Восставшая Луна - Хайнлайн Роберт Энсон (книги онлайн без регистрации полностью .TXT, .FB2) 📗
Около полуночи было принято решение о введении эмбарго, а затем Конгресс отложил рассмотрение всех вопросов до созыва следующей сессии, оставив комитеты продолжать работу.
Мы с Вайо вернулись домой, где я воссоединился со своей семьёй. Делать мне было особенно нечего. Майк-Адам и Стью работали над тем, как бы исхитриться и побольнее пнуть Терру; катапульта была уже двадцать четыре часа как закрыта — Майк постарался («технические затруднения, связанные с отказом баллистического компьютера»). Последняя баржа, движущаяся сейчас по траектории своего полёта, примерно через сутки будет принята станцией наземного контроля в Пуне, и тогда Земле в самой вызывающей форме будет сообщено о том, что эта баржа последняя.
22
Шок, который испытали фермеры, был несколько смягчён тем, что у катапульты по-прежнему шла закупка зерна. Но теперь на чеках было напечатано предупреждение, что Государство Свободная Луна не несёт ответственности за платёжеспособность этих чеков и не может гарантировать того, что Администрация Луны когда-нибудь произведёт их оплату. Некоторые фермеры, несмотря ни на что, оставляли зерно у катапульты, некоторые — нет, но роптали все. Хотя и ничего не могли поделать: катапульта была закрыта, конвейерные перегружатели остановлены. Другие отрасли экономики не сразу ощутили на себе влияние депрессии.
Вследствие того, что множество людей вступило в полки обороны, количество шахтёров, добывающих лёд, сократилось настолько, что продажа льда на свободном рынке стала доходным делом. Сталелитейная компания — одно из дочерних предприятий «Лунохода» — нанимала на работу всех крепких мужчин, которых ей удавалось отыскать, а Вольфганг Корсаков позаботился о том, чтобы его предприятия не испытывали недостатка в бумажных деньгах, «национальных долларах», по внешнему виду весьма похожих на доллары Гонконга и теоретически имевших тот же самый обменный курс. Луна не страдала от нехватки продовольствия, рабочих мест или денег, поэтому люди не испытывали никаких лишений: «пиво, пари, женщины и работа» — жизнь шла своим чередом.
«Националы» — именно так стали называть бумажные деньги — были подвержены инфляции: это были деньги военного времени, введённые в приказном порядке. Уже через день после их первого выпуска в обращение они обесценились на доли процента — это скрыли, выдав падение курса за «оплату операций по обмену». Но они всё же обладали некоторой покупательной способностью, а обменный курс этих денег никогда не падал до нуля, хотя и служил показателем стремительно растущей инфляции — новое правительство тратило деньги, которых не имело.
Но всё это было позже — Земле, Администрации и Федерации Наций был брошен вызов, причём сделано это было в нарочито наглой форме. Кораблям Федерации Наций было велено не приближаться к Луне ближе расстояния в десять её диаметров и не выходить на орбиты вокруг Луны ни на каком расстоянии. Приказ сопровождался угрозой, что нарушители будут уничтожены без предупреждения. (Мы не упомянули о том, как именно мы будем уничтожать их, поскольку выполнить свою угрозу мы были не в состоянии.) Кораблям, зарегистрированным на частных лиц, посадка могла быть разрешена при условии, если:
а) разрешение на посадку испрашивалось заранее,
б) корабль ещё на расстоянии в сто тысяч километров полностью переходил под управление станции наземного контроля Луны (под управление Майка) и следовал санкционированной траектории и
в) на корабле не должно было быть оружия, за исключением трёх единиц ручного оружия, дозволенного трём офицерам корабля.
Для подтверждения последнего пункта сразу же после посадки, ещё до заправки горючим и погрузки реактивной массы, корабль должен был быть подвергнут инспекции, до проведения которой никому не разрешалось покидать корабль. Нарушение этого правила каралось конфискацией корабля.
Ни одному человеку, за исключением членов экипажа корабля, занятых на погрузке, разгрузке или обслуживании корабля, не дозволялось сходить на Луну, исключение составляли только граждане тех стран Терры, которые признали Свободную Луну. (Её признал только Чад, но у Чада не было своих кораблей, хотя проф полагал, что некоторые из частных кораблей могут быть зарегистрированы под торговым флагом Чада.)
Был обнародован манифест, в котором было заявлено, что все ещё остающиеся на Луне учёные Терры могут вернуться домой на любом из кораблей, удовлетворяющем перечисленным условиям. В нём был и призыв ко всем свободолюбивым народам Терры осудить как уже причинённое нам Администрацией зло, так и её планы в отношении нас, признать нас и воспользоваться выгодами свободной торговли и полномасштабного сотрудничества. В документе указывалось, что не существует ни пошлин, ни искусственных ограничений на торговлю на Луне и что политика правительства Луны направлена на то, чтобы так было и впредь. Мы объявили о своей готовности принять неограниченное количество иммигрантов, подчеркнув, что испытываем нехватку рабочей силы и что любой иммигрант сможет сразу же обеспечить себе прожиточный минимум.
Не забыли мы похвастаться и тем, как у нас обстоит дело с продуктами — уровень потребления продовольствия у нас составляет четыре тысячи калорий в сутки на взрослого человека, еда богата протеинами, недорога и доступна без ограничений.
Стью убедил Майка-Адама привести цену высокосортной водки — пятьдесят центов Гонконга Лунного за литр, оптом — дешевле, и никаких налогов. Поскольку это составляло всего лишь десятую часть розничной цепы низкосортной водки в Северной Америке, то Стью прекрасно знал, что эта информация не пройдёт незамеченной. Сам Адам, трезвенник по натуре, не подумал об этом — это был один из немногих недосмотров Майка.
Всем деятелям из Администрации Луны было предложено собраться вместе на каком-нибудь пятачке, подальше от других людей, скажем в той части Сахары, где всё ещё нет ирригационных сооружений, и получить последнюю баржу с зерном, причём бесплатно, — прямо на головы и на полной скорости. За этим предложением следовал злобный выпад, в котором содержался намёк на то, что мы готовы проделать то же самое со всеми, кто посягнёт на наш покой, и что у катапульты сейчас находится множество гружёных барж, готовых доставить свой груз столь же экстравагантным способом.
Затем мы принялись ждать.
Но наше ожидание не было бездеятельным. У нас и правда было несколько гружёных барж. Мы сняли с них зерно, а взамен загрузили на них камни и внесли некоторые изменения в конструкцию установленных на них транспондеров наведения. Это было сделано для того, чтобы они перестали подчиняться сигналам контрольной станции в Пуне. Тормозные ракеты с них сняли, оставили только расположенные по бокам рулевые ракеты — снятые тормозные ракеты мы доставили к новой катапульте и там переделали их в рулевые. Но больше всего сил ушло на то, чтобы доставить к новой катапульте сталь и изготовить из этой стали покрытие для массивных каменных цилиндров.
Через два дня после обнародования манифеста «подпольный» передатчик начал посылать сообщения на Терру. Мощность передатчика была невелика, и сигнал время от времени пропадал. Это позволяло прийти к заключению, что передатчик, по всей видимости, был спрятан в кратере и им можно было пользоваться только в определённые часы, пока храбрые учёные Терры не сумели так переоснастить его, что пошёл автоматический повтор передач. Работал он на частоте близкой к той, которой пользовалась радиостанция «Голос Свободной Луны», которая, бывало, начисто забивала его сигнал своим бесстыдным хвастовством.
«Подпольная» радиостанция смогла донести до Терры «правду». Профа судили за «уклонизм», и теперь он находился под домашним арестом. Я был казнён за предательство. Гонконг Лунный откололся и объявил о своей независимости… Возможно, он внемлет голосу разума. В Новолене бунты. В сфере производства продуктов питания проведена сплошная коллективизация, и теперь на чёрном рынке Луна-Сити яйца продают по цене три доллара за штуку. В войска вербуют женщин, из них создают специальные батальоны, и каждая из них приносит клятву убить по меньшей мере одного землянина, сейчас они занимаются боевой подготовкой с муляжами ружей в коридорах Луна-Сити.
