темная пещера, и что-то змееобразное копошилось на ее сводах.
Цепляясь за последние крохи реальности, я прикинул, что до поворота шагов пятьдесят, закрыл глаза и, касаясь левой рукой стены, двинулся вперед, не думая ни о чем, только шагая, только считая…
Пятьдесят!
Тогда я открыл глаза, увидел, что нахожусь почти у цели, и побежал.
За поворотом меня ждал катафалк, еще шире, еще длиннее прежнего.
— Забыл очки, — взмолился я, обращаясь к стюарду. — Совсем не вижу номеров…
Стюард был полон сочувствия, хотя, пока он провожал меня до места «13 А», оказавшегося у иллюминатора, у него появились третий глаз, оранжевая кожа и зеленые волосы.
Я пристегнулся, сунул сумку под кресло перед собой и съежился, дрожа всем телом. Бормочущие невнятные голоса по сторонам казались частью зловещего заговора, направленного против меня. Я ругался, я возносил молитвы и наконец снова влился в электронную систему самолета.
Но отвлечения неизбежны — полет долгий.
Я услышал, как стюард предложил мне что-нибудь выпить, и попросил двойной скотч, причем, протягивая деньги, умышленно не смотрел в его сторону. Однако при этом невольно глянул в иллюминатор.
Иллюминатора не было. Меня окружало открытое пространство, как я почему-то и предполагал. Внизу клубились облака. Мы сидели в длинном широком экипаже, и дьявольская упряжка черных как смоль, увенчанных кривыми рогами, изрыгающих огонь лошадей мчала нас к виднеющейся вдали вершине — я знал, это Брокен, — где мерцали вспышки, гигантская тень колыхалась в небе и крошечные фигурки плясали под ней…
Мои сотоварищи-пассажиры… Все уродливые, злобные, у каждого на коленях черная кошка, рядом — самодельное помело, вокруг мечутся летучие мыши… Мы направлялись на шабаш ведьм, и, разумеется, я знал, кому уготовано быть жертвой…
Принесли мой заказ — отвратительное пойло желто-зеленого цвета, с какими-то маслянистыми пятнами на поверхности. Я взял стаканчик и закрыл глаза. Понюхал — скотч. Я сделал большой глоток и поперхнулся. Скотч.
В желудке разлилось тепло. Сидя с закрытыми глазами, я твердил себе, что нахожусь на борту самолета, летящего в Филадельфию. Я протянул руку и коснулся холодного стекла иллюминатора, ощупал спинку переднего сиденья. Некоторое время слушал бортовой компьютер. Я думал о Коре…
Да, Кора, я иду. Так легко меня не остановить — всего лишь несколькими демонами, упырями, чудовищами. Я знал, что сам придумываю их для развлечения в полете, чтобы сбалансировать свое внутреннее состояние. Схожу с ума? Какое там!.. При следующей нашей встрече я буду исключительно рационален. На происходящее надо смотреть, как на результат приема слабительного, как на благополучный исход всего того, что грызло меня на самом глубоком уровне. Я не схожу с ума. Честно, Кора, ведь не могу же я сейчас сойти с ума? Это было бы верхом иронии: обрести столь многое — тебя, свою истинную личность — и сразу все потерять, сойдя с катушек. Нет, я должен верить, что все это служит высшей цели — рациональности. Именно так…
