Самое главное приключение - Тэйн Джон (читать книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗
— Ну что ж, джентльмены, — заметил доктор, — я уверен, что мистер Хансен извлекает больную пользу из своей библиотеки, какой бы маленькой она ни была. Дело не в количестве книг, а в выборе материала для чтения. Я бы сказал, что мистер Хансен отобрал книги для своей «пятифутовой полки» с большим вкусом и тщанием, какие не превзошел бы и сам доктор Элиот. Не хотели бы вы принять экземпляр записок об эволюции Уильяма Дженнингса Брайана в качестве дополнения к вашему Герберту Спенсеру [5], мистер Хансен?
Оле покраснел и забормотал благодарности. Доктор повернулся к Андерсону.
— Так что там с нефтью, капитан?
— Вы в доле?
— Безусловно, даже если наш друг мистер Дрейк не успеет расшифровать надписи до своего семидесятилетнего юбилея. Нам понадобится корабль, я полагаю.
— Сойдет и старый китобоец.
— Льда, значит, в тех местах не очень много?
— Мое судно справится. Хуже придется на суше.
— Я уже догадался. Пригодится ли нам аэроплан? Амундсен брал с собой аэроплан во время экспедиции к Северному полюсу [6].
— Допустим, мы возьмем с собой вашу дикую машину. И кто сядет за штурвал?
— Почему бы не Дрейк? Он молод и быстро научится.
— Ах, я тоже хочу научиться! — умоляюще произнесла Эдит. — Ты же знаешь, каким беспомощным становится Дрейк, когда что-то ломается в его пишущей машинке.
— В самом деле? — возмутился Дрейк. При виде любого инструмента сложнее разводного ключа он и впрямь делался беспомощен, как малое дитя. Тем не менее, Дрейк воображал себя первоклассным механиком-любителем, поскольку Эдит всегда вежливо позволяла ему командовать, пока сама устраняла неисправности пишущей машинки.
Доктор повернулся к Эдит.
— Кто сказал, что вы едете с нами, юная леди?
— Ещё никто. Но ты ведь как раз собирался меня пригласить, правда, дорогой папа?
— Ваше мнение, капитан?
— Решать вам. Она не моя дочь. Если она сможет выдержать сорокаградусный мороз, путешествие ей понравится.
— Боюсь, не сможет, — с сомнением проговорил доктор. — Ты так ненавидишь холод, Эдит…
— Чепуха! Капитан Андерсон сказал, что вода там теплая. И как бы то ни было, я намного моложе тебя. Если уж я не могу ехать, для тебя поездка будет самоубийством.
— Ну что ж, рассмотрим вопрос, когда придет время.
Понимая, что победила, Эдит благоразумно замолчала.
— Сколько нам понадобится на подготовку? — спросил доктор.
— Примерно шесть месяцев. Вы, Дрейк и ваша дочь — если она поедет с нами — должны хорошенько закалиться. Мы с Хансеном займемся подготовкой судна и закупкой необходимых припасов. В этом деле опыта нам не занимать.
— Где сейчас ваш корабль?
— В сухом доке. В Рио-де-Жанейро.
— Как! — воскликнул Лейн. — Вы хотите сказать, что проделали весь путь до Сан-Франциско только для того, чтобы показать мне вашу находку?
— Пустяки, — благодушно отозвался капитан. — Я знал, что вы присоединитесь к нам.
— Меня так легко убедить?
— Нет, доктор. Русалку я бы не сумел вам продать.
— Теперь понятно, откуда что берется! Эдит, это все твоя кунсткамера. Тебе стоит подумать о каком-нибудь менее унизительном для меня виде благотворительности.
— Вы же не поверили в мой рассказ о чудовищах в нефти, — утешающе заметил капитан.
— Нет. И не поверю, пусть меня повесят, пока не увижу их собственными глазами. Но существо в ящике настоящее, сомнений нет. Можете телеграфировать в Рио — пускай проведут полный ремонт судна. Позаботьтесь о каютах для одного или двух пассажиров.
— Мы с Оле уже сделали это перед отъездом.
— Надо же! Хм… Вы удивительный человек, капитан.
Последние слова Андерсона поразили доктора едва ли не сильнее, чем его странный рассказ.
— Для ланча слишком поздно, для обеда рано. Не останетесь ли к чаю?
— Будем счастливы насладиться вашим гостеприимством, — напыщенно ответил Оле.
— Вижу, Хансен, что средн ваших литературных сокровищ есть не только таблица логарифмов, но и трактат по этикету. Хорошо, ребята. Эдит, позаботься о том, чтобы Вонг накрыл на стол в лучших староиспанских традициях.
Глава III
ДАВНИЕ БИТВЫ [7]
Семь напряженных месяцев физической подготовки остались позади.
Дрейк, Эдит и Лейн, помня об ожидающих в пути трудностях и не теряя ни минуты, приступили к ней со всей серьезностью. На следующий день после беседы с капитаном Андерсоном и его помощником они отправились в Скалистые горы Канады. Перед отъездом доктор Лейн снабдил преданного и деятельного Вонга пачкой чеков, расписанных на три года вперед и датированных первым числом каждого месяца. Вонг должен был сам выплачивать себе жалованье и присматривать за домом.
Негодующего и ошеломленного Дрейка пришлось силком оторвать от археологических головоломок и превратить в закаленного покорителя вершин и снегов. Доктор Лейн был убежден, что упрямый археолог обязан их сопровождать и своими глазами увидеть пиктограммы, изображенные на фотографиях Хансена. Сам первый помощник и Андерсон сразу же покинули Сан-Франциско и через Бостон направились в Рио.
Лейн и его спутники поехали прямо на север — на модный курорт в сердце Скалистых гор. Нагрузки предполагалось увеличивать постепенно. Устроившись в фешенебельном отеле, они наняли проводников и разработали программу тренировок. Четыре часа ежедневных переходов по горным маршрутам в первую неделю, пять во вторую и далее до пятнадцати, когда они смогут обойтись без проводников.
Дрейк, который захватил с собой для изучения четырнадцать самых многообещающих головоломок Хансена, оказался весьма строптивым спутником. По мере того, как ежедневные маршруты удлинялись, ему, казалось, требовалось все больше и больше времени для сна. По уграм его приходилось будить не менее десяти минут. Лейн встревожился, подумав, что разреженный воздух и интенсивные физические нагрузки могли сказаться на сердце молодого человека. Тщательный медицинский осмотр показал, что Дрейк был в полном здравии. Сам он ничего не говорил, с мрачным стоицизмом перенося бесконечные подъемы по обрывам и бесконечное ползание по ледникам.
Когда группа покинула свои апартаменты в отеле, намереваясь жить под открытым небом и ночевать лишь в спальных мешках, Дрейк сделался на редкость угрюмым. У капризного молодого археолога, как Эдит по секрету заявила отцу, развился такой дьявольский характер, что единственным выходом было бы отправить его домой. Ей надоело иметь дело с этой кусачей черепахой. Мысль о том, что ей придется, возможно, провести с Дрейком два года в ледяной глуши, казалась исключительно непривлекательной.
— Мне бы хотелось избить его, — призналась она по секрету, — так как я уверена, что с ним ничего не случилось, кроме мерзкого нрава.
Необычайно холодная и туманная ночь на снежных склонах раскрыла ей секрет болезни Дрейка. Не в силах уснуть из-за жутких неудобств, Эдит лежала на боку, уставившись широко раскрытыми глазами в густой туман. Вскоре она заметила крошечное, слабое свечение в той стороне, где спал Дрейк. Выскользнув из спального мешка, Эдит на четвереньках поползла по мягкому снегу к источнику света. Она подобралась достаточно близко, чтобы увидеть Дрейка: тот лежал на животе в своем спальном мешке, подперев голову руками, и сосредоточенно рассматривал одну из фотографий Хансена. Тусклый свет исходил от импровизированной лампы для чтения, состоящей из двухдюймовой свечи в маленькой банке из-под помидоров. Эдит прокралась обратно к своему спальному мешку и залезла внутрь, не переставая следить за тусклым огоньком. Казалось, прошла вечность, но наконец он погас, только чтобы снова загореться через полминуты. Дрейк зажег еще одну двухдюймовую свечу. Так продолжалось всю ночь: лишь примерно за час до рассвета огонек исчез — по-видимому, Дрейк уснул неправедным сном.
