Судьбы наших детей (сборник) - Брэдбери Рэй Дуглас (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Ведь если бы даже Дядька уловил эти сигналы, он бы не ответил. Дядька больше не узнавал друга. Дядька только что вышел из психиатрической лечебницы, и память его была чиста, как лист белой бумаги. Дядька не узнавал своего лучшего друга в прикованном к столбу; Дядька не узнавал никого. Даже то, что его зовут Дядька и что он солдат, он узнал, только когда выписывался из лечебницы.
Там, в лечебнице, ему постоянно внушали, что он лучший солдат лучшей дивизии в лучшей армии, и Дядька осознал, что должен этим гордиться. В лечебнице ему говорили, что он был очень болен, но теперь совсем поправился, и Дядька понял, что это — хорошая новость.
В лечебнице Дядька узнал, как зовут сержанта, какие бывают знаки различия и какие порядки приняты в армии.
В лечебнице Дядьке настолько очистили память, что ему пришлось заново учиться ходить и двигать руками. Ему вколотили в голову, что такое боевой дыхательный паек, или БДП, и как им пользоваться, чтобы дышать и жить, ибо кислород на Марсе отсутствовал.
В лечебнице Дядьке также объяснили, что у него в голове имеется маленькая антенна. Ее назначение — причинять боль во всех тех случаях, когда он будет поступать не так, как надлежит хорошему солдату. Кроме того, через антенну он будет получать приказы и слышать барабанный бой, под который надо маршировать. Дядьке сказали, что такие антенны есть в армии у всех без исключения, в том числе у докторов, медсестер и высших военачальников. У них в армии полная демократия, так сказали Дядьке.
Дядька решил, что, должно быть, это очень хорошая армия.
В лечебнице Дядьке продемонстрировали, какую боль может причинить антенна, если он поступит не так, как надлежит хорошему солдату.
Боль была ужасающая.
И Дядька волей-неволей согласился: да, только сумасшедший способен нарушить свой долг.
В лечебнице Дядька узнал и самое главное правило: выполняй прямой приказ без колебаний.
И вот, стоя теперь на железном плацу, Дядька думал, что многому придется учиться заново. Ведь в лечебнице его научили далеко не всему, что может пригодиться в жизни.
Тут антенна вынудила его стать по стойке «смирно», и все мысли исчезли. Затем она вновь скомандовала «вольно». Потом опять — «смирно», потом приказала вместе со всеми произвести ружейный салют и снова поставила вольно.
Дядька снова начал думать, снова начал ощущать окружающий мир. Вот, значит, какова жизнь, думал он, то пустота, то ощущения, да еще в любой момент может возникнуть эта дикая боль, если сделаешь что-то не так.
Маленькая, низкая, быстрая луна плыла в фиолетовом небе над головой. Дядька не знал, отчего это пришло ему в голову, но подумал, что луна движется слишком торопливо. И это показалось ему неправильным. И еще он подумал, что небо должно быть голубым, а не фиолетовым.
К тому же Дядьке было холодно, и он хотел, чтобы стало теплее. Вечный холод казался столь же неправильным, как торопливая луна и фиолетовое небо.
В это время командир дивизии Дядьки говорил с командиром полка Дядьки, затем командир полка Дядьки говорил с командиром батальона Дядьки, командир батальона Дядьки — с командиром роты Дядьки, командир роты Дядьки — с командиром взвода Дядьки, командир взвода Дядьки — с командиром отделения Дядьки, которого звали сержант Брэкман.
Брэкман подошел к Дядьке и приказал подойти строевым шагом к человеку у столба и душить его до тех пор, пока он не испустит дух.
И Дядька подчинился, ведь это был прямой приказ.
Он направился к человеку у столба. Он маршировал под сухой жестяной бой барабана, проникший в его голову через антенну.
Подойдя к столбу, Дядька мгновение колебался, потому что рыжеволосый парень выглядел донельзя жалким и несчастным. Но тут же голову Дядьки пронзила предупреждающая боль, как первая трель вгрызающейся в зуб бормашины. Дядька взял рыжеволосого за горло, и боль тут же исчезла. Но он пока не сжимал руки, потому что парень силился что-то ему сказать. Дядька недоумевал, почему парень молчит, но потом догадался, что это антенна приказывает ему молчать, как и всем остальным.
Но вот рыжеволосый титаническим усилием переборол волю антенны и, корчась от боли, заговорил.
— Дядька… Дядька… Дядька… — бормотал он, извиваясь в судорогах. — Голубой камень, Дядька… Двенадцатый барак… письмо…
Предупреждающая боль опять засверлила у Дядьки в голове.
И он, исполняя свой долг, принялся душить рыжеволосого парня и душил до тех пор, пока лицо приговоренного не почернело и язык не вывалился наружу.
Дядька отступил на шаг, стал смирно, повернулся кругом и промаршировал на свое место под грохот барабанной дроби:
Сержант Брэкман кивнул Дядьке и выразительно подмигнул.
И вновь десять тысяч солдат вытянулись по стойке «смирно».
Ужаснее всего было то, что мертвец у столба, гремя цепями, тоже силился стать смирно. Но это ему не удавалось, не потому, что он был плохим солдатом, а потому, что он скончался.
Теперь общий строй раскололся на отдельные прямоугольники. Солдаты уходили с плаца и ни о чем не думали. В голове у каждого звучала барабанная дробь.
Сторонний наблюдатель ни за что бы не понял, чьей команде повинуются все эти люди, поскольку даже генералы маршировали, как марионетки, в такт идиотического:
На тум-бе тум-ба, на тум-бе тум-ба, на тум-бе тум-ба!
На тум-бе, на тум-бе, на тум-бе — тум-ба!
Рум-ба, рум-ба, рум-ба, рум-ба!
Рум-ба, рум-ба.
Ам-ба. Ам-ба.
Письмо неизвестного героя
В нашей власти сделать центр человеческой памяти столь же стерильным, как скальпель после обработки в автоклаве. Но зернышки вновь приобретенного опыта сразу же начинают накапливаться в памяти и, прорастая, дают всходы, вредящие военному складу мышления. К сожалению, проблема повторного засорения памяти представляется неразрешимой.
Подразделение Дядьки остановилось перед одним из тысяч гранитных бараков, казалось понастроенных везде, насколько хватал глаз. Перед каждым десятым бараком возвышался флагшток, на каждом флагштоке реяло знамя.
Все знамена были разные.
Флаг, развевавшийся над бараком Дядьки, выглядел довольно живописно — красные и белые полосы и много белых звезд на голубом поле. Это был «олд глори» — флаг Соединенных Штатов Америки на Земле.
Далее шел алый стяг Советского Союза.
За ним — зелено-оранжево-желто-пурпурный флаг со львом, сжимающим меч. Флаг Цейлона.
Затем белый флаг с красным кругом посередине — флаг Японии.
Эти флаги обозначали страны, которые различные марсианские соединения должны были разбить, когда начнется война между Марсом и Землей.
Дядька не замечал ни бараков, ни флагов, пока антенна не позволила ему расслабиться. Оказалось, что на двери барака, перед которым он стоял, крупными цифрами было выведено — 576.
Невесть почему этот номер показался Дядьке занятным, и он долго изучал его. Потом Дядька вспомнил казнь, вспомнил, как рыжеволосый парень втолковывал ему что-то про голубой камень и барак номер двенадцать.
