Эликсиры Эллисона. От глупости и смерти (сборник) - Эллисон Харлан (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT, .FB2) 📗
– Давайте поговорим с кем-нибудь, кто знает этих линчевателей.
Все согласились, ибо решение, которое им предстояло принять – это не то, что один человек может решить в отношении другого.
Открыв дверь дома на окраине Литлтауна и выйдя на улицу, они не увидели моря теней в темноте и подскочили от неожиданности, когда злобный голос прорычал: «Что, мужик, приехал из Саванны, чтобы вытащить из тюряги этого негра-насильника? Ни хрена у тебя не выйдет!».
Сначала нападавшие орудовали свинцовыми трубами и молотками, но потом выдохлись, и в ход пошли ноги и кулаки. Перегрин получил удар в лицо, который отбросил его к стене дома. Где-то в темноте он слышал крики Робле и влажные мерные звуки ударов ботинка по чьей-то окровавленной плоти.
Много позже, когда в их глазах перестали кружиться звезды, а странные новые цвета снова стали привычными красным, зеленым и синим, Перегрин и его спутники медленно поднялись на ноги.
Лицо Робле выглядело, как кусок филе на прилавке мясника. Он осторожно утер кровь и сказал:
– Это всё Уайт. Его работа. А мы за него расплачиваемся.
Перегрин промолчал, ему даже дышать было больно. У него явно были сломаны ребра. Он прислонился к стене дома и ждал, что скажут остальные.
Они заговорили, всхлипывая и задыхаясь:
– Пусть линчуют.
– Не будем им мешать.
Местные знали, к кому пойти, знали людей, которые уже приготовили веревку, людей, которые набросятся на них, как только увидят, но остановятся, когда они скажут, что пришли отдать им Дэниела Уайта. Они знали, к кому пойти.
Перегрину они сказали:
– Мы скоро вернемся. Вы полежите тут, отдохните. Мы сами.
И с этими словами они ушли в ночь, чтобы отомстить.
Обессиленный Перегрин заплакал, привалившись к стене. Он обратил лицо к небу и тихо сказал:
– Господи, они действительно собираются это сделать, но ведь ими движет вовсе не забота о других. Они просто ненавидят Уайта. Они выдадут его линчевателям, и да, Господи, это нам и нужно, но почему они делают это из мести?
Некоторое время спустя, когда Перегрин, несколько раз терявший сознание и снова приходивший в чувство, увидел, как толпа берет штурмом тюрьму, избивает охранников и выволакивает на улицу огрызающегося Дэниела Уайта, в голове у него несколько прояснилось.
Оно того стоило. Должно стоить. То, что они сделали, то, что допустили, должно быть как-то оправдано, когда придет время подводить итоги. Как он там говорил? «Ради общего блага». Да, это должно быть так – они сделали это ради общего блага. Потому что если он ошибся, его грех столь тяжел, что даже ад изрыгнет его.
Но если это действительно того стоило, конец был уже, вероятно, близок.
И, если бы это было кино (желательно, со счастливым концом), – а не довольно гнусный всамделишный случай в центральной Джорджии – человек по имени Перегрин обдумывал бы в этот момент надпись на памятнике мученику Дэниелу Уайту.
Не твоя и не моя
Когда я узнал, что Дженни залетела, моей первой мыслью было найти Роджера Гора и впечатать его в асфальт отбойным молотком. Прямо первое, о чем я подумал. Когда она позвонила, я закурил и спросил, в курсе ли моя Руни – они были соседками по квартире. Дженни ответила, что да, Руни в курсе, и что это она посоветовала ей мне позвонить. Тогда я сказал ей пойти посидеть в туалете с номером «Макколла» [28], а я все обмозгую и перезвоню ей минут через двадцать. Когда мы прощались, она уже не плакала – и на том спасибо.
Как по мне, нет преступления хуже легковерия, хотя за него и не наказывают. Я имею в виду простачков, которые верят вранью продавцов подержанных автомобилей или думают, что если на входном билете написано «вы обязаны купить минимум два напитка», то это уже закон. Ну и девчонок, которые ведутся на любую хрень, что им втирает парень, чтобы затащить их в койку. Вот прямо всему верят. Дженни была продуктом преступного ротозейства. Типичная дурочка, очарованная фотографиями в глянцевых журналах и думающая, что детей аист приносит. Месяца через три она посмотрит на свой округлившийся животик и поймет, что ее жестоко обманули. И поимели.
Когда я только начал встречаться в Руни и узнал, что ее соседки – две восемнадцатилетние девчонки, только что приехавшие из какого-то захолустья, которых она взяла под свое крыло, у меня было два варианта: или замутить с ними втихаря, или стать им старшим братиком. Поскольку оказалось, что Руни мне вполне хватает, я выбрал второй вариант.
И вот мы стали брать Дженни и вторую соседку, Кошечку (урожденную Маргарет), с собой – на вечеринки, в кино или просто покататься: садились в машину и наматывали милю за милей от нечего делать.
Кошечка была нормальная девчонка, крутая, вполне соображала, что к чему, хотя и была младше Дженни на полгода. А вот Дженни – просто катастрофа. Ее наивность могла бы показаться кокетством, уловкой, если бы не поставлялась в комплекте с нереальной глупостью. Простодушие и глупость – разные вещи, а в сочетании они дают такую приторную тупость, что страшно становится.
Почему мы подпускаем к себе таких людей, почему позволяем им выбирать нас в качестве покровителей или, скорее, начинаем опекать их?
В моем случае, думаю, всё дело в прошлом, в обрывках воспоминаний о поступках, о которых даже думать не хочется. Я всю жизнь один, и этой детской природной чистоты во мне сроду не было. Поэтому я всегда искал ее в других людях, и Дженни с Кошечкой были для меня как бы социальным проектом. Не то чтобы я много ими занимался, но приятно было видеть, что они наслаждаются своей юностью – образцовой такой, как у Нормана Роквелла [29], Эдгара Геста [30], в рекламе пепси и прочее.
Позвольте представиться: Кеннет Дуэйн Маркэм, тридцать лет, филантроп. Отправляю хороших девочек в летние лагеря (если уж не вышло тра-ха-ха-хнуть). Можно сказать, что я руководствовался благими намерениями – в плохом смысле. На одной из вечеринок, куда мы притащили Дженни, я встретил Роджера Гора. Он был (и есть, и будет, пока его морда не встретится с моим кулаком) смазливым чуваком, который умел себя подать (даже в одежде, которая на других парнях выглядела затрапезно, он смотрелся шикарно) и обладал достойной восхищения способностью избегать честного труда. Его отец владел сетью каких-то магазинов, и Роджер не нуждался в деньгах. Иногда он ради развлечения устраивался работать в какие-то странные места: стрелочником на железной дороге, продавцом мыла или ночным сторожем, но нигде долго не задерживался. Он брался за тяжелую работу по той же причине, что начинающие романисты: чтобы потом говорить, что он работал там-то и там-то и знает жизнь. Строил из себя Роберта Руарка [31], эдакого пролетария с волосатой грудью. Короче, Роджер был фальшивкой, но фальшивкой весьма смазливой и обаятельной, и смотрелся шикарно даже в том, что – ну, про это я уже говорил.
Знаете, как бывает, когда студент идет в клуб, где собираются и белые, и цветные, знакомится там с представителем местной богемы, приглашает его на «маленькую дружескую вечеринку», и в результате к нему припираются все, кому не лень? Это была именно такая вечеринка. Дом битком набит, причем половина – глупые сосунки из Калифорнийского университета, а половина – прожженные чернокожие в ярких шмотках. Для белых деток просто находиться в одной комнате с неграми уже было волнующим приключением, а черные отбросили всякое чувство собственного достоинства, мастерски отплясывали ватутси [32] и старались выхлебать как можно больше дармовой выпивки. В душе, конечно, одни других ненавидели.
Мы зашли, и я сразу увидел Роджера во всей красе. Он пытался затусить с двумя черными чуваками, с которыми я был немного знаком. Они было снизошли до него, но сразу стало понятно, что с этим белым они не настроены корешаться и старину Роджера ждет разочарование; скоро его слащавая улыбка стала натянутой, и я смекнул, что его отшили. Как только он отошел, я повел Руни и Дженни знакомиться с черными парнями. Роджеру девочек представлять необязательно, он сам к ним потом наверняка подвалит, а вот эти чуваки были люди крутые, в смысле классные.
