Изгнание беса - Столяров Андрей Михайлович (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Директор на него не смотрел. Он смотрел на дверь. Там, привалившись к косяку и прижимая обе руки к сердцу, стоял учитель Гармаш в рабочем балахоне и тапках на босу ногу. Открывал рот — часто и беззвучно.
— Полицейский участок Маунт-Бейл слушает, — спокойным и громким, совершенно чужим голосом сказал Поганка, по-прежнему оцепенев рубиновыми зрачками. Директор отчаянно замахал на Гармаша: — Молчи!.. — Алло, полицейский участок Маунт-Бейл… — Полиция? — торопливо сказал директор.
— Говорит директор санатория «Роза ветров», мы подверглись нападению вооруженных бандитов, прошу немедленно выслать сюда всех ваших людей и сообщить на базу ВВС в Харлайле… — Алло, говорите, я вас не слышу, — тем же громким и чужим голосом повторил Поганка. — Полиция! Полиция! Санаторий «Роза ветров»! — закричал директор. — Алло, у вас неисправен аппарат, — сказал Поганка и, уже очнувшись, добавил своим голосом: — Повесили трубку.
— Вот подонки, — сказал директор.
— Обычная история, — Карл дернул перемазанной щекой. — Они пришлют патруль, когда все будет кончено, а потом свалят на аварию в сети.
— Можешь напрямую соединиться с Харлайлем? — спросил директор.
— Очень далеко, — сказал Поганка.
Учитель Гармаш наконец отдышался, побагровев мятым лицом.
— Мы не смогли пройти… Они пересекли дорогу… — Он мелкими глотками, как лекарство, втянул воздух, оттопырив локти, давил себе сердце ладонями.
— У них автоматы и святая вода… У детей судороги… Часть ушла — повела Мэлла, но там, куда они пошли… там тоже стрельба… — Пуля впилась в притолоку над его головой, он даже не моргнул, — боюсь, что наткнулись… «братья во Христе»… не пробиться…
Директор сидел на корточках. Все смотрели на него. Герд решил, что лежать глупо, и поднялся.
— Сколько у нас летунов? — спросил директор.
— Шестеро, не считая тебя, — ответил Карл.
— Всех на крышу!
— «Люстры», — напомнил Карл.
— Фалькбеер! — полуголый учитель вздохнул и выпрямился, как бы нехотя. Кожа его лоснилась от пота, и под ней перекатывались мышцы. Директор сказал очень вежливо: — Фалькбеер, уберите свет — пожалуйста…
Что-то глухо и сильно ударило в здание. Оно качнулось, перебрав кирпичи, тронутое пальцем великана. Фалькбеер деловито перезарядил автомат, ни слова не говоря, не поглядев даже, выбежал из комнаты. — Вот и нет Фалькбеера, — сказал один из учителей. — Он заговоренный от пуль, — сказал второй. — Это ему не поможет. — Наоборот, отлично действует, жаль я, дурак, не заговорился, когда предлагали. — Посмотри. — Что это? — Серебро. Они стреляют серебряными пулями. — М-да, тогда конечно. — Интересно, кто их надоумил?..
Герд видел, как учитель бросил расплющенную пулю в окно. Директор опять теребил Поганку: — Попробуй, не так уж далеко, они снимут нас вертолетами… Ба-бах! — оглушительно лопнуло в небе. Жестокий град чесанул по крыше. За стеной санатория бешено закричали, взорвалась беспорядочная стрельба. — Ба-бах! — лопнуло еще раз. — Молодец Фалькбеер, сразу две люстры, — сказал Карл. Свет теперь шел откуда-то из-за здания. Четкие, фотографические тени располосовали двор. Слепящий туман померк, выступили темные горы и бледные, равнодушные звезды между ними. — Есть Харлайль, только побыстрее, — измученным голосом сказал Поганка. — Харлайль? Дайте полковника Ван Меера, — сказал директор. — Ван Меер слушает. — Алло, Густав, срочно пошлите звено вертолетов к «Розе ветров», надо снять шестьдесят человек. Срочно! Почему молчите? — Мне очень жаль, Хенрик… — Алло, Густав, что вы такое несете? Мне Нужны пять транспортных вертолетов! — Очень жаль, но час назад сенат принял закон об обязательном вероисповедании. — Они с ума сошли! — Если бы я даже отдал такой приказ…
— Густав! Нас тут убивают! — Мне очень жаль, Хенрик, есть специальное распоряжение командования…
— Больше не могу, — своим голосом сказал Поганка. Весь обмяк, соломенная шляпа съехала ему на лоб, глаза потухли. Он был неживой, как кукла, — в углу, раскинув ноги.
Один из учителей дернул подбородком — отгоняя невидимое.
— Вот мы и накрылись, — резюмировал Карл.
— Ба-бах!..
— Вы извините, директор, — сказал учитель, который дергал подбородком. Вывернув автомат, упер его дулом себе в грудь, — вы извините, но я не хочу гореть — очень больно…
Мягко прошуршала очередь. Учитель согнулся и упал. Никто не пошевелился. У Герда вместо сердца был кусок пустоты. Глухо ахнуло снаружи.
— Взорвали ворота, — безразлично сообщил Карл.
Директор похлопал себя по карманам, достал сигареты, закурил. Движения были замедленные. Встретился взглядом с Гердом, спокойно сказал ему: — Забери автомат. Стрелять умеешь?
— Разберусь, — хрипло ответил Герд, стараясь не смотреть на лежащего. Автомат был горячий и тяжелый. Он держал его с опаской.
В окно влетели две круглые гранаты, отчетливо зашипели, исторгая из себя сероватый дым.
— Газ, — сказал Карл.
Последний учитель наклонился, чтобы схватить крутящийся рубчатый лимон,
— и вдруг лениво повалился на бок, в судороге ударил ногами, головой, изо рта пошла пена.
Карл потащил Герда прочь. В коридоре был сумрак и пахло жженой резиной.
— На чердак, на чердак! — крикнул догонявший их директор. Они побежали по лестнице. Из выбитых стекол тянуло холодом. Высоко в небе белой тарелкой горела последняя «люстра». Навстречу катился кричащий и плачущий поток. Сталкивались, падали и ползли на четвереньках, крутились, прижатые к стенам. Учитель Гармаш — на голову выше остальных, размахивал руками, похожий на пугало в своем разодранном балахоне. — «Братья» высадились на крыше… у них вертолет… Фалькбеер убит… Паал и Давидсон взлетели, но, кажется, сбиты… Олдмонт пропал… — Герда тоже закрутило. Давили неимоверно. Пружиня, гнулись ребра. По коленям стукало каким-то железом. Он спускался вместе со всеми, проваливаясь на каждой ступеньке. Толстый Папа, ощерясь во весь череп, пытался достать его могучей рукой: — Ты, падаль, привел их!.. — Директор, вцепившись в перила, держался на месте: — Я прикрою! — Крысинда улетел, — басом сообщил Галобан, он задумчиво ковырял в носу, словно на скамеечке в парке. — А мы смеялись над ним, а он улетел. А Трехглазика убили. Он высунулся из окна, и ему попали в голову. И Ляпу-Теленка убили. — Убери локти, глаза мне выбьешь, — сказал Герд. Толстый Папа дотянулся и больно закрутил ему рубашку на шее: — Ну — падаль, гнилая человечина!.. — Лестница кончилась. Высыпались в коридор, как картофель из мешка. Герд упал. И Толстый Папа упал на него. Сверху стреляли и топали. Он увидел, что директор лежит на ступеньках, свесив в пролет безжизненную руку, а по нему, наступая, бегут люди в черных рубашках, с пистолетами. Пули цокнули по каменному полу и с визгом ушли в стороны. Толстый Папа почему-то все лежал и давил слоновой тушей. Герд задыхался под ним. Снова появился Карл, перевернул Папу — готов. — Я не пойду! — в лицо ему крикнул Герд. Горячо рвануло рубашку и напильником шаркнуло бок. Карл с колена поливал лестницу из автомата, пока тот не умолк. Люди в черных рубашках споткнулись. — В подвал! — он ногой выбил низкую дверь и нырнул в темноту. Скатились по ступенькам. Герд ударился лбом так, что брызнули искры. Карл неумолимо тащил. Забрезжил тусклый свет. Выступили кованые углы.
