Инопланетянин - Тупицын Юрий Гаврилович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Мейседон молчал, но сердце у него сжалось; в тот период он был по-настоящему влюблён в свою Си и лучшей жены для себя не желал. Но что он мог сказать старику? Ведь тот был кругом прав! Милтон посмотрел на поскучневшее лицо Мейседона, чуточку улыбнулся и мягко добавил:
— Я думаю, вы будете с Сильвией хорошей парой. Но вам нужно остаться в столице, Генри. Только в столице и нигде больше! Надо устроиться с пользой для службы и для дела. Для дела семьи и всей фамилии.
— Да разве я против? — вырвалось у Генри. — Разведуправление обороны — прекрасное и перспективное место, но попасть туда очень трудно, почти невозможно.
Милтон отпил глоток коктейля.
— Разведуправление? — задумчиво переспросил он. — Почему именно разведуправление?
Мейседон был рад поставленному вопросу, ответ на него был давно составлен и продуман.
— Потому что разведуправление в наибольшей степени информировано о планах и программах Пентагона. Ведь оно координирует деятельность разведок армии, авиации и флота. И знает нечто и сверх чисто военных мероприятий.
Милтон некоторое время раздумывал, глядя на огонь за каминной решёткой. Потом негромко, точно размышляя вслух, проговорил:
— Что ж, мне думается, мы сработаемся, сынок.
— А я так уверен в этом, мистер Милтон! — без паузы отозвался Мейседон.
Старик улыбнулся, его тяжёлое лицо собралось крупными складками, но выцветшие голубые глаза смотрели молодо и ясно. С неожиданной лёгкостью подняв из кресла своё большое костлявое тело, Милтон положил руку на плечо Мейседона, предупреждая и его попытку подняться, и веско, как о деле давно решённом, сказал:
— Вы никуда не уедете из столицы после этих дурацких курсов. Вы будете служить в Форт-Фамбле, в Пентагоне. И именно в разведуправлении!
Сердце Мейседона забилось.
— Благодарю, мистер Милтон.
— Ну-ну! Если вы для меня сынок, то я для вас отец.
— Благодарю, отец.
Милтон слегка сжал плечо будущего зятя.
— Поработайте там, осмотритесь, заведите полезные знакомства. Ну, а потом уж поговорим о серьёзных делах. — Он усмехнулся. — Играете на бирже? С переменным успехом?
— Да, отец.
— Прекратите. У вас слишком мало связей и ещё меньше денег, чтобы добиться успеха в этом бизнесе. Приобретите акции «Радио корпорейшн», я скажу, когда и какие.
— Да, отец, я все понял.
— Вот и отлично. А теперь иди и обрадуй девочку, она ждёт. — И, дружески тряхнув Мейседона за плечо, старик удалился.
К Сильвии Мейседону идти не пришлось, она сама выбежала из соседней комнаты и бросилась ему на шею.
Старик Милтон не обманул. После окончания курсов неожиданно для своих коллег, но не для себя, Мейседон получил назначение в разведуправление и влился в число тех тридцати тысяч человек, которые служили и работали в Пентагоне. А спустя некоторое время его банковский счёт начал не очень быстро, но неуклонно расти за счёт доходов, получаемых и от акций и помимо акций, но все-таки от «Радио корпорейшн оф Америка». Мейседон регулярно поставлял секретную и совершенно секретную военную информацию Милтону. Он имел дело исключительно со своим тестем, причём передача информации носила характер дружеской, доверительной беседы. Но Мейседон вовсе не был наивным или глупым человеком, он понимал, что, как ни верти и ни прикрывайся родственными связями и порядочностью Милтона, а он стал пусть не совсем обыкновенным, но все-таки шпионом. Платным экономическим шпионом, которого компания «Радио корпорейшн» внедрила в достаточно высокую сферу. Надо сказать, что любовь к родине, долг и честь не были для Генри Мейседона пустыми звуками и расхожими ценностями, возможно, он был в этом отношении несколько старомоден и недостаточно рационален. Он и во Вьетнам поехал добровольцем, искренне полагая, что престижу великого государства, Соединённым Штатам, в Индокитае нанесён чувствительный удар и что виновники, может быть, и не очень жестоко, но непременно должны быть наказаны. Потом он, конечно, понял, что совершил глупость, и, когда после ранения его направили на континент, вздохнул с превеликим облегчением. Но в глубине души он чувствовал себя способным на ещё одну глупость, если сложится соответствующая мировая ситуация. Уже работая в разведуправлении, он несколько раз и с большой охотой бывал в Израиле, хотя, если говорить честно, не испытывал особой симпатии ни к евреям, ни к идеям международного сионизма. Но в Израиле был поставлен на карту престиж его любимой родины!
В общем, поставляя экономическую информацию компании «Радио корпорейшн», Мейседон испытывал определённую неловкость и угрызения совести. Опытный Милтон не мог не заметить этого. Он не придавал особого значения переживаниям зятя, хорошо зная великолепные адаптационные способности хомо сапиенса и его поистине неистощимую фантазию в аспекте самооправдания. Но, видя, что болезнь затягивается и грозит превратиться в своеобразный комплекс неполноценности, старый бизнесмен счёл за лучшее откровенно поговорить с Мейседоном. Милтон сказал, что догадывается о сомнениях и колебаниях офицера, относится к ним с уважением, но не разделяет их. Конечно, где-нибудь на Кубе, в Советской России или в любом ином тоталитарном государстве без частной собственности разглашение военных секретов — это всегда измена, предательство, и по этому вопросу двух мнений быть не может! Совершенно по-другому обстоит дело в странах с развитой частной инициативой. Процветание и мощь Штатов, их способность защищать самих себя и весь свободный мир прямо зависят от процветания частных фирм, компаний, концернов и консорциумов. Чем лучше идут дела «Радио корпорейшн», тем лучше идут дела всей Америки! Поставка добротных экономических сведений компаниям, которые работают на военные ведомства, — не измена, не предательство, а нужное и доброе дело. В деятельности таких компаний органически сливается частное и общее, личное и государственное; разделять их и невозможно, и опасно, а может быть, и преступно. Так что совесть полковника Мейседона может быть совершенно чиста и спокойна, его сведения используются не во вред, а на благо родины.
Милтон не вполне убедил Мейседона, но все-таки снял большую часть груза с его души, особенно несколько неожиданной заключительной частью этой беседы.
— Помимо всего прочего, сынок, — ласково сказал Милтон после паузы, причём эта ласковость была отнюдь не показной, — ты должен понять, что «Радио корпорейшн» просто обязана получать такую информацию. Иначе она быстро вылетит в трубу! Неужели ты вообразил, что никто не поставляет аналогичные сведения другим компаниям?
Мейседону, разумеется, приходили в голову такие мысли, но тем не менее он слушал старика с большим интересом — его слова лились целебным бальзамом на его душевные раны.
— Мы должны получать сведения о программах по развитию и внедрению военной электроники, и мы будем получать их, чего бы это нам ни стоило. — Милтон улыбнулся не без некоторой грусти. — Не ты, сынок, так кто-нибудь другой. Изменить ситуацию невозможно, а в соответствии с ней к большому бизнесу предъявляются очень жёсткие требования.
Понемногу сомнения Мейседона потускнели и превратились в некие бледные тени, которые если и появлялись иногда перед внутренним взором полковника, то уже не тревожили, а вызывали лишь лёгкую грусть и, пожалуй, любопытство. Он успокоился: что поделаешь, такова жизнь, такова экономическая и политическая система страны, в которой он родился. Мейседон вошёл во вкус и стал черпать данные не только из каналов родной армейской разведки, но и обращаться к соседям — к своим коллегам из военно-воздушных и военно-морских сил. Он оказался неплохим психологом и, так сказать, селезёнкой чувствовал, кто в свою очередь нуждается в информации и пойдёт на обмен. Поток сведений сразу увеличился. Многоопытный Милтон довольно быстро сообразил, в чем тут дело. В принципе одобрив активность зятя, старик вместе с тем учинил ему по форме мягкий, а по существу суровый, бескомпромиссный разнос.
— Ты увлёкся, сынок. Не забывай о конкурентах. Любой из твоих коллег может оказаться не только проходным осведомителем, но и провокатором. Будь предельно осторожен, сынок. Если ты попадёшь между жерновами двух конкурирующих компаний, твоя карьера прервётся если и не навсегда, то очень надолго. А может случиться и самое худшее из того, что вообще может случиться с человеком. А я на тебя рассчитываю! Пожалуй, из моих близких ты единственный человек, на которого я могу положиться в больших делах.
