Фаэты(без ил.) - Казанцев Александр Петрович (книги хорошего качества .TXT) 📗

Утром Галактион Александрович был удивлен, что Далька не увязался с ним в лабораторию. Профессор зашел за Эльгой Сергеевной, жившей в соседнем доме, чтобы вместе с нею пойти в научный центр. Ключ от лаборатории был у нее.

Смущенная Таня на мгновение выскочила в переднюю, где, не раздеваясь, дожидался со шляпой в руке Галактион Александрович. Она простилась с ним, потому что сегодня уезжала в Томск, и извинилась за вчерашнее. Ей очень хотелось спросить о Дальке, но она так и не решилась.

… Даль вышел из дома раньше брата и отправился прямо в Кибернетический центр к академику Леониду Сергеевичу Песцову.

Леонид Сергеевич Песцов был замечательный человек, ученый нового типа. Еще не старый, статный, высокий, спортивного склада, прекрасный теннисист и шахматист, великолепно знающий художественную литературу — так говорили о нем. Шестнадцати лет он поступил в университет, в двадцать лет стал кандидатом наук, а двадцати восьми — избран академиком. Ныне же он был удостоен множества научных премий и наград.

Академик Песцов был прост и доступен для всех. Ничего не стоило попасть к нему в кабинет. Не было ни секретаря, ни вахтера. Он радушно встал навстречу Дальке, оказавшись едва ли не на голову выше его.

— Петров? Петровых на свете много. Уж не брат ли нашего профессора Петрова Галактиона Александровича?

— Брат, — усмехнулся Даль, — в порядке полной противоположности.

— Полной противоположности? — переспросил академик, усаживая гостя. — Это уже интересно. Тоже археолог? Историк?

— Пока все еще студент — томский политехник.

— Томский политехнический? Прекрасный вуз! Кузница выдающихся людей, в частности, в области кибернетики и математики.

— Вот насчет кибернетики я к вам и пришел.

— Будущая специальность? — испытующе посмотрел Песцов.

— Совсем нет. Сам еще не знаю, что буду сооружать. Мечтаю переделывать Землю. На слой вечной мерзлоты, покушаюсь.

— Славно. В глобальном, значит, масштабе? А кибернетика тут при чем?

— Я хотел спросить, Леонид Сергеевич, можно ли создать такой кибернетический словарь, чтобы он произносил слово и воспроизводил на экране его понятие?

— Отчего же нельзя? Можно. Только зачем?

— Это другой разговор. Скажем, для того, чтобы ввести в заблуждение весь мир. Придумать неведомый язык и изобразить его слова на экране электронного словаря. Или… если такой словарь имеется, то может ли ваша кибернетическая машина, пользуясь этим словарем, перевести на русский язык рассказ, произнесенный чужой машиной на чужом языке?

— Что-то я вас не пойму, дорогой глобальный преобразователь. Вообще машинные переводы возможны, но…

— Вы знаете, конечно, что к вам сюда прислали найденные в «Черном Принце» муляжи, оставленные там для дезинформации.

— Ну, ну, допустим.

— Мне вчера случайно удалось выяснить, что дезинформация зашла так далеко, что мистификаторы, как говорит мой брат, профессор Петров, сделали не картонные, а кибернетические муляжи, даже говорящие и показывающие.

— Любопытственно. Предание свеженькое, но… с душком. Не так давно привелось мне видеть фотографии современного «неандертальца», снятого на кинопленку на севере Калифорнии, так называемого бигфута — «большеногого» в русском переводе. Его след вдвое больше нормального человеческого. Восьмидесятый размер! Экспертам из Голливуда был задан вопрос: можно ли сделать комбинированные съемки, чтобы получить на кинопленке существо в два с половиной метра ростом, первобытную такую девицу в шерсти, идущую по лесу легкой походкой с раскачиванием быстрее олимпийских бегунов? Голливудские эксперты ответили, что сделать такой кинотрюк можно… за два миллиона долларов. Недурно? И что же? Американцев, в том числе и многих ученых, это вполне удовлетворило. Они рассудили, что не найдется безумца (или бизнесмена), который решился бы ухлопать такую уйму денег, чтобы сделать кинотрюк во имя легкой мистификации. Вы тоже упомянули о мистификации…

— Это не я. Это брат Галактион.

— Сомнительно, чтобы кому-то, даже генералам Пентагона, взбрело в голову пускать деньги в данном случае уже «на солнечный ветер», чтобы пощекотать любопытство тех, кто доберется в космосе до труднодостижимого аппарата.

— Я тоже так думаю. Потому и пришел к вам. Заберите, Леонид Сергеевич, космическую находку от археологов к себе. Ведь ваша кибернетика все может!

Академик улыбнулся хитроватой мальчишеской улыбкой и, соединив руки, стал крутить большими пальцами.

— Кибернетика, конечно, многое может, в отличие от тех, кто ею повелевает. В шахматы машина может сыграть. Руководитель машины тоже, притом не лучше ее. Музыку машина сочиняет. Приходилось слышать?

— Не нравится. Нечто средневековое.

— Простенькое, хотите сказать. Так это от программы зависит. Что в нее заложить, то и прозвучит после чисто математического комбинирования. Вот стихи могу прочесть. Недавно «наша» сочинила (по нашей указке). Первая зелень пробилась до сроков, Бухли стволы, наливались соком. В воздухе пахло промокшей корою, Где-то весна брела стороною. Академик встал, прошелся к окну и обратно.

— Каково? Знаю, знаю. Скажете, что здесь информации больше, чем поэтических чувств. Я согласен с вами. Думаю, что я сам, руководитель машины, стихи лучше напишу, в особенности для прекрасных дам, если снова увлекусь. Бывает. Одно такое увлечение у меня печально кончилось. Кибернетика подвела. Влюбился я на старости лет в молодую даму, сочинявшую пьесы. Чехова помните? Принесла она мне, как знатоку научных кругов, свою новую драму из научной жизни. А я возьми да и передай эту пьесу для анализа своей электронно-вычислительной, той самой, которая расшифровала письменность майя за сорок восемь часов. И дал я ей всего-навсего только список действующих лиц. Думаю, догадается или нет, шельма (это я про машину!), каков будет сюжет, какими окажутся герои? И что бы вы думали? Точно указала, кто будет хорошим, кто плохим, когда доцент обманет студентку, когда благородный профессор вмешается и все кончится благополучно. Сами понимаете, что для меня это благополучно не кончилось. Так в холостяках и хожу. Есть случаи, когда у машин возможности больше, чем у их руководителей. Вот и теперь… Никак нельзя мне вмешиваться в археологические дела. Научная этика! Не поддается математическому анализу. А вот машина не задумалась бы…

— А если Галактион к вам обратится?

— Тогда другое дело. Так как говорите? Первому звуку соответствовало изображение человека?

— Похоже на человечка, — подтвердил Даль.

— Думаю, что это был не человек, хотя и похож. И звук означал совсем другое слово.

— А какое?

— Фаэт, например.

— Фаэт? — изумился Далька, подозревая очередную озорную шутку академика. Но тот говорил вполне серьезно:

— Была, говорят, такая планета Фаэтон миллион лет назад, а может, и больше. На месте ее орбиты теперь остались в виде сплошного кольца астероиды, малые космические тела осколочной формы. Некоторые считают их обломками погибшей планеты. Меня всегда занимала проблема этой катастрофы. Чтобы объяснить все ее особенности, в частности, почему осколки планеты остались на ее прежней орбите, а не разлетелись, как полагалось бы при взрыве или столкновении с посторонним телом, пришлось допустить возможность взрыва водной оболочки планеты. Кстати, есть физики, которые в отличие от других своих коллег это допускают. И допускал это даже такой корифей, как Нильс Бор. А если это могло быть так, то свести концы с концами возможно лишь при помощи вмешательства разума (или безумия!). Словом, нельзя исключить развитие и гибель цивилизации на Фаэтоне в ядерной катастрофе, вызванной войной. Математически, если говорить о теории вероятности, это возможно. Очевидно, не все цивилизации Вселенной способны пройти ядерный порог развития. И тогда появление около Земли искусственного спутника — аппарата фаэтов, названного у нас «Черным Принцем», с посланием нам, землянам, не может удивить подлинного ученого.