Волшебник в мире - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читать книги без регистрации .txt) 📗
— Так могут подумать только те, у кого вместо мозгов солома, — пренебрежительно отозвался Орогору. Он и не пытался скрывать презрения. — Вестник отлично знал, что тот дровосек слышал не голоса привидений, знал, что если бы он взобрался на дерево повыше да заглянул через стену, он бы увидел самых настоящих танцующих господ и дам!
— Но откуда он мог знать об этом? — недоумевающе спросила Килета.
— Какая разница? — раздраженно пожал плечами Орогору. — Он знал или должен был знать — вот и все. В этом я не сомневаюсь, ни капельки не сомневаюсь! Байка про человека, которому померещились голоса призраков, — ха! Меня на мякине не проведешь, как этих остолопов! Никакой не дровосек нашел этот город и слышал голоса вельмож и придворных дам, а сам менестрель, и его впустили в город, а потом послали сюда с вестью для меня! Я слыхал историю, которую он рассказывал раньше. Тогда он говорил о Маленьком Народце, что будто бы обитает в Полых Холмах. И вроде бы тамошние обитатели время от времени захватывают в плен людей, чтобы те полюбовались тем, как Маленький Народец пирует и пляшет, а потом этих людей так напаивают вином, что они засыпают, а потом просыпаются на склоне холма, а уж целых двадцать лет прошло! Но я-то не рыбка, чтобы заглотить такую наживку — под ней крючок, на который хотят поймать мою душу! Что я знаю — то знаю!
— Но ведь... истории похожие, — возразила Килета. — Правда, менестрель не сказал, что входил в город и собственными глазами видел при... тех, кто там живет.
— А он и не мог, неужто ты не поняла? Чтобы все догадались, зачем он на самом деле сюда явился? Нет-нет, он пришел затем, чтобы тайно передать мне весточку, и знает, что я все понял, как надо! Я разыщу этот Потерянный Город, Килета, и наконец воссоединюсь с моими сородичами!
— Но разве магистрат отпустит тебя? — изумленно спросила девушка.
— Магистрат? Ха! Какое право он имеет указывать тому, кто родился принцем?
— Орогору! — вырвалось у Килеты. — Не собрался ли ты бежать!
— Я вырвусь из этой темницы! — вскричал Орогору. — Никто не имеет права меня здесь удерживать! Нынче же ночью убегу!
— Но наказание... — испуганно произнесла Килета.
— Наказание? Ха! Что мне до цепей и каторги, когда я это терпел всю жизнь? Нет, им не удастся держать взаперти особу королевской крови или искать принца, когда он этого не желает! Нет, я должен уйти сейчас — именно сейчас, потому что ни магистрату, ни его ищейкам в голову не придет, что я могу улизнуть так скоро!
— Этой ночью? — На миг Килета застыла от изумления. А потом вдруг бросилась к Орогору, ухватила его за рубаху и стала умолять:
— О Орогору, возьми меня с собой! Мне бы не хватило духу бежать одной, но с тобой я на все готова! Может быть, ты и прав, может быть, ты и владеешь каким-то колдовством, которое убережет тебя от них!
— Ты пойдешь со мной? — Орогору вытаращил глаза. Он был не на шутку потрясен. — Но... Килета... ведь здесь твой дом, здесь ты была счастлива!
— Моему счастью пришел конец прошлой зимой, когда умер отец!
— Да, бедняга, он не вынес тоски по твоей матери... — пробормотал Орогору. — Он ведь и на год ее не пережил!
Пожалуй, родители Килеты были единственной по-настоящему любящей супружеской парой в деревне.
— Теперь его нет, и магистрат мне сказал, что, если я вскоре не выйду замуж, он сам мне выберет мужа!
— Сам выберет?! — воскликнул Орогору, и перед его мысленным взором предстали физиономии Тана и Борка — самых уродливых парней в деревне. Ни за того, ни за другого по доброй воле, конечно же, не пошла бы ни одна девушка. — Нет, Килета, этому не бывать!
— Магистрат говорит — отцовский дом слишком велик для того, чтобы я там жила одна и что отцовское наследство мне доверить нельзя. Но я-то знаю, что никому из парней я не нравлюсь просто так, сама по себе. Верно, разговаривают со мной учтиво, но только потому, что Алтея и Сара — мои подружки, а от них все парни без ума и надеются, что когда-нибудь завоюют их сердца.
— Но и на тебе женится кто угодно по приказу магистрата, и притом с радостью, потому что твое приданое — дом и деньги отца.
«Вот-вот, — подумал Орогору. — А потом будут обращаться с тобой, как с собакой, которую терпеть не могут, а должны терпеть». Милая, добрая Килета, отданная во власть какого-нибудь хама, который превратит ее жизнь в бесконечную, беспросветную муку!
— Не нужны мне они! — воскликнула Килета. Она бы взвыла от тоски, если бы смела повысить голос. — Не нужен мне такой муж, который не будет меня любить! Пусть забирают и дом, и деньги, но сердце мое пусть оставят мне! — Она снова вцепилась в рубаху Орогору. — О, прошу тебя, Орогору, возьми меня с собой! Всю жизнь я мечтала уйти из этой деревни! Наверняка где-то есть жизнь лучше! С того самого дня, когда магистрат объявил мне, что я должна выйти замуж за человека, который будет помыкать мной, я только и думала о том, как бежать отсюда! Но я боялась! Даже если бы меня не изловили бейлиф и его лесничие, ведь полным-полно разбойников на дорогах и в лесах, которые не упустят возможности напасть на одинокую слабую женщину. Но если со мной рядом будешь ты, бояться надо будет только разбойников. Одна я бы не осмелилась, но с тобой смогла бы!
Что мог ответить Орогору? Что мог он ответить той единственной в деревне, которая всегда была готова заговорить с ним, стать его другом, которая видела в нем что-то хорошее? Как он мог покинуть ее в беде?
— Что ж, — улыбнулся он, — двоим, глядишь, больше повезет, чем каждому поодиночке.
— О, спасибо тебе, Орогору! — Килета обвила руками его шею и крепко прижалась к его груди. — О, спасибо, спасибо тебе! Ты не пожалеешь!
Орогору обнял ее, искренне надеясь, что действительно не пожалеет ни о чем. Двоим могло и повезти больше, но и не повезти тоже.
Во сне Майлзу снился лай собак. Собаки были громадные, с обвисшими брылями, длинными ушами и печальными глазами. А печальными их глаза были оттого, что их гнали на охоту за лисой, но все же лай их был звонок и весел. Несчастная лиса тяжело дышала и дрожала от усталости, она вот-вот готова была в изнеможении упасть на землю... но у нее была не заостренная лисья мордочка — у нее было лицо Майлза, а когда он оглянулся на собак, то увидел, что у той, что бежала первой, — физиономия магистрата, искаженная злобной гримасой. Губы магистрата были раздвинуты, белели его острые клыки...
Майлз содрогнулся от ужаса и проснулся. С минуту он метался из стороны в сторону, ничего не понимая, но потом наконец убедился, что он — не в каменном мешке, что вокруг него — только солома. Он обмяк, закрыл лицо согнутой в локте рукой, стараясь избавиться от навязчивого видения — лица магистрата, но лицо не исчезало, и отголоски собачьего лая до сих пор звучали в ушах...
Нет, не только в ушах! Майлз вдруг понял, что лай слышится наяву, хотя и звучит далеко-далеко. Погоня! С часто бьющимся сердцем он осторожно высунулся из стога. О ужас! Оказывается, он проспал всю ночь! На горизонте алело рассветное солнце. Оно только что взошло, но если он как можно скорее не отыщет убежища понадежнее — ему конец! Майлз поспешно выбрался из стога и зашагал по проселку. В ушах у него звенело, он мечтал побыстрее дошагать до большой дороги, где бы запах от его следов потерялся среди тысяч других следов на камнях. Если бы ему повезло, он, быть может, встретил бы какую-нибудь толпу и затерялся бы в ней...
Толпу — не толпу, но с десяток людей он вскоре увидел. Тяжело дыша, Майлз устремился следом за путниками.
А потом он услыхал голос позади.
— Погоди, парень! Куда так спешишь?
Голос звучал так дружелюбно, что Майлз обернулся. Сердце его наполнилось надеждой...
...И тут же ушло в пятки. Дружелюбное лицо принадлежало мужчине в военной форме, а за первым военным шагал второй — высоченного роста, широкоплечий. Майлз развернулся и дал деру.
— Эй! Мы тебе ничего плохого не сделаем!
Да? Не сделают? Но почему тогда их тяжелые сапоги грохотали за спиной — все ближе и ближе, почему крепкая ручища одного из них ухватила Майлза за плечо, крутанула, и...