Самоубийство Земли - Максимов Андрей (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— За ваше удивительное искусство, — поднял Одоевский бокал вина.
Наполеон скромно потупил взгляд.
Игорь не понял за что пьют, но выпил с удовольствием. И с удовольствием съел кусок горячего, дымящегося мяса.
И еда и вино придали ему уверенности, и Игорь решил обратиться к Наполеону.
— Ваше императорское величество, — начал он, пожалуй, излишне театрально. Но так уж и продолжил. — Для меня большая честь оказаться здесь рядом с вами. Я только недавно с Земли и еще не могу всего понять. Может быть, вы мне объясните, что это за странный город?
Тут дверь таверны открылась, вошел высокий человек с тростью.
Наполеон, Одоевский, а вслед за ними и Игорь встали и поклонились вошедшему.
Как только высокий человек отошел от их стола, Одоевский объяснил:
— Это Авраам Линкольн. Очень любит захаживать во французский сектор и беседовать о политике. Страшный говорун! В американском уж всем надоел.
— Он занимается здесь тем, что пишет книги о том, как создается настоящее государство, — включился в разговор Наполеон. — Но они такие толстые, я даже не берусь их читать. От одного взгляда на них скулы сводит зевотой.
— Я все-таки хотел бы… — начал Игорь.
Но император не дал ему задать вопрос. Наполеон заговорил сам.
— Меня очень волнуют проблемы воспитания. Особенно нравственное воспитание. Не понимаю, как можно воспитывать нравственность, не объяснив людям самого главного. А именно то, что все люди делятся только на два типа — победители и проигравшие. Середины нет. Жизнь — это залог, данный Богом. И залог этот можно либо спустить, либо увеличить стократ. Разве не так? — Неожиданно император начал вытаскивать из кармана деревянных солдатиков. Фигурки, надо сказать, были замечательные, вырезанные весьма искусно. — Вот что так необходимо для нравственного воспитания молодежи, — солдатики. А почему? Именно потому, что солдат — это такое существо, которое направлено только на победу, лишь в ней смысл его жизни. Вы понимаете, о чем я говорю? Солдат — существо высоконравственное потому, что он раз и навсегда ответил на вопрос: «Зачем живу?». Он живет для победы. И поэтому он — пример для всех, а особенно — для молодых. — Одну из фигурок Наполеон протянул Игорю. — В залог нашей будущей дружбы.
— Спасибо, спасибо, — залопотал Игорь и сунул солдатика в карман.
— Так выпьем за тех, кто стал победителем. — Наполеон встал. — За тех, кто не упустил свой шанс.
Они вышли из трактира, и Игорь успел заметить, как Наполеон подсел к Линкольну.
— После смерти на острове Святой Елены император начал вытачивать солдатиков из дерева, — объяснил Одоевский, когда они продолжали путь по странному городу. — У него это прекрасно получается. Такие армии выпиливает! Я был на одной его выставке — это производит впечатление, доложу я вам. Он считает, что его искусство способствует нравственному воспитанию молодежи.
«Сомнительный вывод», — подумал Игорь, но спорить не стал. Он изо всех сил пытался сосредоточиться и понять, что с ним происходит.
Похоже на то, что это планета, где живут великие люди. Видимо, Богу было угодно, чтобы все земные гении жили здесь. «За тех, кто не упустил свой шанс», — так, кажется, сказал Наполеон, а Бог сказал, что только здесь может быть счастье. Конечно, жить среди великих людей — прекрасно, но он ведь должен, должен разгадать тайну этой планеты. Пока же возникает слишком много вопросов.
Игорь попытался перетасовать в голове вопросы, чтобы выбрать самый главный и вдруг вспомнил о Джеке, об этом старом пилоте, которого он так и не успел ни о чем расспросить.
— Скажите, — обратился Игорь к Одоевскому, — вы не знаете старого пилота Джека, его еще называли Гагариным.
— Гагарина знаю, целыми днями летает на самолетах, а пилота Джека… Извините, а как его фамилия?
Этого Игорь не знал.
— Да я… простите… так просто… — улыбнулся он Одоевскому и снова углубился в свои мысли.
Вопросов было множество. Та ли это планета прыгающих людей, о которой рассказывал Джек? А если та, то почему после того, как Игорь услышал Глас Божий, ему перестали попадаться прыгающие люди? И почему его собственный сон так странно воплотился? Или сон был предчувствием — так ведь тоже бывает… Нет, с этой стороны не подобраться.
Предположим, это планета великих людей. Но почему они все уходят от разговора про эту планету — скрывают что-то или, действительно, не могут ничего объяснить? И потом, здесь ведь не только великие, а по какому принципу отбирает Бог остальных? Устраивает им проверки, вроде той, что прошел Игорь? А как он ее, собственно, прошел, и что вообще была за странная проверка? Предположим, он бы смалодушничал — выстрелил или подчинился голой бабе, перекочевавшей из фильма на эту планету? Что тогда? Нет, и здесь сплошные загадки.
И, главное, остается совершенно неясным: где же остальные пилоты? Где их корабли? Где автоматические станции, которые сюда прилетали?
Нет, как ни крути, как ни подкапывайся — ни одного ответа.
Между тем, они шли уже по американскому сектору. Здесь вовсе не было дворцов, зато высилось много старинных, нелепых небоскребов.
Мимо них пробежала абсолютно голая девица, следом за ней мчался худой длинноволосый парень тоже весьма относительно одетый.
— Кто это? — удивился Игорь.
— Американцы развлекаются, — улыбнулся Одоевский.
«Эти двое идиотов не могут быть великими, — думал Игорь. — А почему же они здесь?»
— Послушайте, — обратился он к Одоевскому. — Вы ведь житель этой планеты. Может быть, вы мне все-таки объясните вашу тайну?
— Какую тайну? — искренне удивился Одоевский и тут же поздоровался с каким-то человеком. — Это Роберт Шекли — великий американский фантаст. Не читали?
Игорь не читал. Он вообще не любил фантастику. Рассказам про будущее он всегда предпочитал воспоминания о прошлом.
Народу было немного, но почти с каждым Одоевский здоровался и объяснял Игорю:
— Джордж Вашингтон… Луи Армстронг. Как не слышали? Это был великий музыкант… Джим Холлинз… Да-да, тот самый, который первый из землян ступил на Марс…
Наконец, показались деревянные избы.
— Вот мы и пришли, — сообщил Одоевский. — Это русский сектор. Я оставлю вас, но мы еще непременно встретимся, не так ли?
И он снова исчез с такой скоростью, что Игорь даже не успел попрощаться.
Он остался один в странном городе.
В русском секторе, точно так же, как и во всех остальных, смешались стили и эпохи. Однако надписи на русском языке и русская речь приятно успокаивали.
Игорь шел без цели, надеясь, что дорога сама приведет его куда надо.
Мимо него прошел невысокий человек в котелке. Он приподнял котелок, здороваясь. Игорь тоже поздоровался, мучительно вспоминая, где же он видел это лицо.
Невысокий человек уже скрылся за углом, когда Игорь вспомнил, кто это.
— Александр Сергеевич! — крикнул он.
Человек тут же вернулся.
— Чем могу служить?
— Неужели вы Пушкин?
— А что такое? Что-то с моим заводом?
— Вы ответьте, пожалуйста, конкретно, — Игорь переминался с ноги на ногу. — Значит вы — Пушкин Александр Сергеевич, классик русской литературы, автор «Евгения Онегина», «Капитанской дочки», «Бориса Годунова»?..
— Ну я, я, — перебил Пушкин. — Странно, что вы меня не узнали. Так что с моим заводом?
— С каким заводом?
— Фу ты, Господи, — с облегчением вздохнул Пушкин. — Вы, наверное, здесь недавно, раз ничего не знаете про мой заводик. Небольшой такой, оружейный заводик, делаем пистолеты. А то ведь черт-те что творится: поэтов убивают все, кому не лень, а им бывает и защититься нечем. Вы, кстати, не поэт? Жаль… А то, знаете ли, замечательный образец появился. Пистолет, который чует бездарность. Милостивый государь, вы мне можете не поверить, но, клянусь честью, оно так и есть. Смотрите сами: бездарный человек — завистлив, зависть порождает злобу, а от этого образуется совершенно особый состав крови. Пистолет чует эту самую кровь, как борзая зайца, и — будьте любезны! — стреляет сам. Изумительная, доложу вам, вещица. Впрочем, если вас интересуют подробности, вам бы лучше Саша Блок объяснил, он у меня инженером на заводе работает. Говорит, что сам модель изобрел, но я подозреваю, что ему сильно помог его тесть, Любкин отец, Дмитрий Иванович Менделеев…
