Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16 (СИ) - Вэнс Джек Холбрук
- Меня удивляет, что я совсем больше не боюсь, - вслух думала она. Может, во мне уже давно дремали предпосылки стать гжиндрой? Я слышала, что такие большие пространства сводят с ума. Я не хочу уж слишком подвергаться таким влияниям.
- Мы пока еще не так близко от поверхности, - напомнил ей Рейт, Зэп 210 только пожала плечами, как будто это было не так уж и важно.
Относительно способа размножения пнумов она точными знаниями не обладала. Она не была уверена, рассматривают ли они этот процесс как Тайну или нет, хотя такие предположения и высказала. Что же касается количественного соотношения пнумов и пнумеков, то такой информацией она тоже не владела.
- Вероятно, имеется больше зужма касчаи. Но многие из них никогда не показываются. Они остаются в потайных местах, где сохраняются ценные вещи.
- Что за ценные вещи?
И тут ничего конкретного Зэп 210 сказать не могла.
- История Чая намного длиннее, чем это себе представляют. Даже летописи не знают этого. Зужма касчаи же в этом отношении чрезвычайно педантичны. Они знают все, что происходило когда-либо. Они рассматривают Чай, как большую теплицу, в которой каждый предмет, каждое дерево, каждая скала представляют собой определенную редкость. Сейчас на Гхиане есть народы и с других планет три различных вида, прилетевших сюда и понастроивших искусственные сооружения.
- Три?
- Дирдиры, кеши и вонки.
- А люди?
- Люди? - в ее голосе послышалась нерешительность. - Я этого не знаю. Может быть, люди тоже произошли на какой-то другой планете. Значит, тогда на Чае существует четыре различные расы. Но это произошло уже очень давно; странные существа часто приземлялись на Чае. Зужма касчаи не встречали их с распростертыми объятиями, но и не выгоняли. Они наблюдали, увеличивали свои коллекции, наполняли музеи Вечности, составляли свои архивы.
Неожиданно Рейт увидел пнумов совсем в другом свете. Создавалось впечатление, что в поверхности Чая они видели большую театральную сцену, на которой ставились великолепные, длившиеся в течение тысячелетий, драмы. Войны между старыми и синими кешами; нападение дирдиров, сопровождавшееся впоследствии контрударом вонков; всевозможные походы, битвы, поражения и полные уничтожения; возникновение городов, разрушение руин, возвышение и закат народов - все это объясняло, почему пнумы терпели чужие расы. С точки зрения пнумов, они украшали историю Чая. Рейт спросил у Зэп 210, воспринимает ли она Чай с такой же позиции. Девушка ответила ему одним из своих слабых равнодушных жестов. Нет, для нее это ничего не значило; для нее не имело большого значения ничего из происходящего на поверхности. Рейту неожиданно удалось заглянуть в глубь ее психики. Жизнь Зэп 210 была довольно безвкусным явлением, которым нужно было довольствоваться. Оставался страх перед неизвестным; радость превзошла силу ее представления. Он посмотрел на себя ее глазами; неожиданно привязавшийся, жестокий, хитрый, грубый и непредсказуемый; человек, с которым постоянно приходилось рассчитывать на худшее. "Несчастное создание, - думал Рейт, - доброе и бесцветное". Он с удивлением вспомнил, как она цеплялась за его шею. В тихом болоте черти водятся. В темноте, где его мысли не находили другого занятия, возникали фантастические картины, которые стимулировали его воображение и возбуждали в нем страсть. По этой причине Зэп 210, которая каким-то образом чувствовала это, с неприятным подозрением отходила подальше в тень и оставляла Рейта одного, и ему не оставалось ничего другого, как делать хорошую мину при плохой игре. Какие мысли могли кружиться в ее голове?
Рейт выдумал новую игру. Он старался ее развлекать. Он придумывал необычайные происшествия, странные ситуации; но Зэп 210 была словно сказочная принцесса, которая никак не хотела улыбаться. Насколько Рейту удалось определить, ее единственным удовольствием было похрустеть кисло-сладкими вафлями, которые своим странным вкусом способствовали аппетиту. К сожалению, запасы этого лакомства быстро закончились - уже через пару дней после отплытия. Зэп 210 была поражена этим фактом.
- В нашем рационе всегда есть Дико - всегда! Кто-то допустил дурацкую ошибку!
Рейт еще никогда не видел ее такой энергичной. Но вскоре она стала проявлять недовольство, затем стала безучастной, в этом состоянии она вообще не хотела принимать пищу. Затем она стала нервной и раздражительной, и Рейт задал себе вопрос, не содержит ли Дико формирующие характер наркотики, вызывавшие такую сильную зависимость
Дня три или четыре Зэп 210 не произнесла ни единого слова и старалась держаться от Рейта как можно дальше, словно она считала его виноватым в отсутствии этого продукта. Рейт вынужден был признаться, что каким-то образом был действительно в этом виноват. Если бы он не ворвался безоглядно в ее бедную на чувства и однообразную жизнь, она по-прежнему вела бы свое нормальное, расписанное по пунктам существование, глотая Дико так часто, как ей подсказывали сознание и потребность организма. Но постепенно ее плохое настроение исчезло, Зэп 210 стала почти разговорчивой. Казалось, что она искала признания, внимания или даже - возможно ли такое - симпатии. Так это казалось Рейту, который находил эту ситуацию такой же абсурдной, как и все происходившее до этого.
Баркас продолжал плыть сквозь темноту, от одного синего ориентира к другому. Они проплывали по целому ряду подземных морей; по тихим пещерам, с потолка которых свисали сталактиты; затем довольно долго - наверное, дня три - вдоль прямого, как карандаш, искусственного канала, в котором синие светильники были расположены на расстоянии пятнадцати километров один от другого. Канал заканчивался еще одной чередой пещер, где им снова изредка стали попадаться на глаза одинокие причалы - бледно-желтые островки света. Затем баркас снова вошел в прямой канал. Путешествие приближалось к концу это чувство витало в воздухе. Команда корабля стала чаще появляться на палубе, а пассажиры отошли от бортов и стали чаще смотреть вперед. Как-то раз, вернувшись из продуктовой кладовой, Зэп 210 грустно пробормотала:
- Мы почти доплыли до Бажан-Гахаи.
- А где это находится?
- С другой стороны торгового региона. Мы проделали длинный путь. Немного помолчав, она тихо добавила: - Это было хорошее время.
Рейту показалось, что в ее голосе он услышал сожаление.
- Здесь уже близко до поверхности?
- Здесь перегрузочная станция для товаров со Штанговых Островов, а также с Хедайи. Рейт был поражен:
- Но мы же так далеко на севере!
- Да. Но зужма касчаи, наверное, нас все-таки ждут.
Рейт испуганно посмотрел вперед на далекий синий ориентир.
- Зачем им нас ждать?
- Я не знаю. Может, они и не будут этого делать.
Синие ориентиры сменяли друг друга. Рейт с нарастающим напряжением следил, как они проплывали назад. Наконец, он утомился и заснул. Когда он проснулся, Зэп 210 показала вперед:
- Бажан-Гахаи.
Рейт встал. Бледный свет впереди стал ярче. В воде отражалась длинная цепь фонарей. Туннель расширялся с волнующим величием. Баркас скользил дальше по воде. Закутанные в плащи фигуры на носу при виде великолепного золотисто-желтого помещения встали. Рейт чувствовал себя, словно проснувшимся к новой жизни, и ощущал какой-то таинственный экстаз. Путешествие, начавшееся холодно и мрачно, подошло к концу. Стали уже видны стены туннеля - потрескавшиеся опоры из необработанного камня. Они были освещены с одной стороны и погружены в тень с другой. Золотисто-желтый свет превратился в размытое пятно. С другой стороны спокойных вод показались высокие верхушки белых скал. Зэп 210 медленно подошла и отрешенно уставилась на свет. Рейт уже почти забыл, как она выглядела. Худое лицо, бледность, тонкие скулы, прямой нос и бесцветный рот - все оказалось точно таким же, как и запечатлелось в его памяти. К тому же, он обнаружил на ее лице выражение, которому он так и не смог подобрать определения: печаль, меланхолия, мучительное предчувствие. Девушка почувствовала его взгляд, и посмотрел на него. Рейту было интересно, что же увидела она?
