Считайте его мертвым - Рассел Эрик Фрэнк (первая книга .txt, .fb2) 📗
— Все произошло очень быстро. Вряд ли он даже почувствовал боль. Он говорил о вас, а потом замолчал. «Бетти, — сказал он, — Бетти». И его не стало.
Харпер озадаченно нахмурился.
— Но ведь вас зовут Рут?
— Он всегда называл меня Бетти. Говорил, это имя мне очень подходит.
Она неожиданно расплакалась, закрыв лицо руками. Харпер молча смотрел на нее.
Когда женщина немного успокоилась, он сказал:
— Есть маленький шанс, что вы можете помочь найти того подонка, который это сделал.
— Как?
— Скажите, у Боба были враги?
Она задумалась, с трудом собираясь с мыслями.
— Он арестовал довольно много народу. Некоторых отправили в тюрьму. Не думаю, что его за это очень любили.
— Кто-нибудь из тех людей обещал с ним расправиться, когда выйдет?
— Если да, муж никогда при мне о таком не упоминал. О подобных вещах не говорят.
Она немного помолчала.
— Четыре года назад он арестовал человека по имени Джозеф Грундофф и рассказывал, что, когда выносили приговор, Грундофф поклялся убить судью.
— Но вашему мужу он не угрожал?
— Насколько я знаю, нет.
— Вы не помните ни одного случая, чтобы кто-то угрожай именно вашему мужу?
— Нет.
— Или просто ненавидел его за то, что тот исполнял свой долг?
— Дважды в неделю ему приходилось нарываться на скандалистов, — устало сказала женщина. — Он часто приходил домой, злясь на кого-нибудь. Но насколько я знаю, между полицией и штатскими часто бывают трения. Я не знаю никого, кто ненавидел бы его настолько, что был бы готов убить.
— Только Грундофф?
— Грундофф угрожал одному судье.
— Не хотел бы вам надоедать, миссис Элдерсон, но вы не припомните случая, который обеспокоил бы вашего мужа, пусть даже ненадолго? Какого-нибудь мелкого события, самого незначительного?
— Ничего, связанного с его работой полицейского, — ответила она. На ее губах мелькнула легкая улыбка, — Все его волнения были чисто домашними. Он был весь на нервах, когда должны были родиться дети.
Харпер понимающе кивнул.
— Еще одно. Мне нужно это знать. Простите меня, пожалуйста.
— О чем вы? — Она широко распахнула глаза.
— Вы привлекательная женщина, миссис Элдерсон. Боб не нажил себе врагов, женившись на вас?
— Это просто смешно, — покраснев, резко возразила она.
— Вовсе нет. Подобное порой случается. И будет случаться снова и снова. Ревность — вероятно, самый древний мотив для убийства. Ревность подпитывает сама себя, никем не видимая, незаметная. Вы можете даже не осознавать, что вами восхищаются и вас желают.
— Не думаю.
— После вашего замужества кто-нибудь из друзей или знакомых проявлял к вам чрезмерное внимание, демонстрировал нечто большее, чем обычную дружбу?
Читая в ее мыслях нарастающее отвращение и понимая, что ему следовало бы выразиться потактичнее, Харпер поспешно добавил:
— Я вовсе не интересуюсь вашими тайными любовниками. Я просто прошу помочь найти возможного убийцу.
— Ничего такого не было, — холодно сказала она.
— Когда вы познакомились с Бобом, вы ни с кем из-за него не расстались?
— Нет. Я была свободной и незамужней.
— Спасибо, миссис Элдерсон.
Он встал, радуясь, что разговор позади.
— Приношу свои искренние извинения за то, что подверг вас этому допросу. И я по-настоящему ценю ваше содействие.
Харпер прошел вслед за ней к двери и, остановившись, мягко погладил ее по руке.
— Слова излишни. Дела порой говорят громче слов. Вот моя карточка. Если понадобится помощь, звоните. Это будет большой честью для меня.
— Вы очень добры, — пробормотала она.
Харпер сел в машину и, глядя, как женщина закрывает дверь, яростно бросил:
— Черт побери!
Проехав милю, он остановился у телефонной будки и позвонил Ледсому.
— Это вы, — сказал капитан без особой радости, — Что вам нужно на сей раз?
— Кое-какая информация.
— О чем?
— О человеке по имени Джозеф Грундофф.
— Вы основательно постарались, если откопали этого субъекта, — заметил Ледсом, — Я бы о нем даже не подумал.
— Почему?
— Он получил двадцать лет за убийство второй степени. Пройдет немало времени, прежде чем он выйдет на свободу.
— И это все? — спросил Харпер.
— А чего вы еще хотите?
— Официального подтверждения, что он за решеткой. Возможно, он сбежал.
— Нам бы об этом сообщили. В течение суток разослали бы объявление о розыске.
— Может, все-таки стоит проверить? — продолжал настаивать Харпер, — Просто на всякий случай?
— Я могу сделать это за пять минут, — раздраженно сказал Ледсом. — Откуда вы вообще узнали про Грундоффа?
— От миссис Элдерсон.
В голосе капитана послышались удивленные нотки.
— Не сказала же она вам, что Грундофф…
— Она сказала, что он поклялся убить судью, — перебил Харпер. — Поэтому мне показалось возможным, что в списке его врагов мог оказаться и Элдерсон.
— У него не было никакого списка. Он просто буйствовал. Судья сказал «двадцать лет», и Грундофф словно обезумел. Подобное часто случается.
Капитан немного помолчал.
— В любом случае, я проверю. Это один шанс из миллиона, но мы не можем его проигнорировать. Перезвоните мне позже.
Харпер перезвонил из кафе через двадцать миль.
— Не повезло, — сообщил Ледсом, — Грундофф до сих пор за решеткой.
— У него есть приятели, которые могли бы сделать за него грязную работу?
— Нет. Он был одиноким волком.
— Вы не думаете, что он мог подружиться в тюрьме с кем-нибудь, кто освободился бы и начал заниматься его делишками?
— Ни в коем случае, — усмехнулся Ледсом. — Ни один бывший преступник на станет стрелять в полицейского лишь затем, чтобы доставить удовольствие тому, кто еще сидит. За этим должны стоять деньги, большие деньги. Грундофф же не мог наскрести и десяти баксов.
— Спасибо, — мрачно сказал Харпер. — Значит, еще один ложный след. Ладно, двинемся дальше.
— Куда?
— К той девушке, которая была в «тандербаге». О ней выяснилось что-нибудь еще?
— Да. Ее приятель в армии и служит за границей. В архивах полиции нет ничего компрометирующего о ее родственниках, ни одной паршивой овцы в семье. Очень полезные сведения, верно?
— А если она, например, защищает подружку, у которой, скажем, любовник очень любит пострелять?
— А если свиньи летают? Ее тщательно проверили. Весь ее круг родственников, друзей и соседей полностью чист.
— Ладно, не кипятитесь. Я всего лишь главный подозреваемый, пытающийся доказать свою кристальную честность.
Ледсом громко фыркнул и повесил трубку. Видимо, отсутствие каких-либо подвижек в деле его крайне раздражало.
По второму адресу находился дом, стоящий в центре улицы со старомодными, но все еще впечатляющими и крепкими зданиями. Улица была широкой и тихой, обсаженной деревьями, вид у нее был респектабельно-скучный. Поднявшись по шести ступенькам, Харпер нажал кнопку звонка.
Дверь открыл высокий, симпатичный парень лет восемнадцати и удивленно взглянул на визитера.
— Мисс Джоселин Уиттингэм дома? — спросил Харпер, стараясь, чтобы его голос звучал официально или хотя бы полуофициально.
— Нет.
Мысли парня подтверждали, что тот говорит правду, но продолжали беззвучно шептать: «Джойс не хочет никого видеть. Кто эта мускулистая обезьяна? Еще один любопытный коп? Или репортер? Джойс уже сыта расспросами по горло. Почему бы им не оставить ее в покое?»
— Не знаете, когда она вернется?
— Нет.
То была ложь. Девушка обещала вернуться к шести.
— Гм…
Харпер окинул взглядом улицу, словно размышляя, что делать дальше. Обманчиво небрежным тоном он попытался нанести мощный удар:
— Вам никогда не доводилось всаживать пулю в полицейского?
В мозгу молодого человека не раздалось тревожного звонка; его мысли ошарашенно завертелись, пока он гадал, не ослышался ли.
— Никогда не доводилось… что?
— Прошу прощения, — сказал Харпер, поняв, что удар не достиг цели. — Просто думал вслух кое о чем другом. Когда я мог бы увидеть мисс Уиттингэм?
