Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 24 - Хайнлайн Роберт Энсон (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
— Думаю, теперь я вижу их, — ответил Джекобсон Грейвз. — Две темные вертикальные полосы, идущие из облака к горизонту.
— Это они.
Второй штатский, Билл Айзенберг, взял подзорную трубу, которую Грейвз сменил на бинокль.
— Я тоже их вижу, — заявил он. — С трубой все в порядке, док. Но я ожидал, что они значительно больше.
— Они все еще скрыты за горизонтом, — объяснил Блейк. — То, что вы видите, — лишь верхняя их часть. Высота их около одиннадцати тысяч футов от поверхности воды до облака. Если только ничего не изменилось.
Грейвз быстро взглянул на него.
— А почему вы сделали эту оговорку? Они что, уже менялись?
Капитан Блейк пожал плечами.
— Конечно. Их ведь там вообще не должно быть. Четыре месяца назад они просто не существовали. Откуда мне знать, что с ними произойдет сегодня или завтра?
Грейвз кивнул.
— Я понимаю вас. А можем мы оценить их высоту на расстоянии?
— Посмотрим, — Блейк заглянул в рубку. — Арчи, есть показания?
— Минутку, капитан, — штурман приблизил лицо к переговорной трубе и крикнул: — Дальномер! Приглушенный голос ответил:
— Дальномер один — за пределом чувствительности.
— Расстояние больше двадцати миль, — ободряюще сказал Грейвзу Блейк. Придется подождать, доктор.
Пробило три склянки; капитан покинул мостик, оставив распоряжение известить его, как только корабль достигнет критического расстояния в три мили до Столбов. Грейвз с Айзенбергом неохотно спустились вниз вслед за ним. Нужно было еще успеть переодеться к обеду.
Капитан Блейк был человеком со старомодными манерами. Он никогда не позволял заводить разговоры на профессиональные темы до тех пор, пока обед не переходил в заключительную стадию — с кофе и сигарами.
— Ну, джентльмены, — сказал он, закуривая, — какие будут предложения?
— Разве вам ничего не сообщили из вашего министерства?! — спросил Грейвз, коротко взглянув на него.
— Почти ничего. Я получил приказ предоставить корабль и команду в ваше распоряжение для проведения исследований, связанных с Гавайскими Столбами. Да еще — депешу два дня назад, в которой сообщалось, что вас нужно принять на борт сегодня утром. Без всяких подробностей.
Грейвз неуверенно посмотрел на Айзенберга, потом перевел взгляд на капитана, прочистил горло и сказал:
— Э-э, мы предлагаем, капитан, подняться по Столбу Канака и спуститься по Уахини.
Блейк резко вскинул на него глаза, начал что-то говорить, передумал и начал говорить снова:
— Доктор, я надеюсь, вы извините меня. Не хочу быть грубым, но то, что вы предлагаете, — полнейшее безумие. Весьма своеобразный способ совершить самоубийство.
— Это, возможно, немного опасно…
— Х-м-м!
— …но у нас есть способ сделать это. Если, конечно, верно наше предположение, что вода, поднимаясь вверх, формирует столб Канака, а на обратном пути — столб Уахини.
И Грейвз изложил суть способа.
У них с Айзенбергом за плечами двадцатипятилетний опыт погружений в батисфере: у Айзенберга — восемь, а у него, Трейвза, — семнадцать. С ними вместе на борт «Махана» прибыла улучшенная модель батисферы, которая сейчас находится на корме, упакованная в ящик. Снаружи это обычная батисфера без якорного устройства, а изнутри она больше похожа на одно из тех сложных сооружений, в которых любители острых ощущений проделывают зрелищный, но бессмысленный трюк — спуск с Ниагарского водопада.
Батисфера могла нести 48-часовой запас воздуха; запас воды и концентрированной пищи, рассчитанный на такой же срок; необходимые средства гигиены.
Но самая главная особенность батисферы заключалась в наличии противоударного механизма, «спасательного жилета», который с помощью стальных пружин и сетки из гидеонова шнура позволял тому, кто находился внутри батисферы, висеть, не касаясь стен. «Жилет» надежно защищал при огромных ударных нагрузках. Батисферу можно было выстрелить из пушки, сбросить с горы — человек все равно выжил бы, избежав переломов и повреждений внутренних органов.
Блейк ткнул пальцем в рисунок, которым Грейвз иллюстрировал свое описание.
— Вы действительно намереваетесь подняться по Столбам в этой штуковине?
Айзенберг ответил:
— Не он, капитан. Я.
Грейвз покраснел.
— Ах вы, чертов карьерист…
— …с помощью вашей команды, — добавил Айзенберг. — Видите ли, капитан, Грейвзу не занимать храбрости, но у него неважное сердце, слабые сосуды и больные уши от частого пребывания под водой. Поэтому институт направил меня присматривать за ним.
— Но послушайте, Билл, — запротестовал Грейвз. — Не будьте занудой. Я старый человек, такого шанса мне никогда больше не представится.
— Ничего не выйдет, — отрезал Айзенберг. — Капитан, я должен поставить вас в известность, что Институт передал право владения аппаратом мне, чтобы эта «старая боевая лошадка» не натворила глупостей.
— Дело ваше, — раздраженно ответил Блейк. — Мне приказано обеспечить исследования, проводимые доктором Грейвзом. Итак, один из вас желает совершить самоубийство в этом стальном гробу. Как вы намерены добираться до Столба Канака?
— Это ваша работа, капитан. Вы доставите батисферу к подножию колонны с восходящим водным потоком и поднимете аппарат на борт, когда он опустится вниз по другой колонне.
Блейк сжал губы и медленно покачал головой.
— Я не могу этого сделать.
— Но почему?
— Я не стану подводить корабль к Столбам ближе, чем на три мили. «Махан» крепкое судно, но он не рассчитан на движение с большой скоростью. Мы можем делать не более двенадцати узлов. В некоторых местах трехмильной зоны скорость течения превышает это значение. Я абсолютно не горю желанием узнать, что это за места, потеряв свой корабль. За последнее время в этом районе пропало невероятное количество рыболовных судов. Не хочу, чтобы «Махан» пополнил их список.
— Вы полагаете, что они были затянуты в колонну?
— Да.
— Но послушайте, капитан, — предложил Билл Айзенберг. — Вам не придется вести туда корабль. Можно запустить батисферу с катера.
Блейк покачал головой.
— Об этом не может быть и речи, — мрачно сказал он. — Даже если бы корабельные шлюпки и были приспособлены для этого, я никогда не соглашусь подвергнуть риску членов своей команды. Мы все же не на войне.
— Может быть, и нет, — тихо сказал Грейвз.
— Что вы имеете в виду?
Айзенберг усмехнулся.
— У дока есть романтическая идея, что все таинственные события, происшедшие в последнее время, составляют единое целое и вызваны к жизни одной зловещей силой. Все — от Столбов до шаров Лагранжа.
— Шаровые молнии Лагранжа? Но какое отношение они имеют к делу? Это же просто статическое электричество, тепловая молния. Я сам их видел.
Оба ученых с интересом посмотрели на него, забыв про свои разногласия.
— В самом деле? Где? Когда?
— В прошлом году, в марте, на площадке для гольфа в Хило. Я был…
— Это тот случай, связанный с исчезновением!
— Верно. Но дайте мне рассказать. Я стоял на песке у тринадцатой лунки и случайно взглянул вверх…
Был ясный теплый денек. Никаких туч, барометр показывал нормальное давление, дул легкий бриз. Ничто не предвещало необычных атмосферных явлений — не было ни повышенной солнечной активности, ни радиопомех. Внезапно в небе появилось с полдюжины гигантских шаров — шаровых молний невиданных размеров. Они пересекли площадку для гольфа, выстроившись цепью, как идущие в атаку солдаты. Некоторые наблюдатели говорили потом, что между ними были математически точные интервалы. Впрочем, не все с ними соглашались. Одна из игравших — женщина, туристка с материка — закричала и бросилась бежать. Ближайший к ней шар, нарушив линию построения, покачиваясь, двинулся за ней. Неизвестно, коснулся он женщины или нет. Блейк не разглядел. Но когда шар прошел мимо, женщина лежала на траве без признаков жизни.
Местный врач, известный бонвиван, настаивал, что он обнаружил в организме умершей следы коагуляции и электролиза, но жюри, рассматривавшее это дело, предпочло последовать совету коронера и вынести вердикт, что смерть была вызвана сердечным приступом. Решение было горячо одобрено местной торговой палатой и туристским бюро.
