Враг мой (Авторский сборник) - Лонгиер Барри Брукс (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Даже в такой мирной пещере, как эта, мне не дали бы покоя призраки. О призраках мы узнали от людей. Ни один ковах, нащупывающий пути по всем правилам науки, не признал бы, что бывают какие-то бесплотные призраки. Ну и что? Я-то их слышал. Я вижу их сейчас. И наплевать мне на чужое мнение — извольте сначала поползать по Амадину...
Аби кладет мне на голову свою теплую руку.
— Откинься, — приказывает он. — Откинься и расслабься. Сейчас я поделюсь с тобой еще кое-чем, почерпнутым у людей.
Я отстраняюсь от джетаха и хмуро гляжу на его улыбающееся лицо.
— Что ты собираешься делать?
— С тобой не все в порядке. Возможно, я сумею тебе помочь.
— Я болен?
Аби смеется, размышляет.
— Наверное, это даже хуже болезни, Ро. Первым делом ты у меня расслабишься. А потом я попытаюсь помочь осуществиться главному твоему желанию. Где-то на этом пути тебе, возможно, предстоит погибнуть. А теперь ляг и успокойся.
Мир или смерть. То и другое привлекательнее настоящего. Я ложусь, закрываю глаза и позволяю руке джетаха погрузить меня поглаживаниями в странное забытье. Но еще не забывшись, я слышу странный звук: кожа, скребущая по мостовой. Я пытаюсь пошевелиться, изготовиться к отражению нападения, но не могу двинуть даже пальцем. Я беспомощен перед собственными мыслями.
5
Серый свет, превращающийся в туман, вьется вокруг древесных стволов, тянется вверх, ко мне. Он окружает меня, и я ничего больше не могу разглядеть. Я пытаюсь позвать на помощь, но не могу издать ни звука. В сером тумане я различаю желтый мазок. Я смотрю на него и вижу, как он растет, ширится, превращается в линию горизонта с силуэтами жалких строений под набухшими тучами.
Я снова в Гитохе, снова наблюдаю, как лезвия зеленого света поджигают в небе очередной военный вертолет людей. Отвратительные завывания сирен сотрясают мои кости.
«Ро! Ни тин! Ро!»
Родитель вбегает в комнату и стаскивает меня с подоконника, чтобы, плача, поставить посредине дома и отчитать. Он прижимает меня к груди, стискивает, целует в шею.
«Прости меня, Ро. Я так перепугался! Слушай: при звуках сирены нельзя приближаться к окнам и к дверям!»
Я отвечаю Язи Аво, что со мной все в порядке, мне ничего не угрожает. Стреляют где-то очень далеко. В собственном доме мне ничего не грозит. Позже я узнаю о судьбе своего приятеля Идоха: тот любовался из окна сражением и был превращен шальным импульсом с вертолета в кровавое месиво.
Мгновения в обществе родителя. Он снова и снова читает мне одну из наших немногочисленных книжек, обнимает меня, я сладко сплю в его объятиях. А потом, когда уже начиналась весна, разразилась битва за Гитох, и через нас ринулись орды солдат Фронта Амадина, потому что у нас было совсем мало бойцов Маведах, да и те — только противовоздушная оборона.
Дым, крики, огонь. Тишина. Я сталкиваю с себя безжизненное тело Аво. От нашего дома остался только обугленный край одной из немногочисленных книжек Аво.
Я кричу, недоумевая, как кто-либо, будь то драк или человек, способен слышать такие звуки и не броситься на помощь. Проходит много времени после того, как я устал надрываться, и солдат Маведах сажает меня в фургон. Там уже много детей. Все мы — сироты. Фургон трогается и покидает Гитох, но нам никто ничего не говорит. Мы сбиваемся в кучку и рыдаем. Но большинство невозмутимо ждет новых ужасов, надеясь, что они уже не застанут их врасплох.
Ковах для детей-сирот, расхаживающий по бараку сортировщик. Ужасы тренировок, бесконечные сражения, стычки, атаки, засады, искалеченные и убитые товарищи — некоторых я знал, большинство мне неизвестны. И вот уже я сам мечусь с ножом среди орущих человеческих детей. Их огромные темные глаза полны слез, лица искажены горем. Они ревут и не понимают, как кто-то, будь то человек или драк, может слушать такие звуки и не кидаться на выручку. Объяснить им что-либо невозможно, да и незачем. Те, кто выживет, все поймут сами.
Сломанная кукла в пыли перед горящими укреплениями Бутаан-Жи. Неподалеку от куклы лежит мертвая девочка, уставившаяся на солнце. Сидящий рядом с ней человек распевает надтреснутым голосом странные слова. Боль, которой пронизана его песня, не требует перевода. Он поворачивается, смотрит на меня. В его заплаканных глазах мольба, его песня не стихает. Он не ранен и вооружен. Оружие лежит у него на коленях. Я поднимаю свой энергонож и бью его лучом прямо в грудь. Он падает замертво. Я удивлен, почему он не попытался спастись. Его песню я запомнил навсегда.
Ночное нападение на Стальной Город на Дорадо. Я смотрю в иллюминатор древнего боевого корабля. Поверхность континента затянута тучами. Тут и там их озаряют снизу взрывы, и я вижу яркие вспышки — белые, оранжевые, красные. Вспышки опоясывают всю планету. Нам предстоит нырнуть в сплошной огонь. Когда начинается снижение, Пина берет меня за руку.
Безымянный командир другого подразделения отводит глаза, чтобы не глядеть на нас виновато.
Женщина с ребенком-драком в бункере. Поле смерти и разрушения, убийца из Маведах, потерявший способность убивать, потому что отказывается продлевать это безумие. Ребенка зовут Суриток Нан. Себя женщина не назвала. Я отпускаю ее, потому что не вижу больше причин для убийства. Что станет с ее маленьким драком? Возможно, он превратится в ключик к будущему миру между драками и людьми. Возможно, изобретет снадобье, которое заставит все расы слиться в единую семью. Но гораздо более вероятно, что он и его мать-землянка погибли вскоре после того, как я перестал их видеть...
Я вижу многое, относящееся ко мне. Это набор из вещей разной величины. Любовь — небольшая вещица. Еще меньше жалость. Ненависть гораздо больше: это гора, чернеющая на фоне пылающих небес. Но еще выше, чём эта гора, — то, от чего меня тошнит, то, что сводит меня с ума, превращает в несмышленыша. Это что-то безразмерное, неуклюжее, это разнузданное чудище, вопящее: «Взгляните на все эти страдания, на всю эту смертельную бессмыслицу! Так не должно быть! Это несправедливо!»
Вот что превращает Язи Ро в дурака. Даже если я доберусь до Драко и попаду в Талман-ковах, если вывалю тамошним мудрецам всю боль этой планеты, то добьюсь ли чего-то, кроме смеха и раздражения? Это будет бессильный вой под неприступной стеной реальности, бессмысленное битье головой о броневой щит.
Суждено ли Амадину что-либо, кроме погибели?
Туман рассеивается, и я возвращаюсь в пещеру к Зенаку Аби. У меня болят глаза, во рту вкус пыли. Передо мной человек — низкорослый, сосредоточенный. Рядом с ним стоит джетах, они вместе греются у огня. Они говорят обо мне, но голоса их доносятся до моего слуха словно бы с большого расстояния.
У меня подступает к горлу тошнота. Человек! Зенаку Аби нельзя доверять, раз он вот так запросто, по-дружески беседует с человеком. В руках у джетаха какой-то сверток, у человека тоже, поменьше.
Я сажусь. Нелепость того, что я вижу, становится все яснее. Человек не испытывает чувства вины. Он не трусит, не лебезит, не кается, не трясется от страха. Ничто не говорит о том, что его пригибает к земле осознание преступления, долга совести перед драками.
Вообще-то внутренний голос подсказывает мне: не исключено, что именно этот конкретный человек не повинен ни в каких преступлениях. Но это только крупица разума, и ее мгновенно перетягивает гиря — необъятная вселенная, имя которой — моя ненависть. А они все болтают... Я начинаю вникать в смысл их болтовни: отправить Язи Ро — меня — на Драко. Тут какая-то ошибка, но они повторяют: Язи Ро — на Драко!
— Зачем? — пытаюсь спросить я, но даже это короткое слово получается у меня похожим на скулеж собаки — я видел этих мерзких тварей, привезенных людьми на Амадин. Аби оборачивается.
