Опасные видения (сборник) (ЛП) - Дель Рей Лестер (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— А где второй? — спросил пес.
— На кухне, ест и хнычет. Такой плакса! Зачем ты его привез?
— Вопросы задает Хозяин, а не мальчик, — прорычал пес, изображая гнев.
Мальчик сразу разгадал притворство, но от этого тревога только переросла в страх. Пес заглянул ему в лицо и тотчас же повернулся к серебряной миске, круговым движением языка слизнул мясные крошки.
— Ты когда-нибудь думал о собаках, о мальчиках, о завроидах? — спросил он.
— Может, и думал, не помню.
— Позволь-ка я тебе расскажу о нас, а ты посидишь и послушаешь, как никогда до сих пор не слушал. Этот мир — твой…
— Знаю, знаю! Он и твой, и…
— Цыц! Слушай и мотай на ус, а говорить будешь, когда я разрешу. Так вот, этот мир — твой. Я про Землю, про всю планету. Мой народ прилетел сюда издалека, из межзвездного пространства, — так гласят хроники. И случилось это — опять же, если верить хроникам, — очень и очень давно. Мы звались небесными гончими…
— Красиво.
— Что тут красивого-то? Слушай и не перебивай. Своей родиной мы правили сначала как звери, потом — как разумные звери. Сперва полагались на силу челюстей, а потом на силу мозгов. Мы ведь очень умные, куда умнее этих зеленых неповоротливых завроидов. Но без них обойтись было никак нельзя. Без их рук. Лапа хороша в некоторых делах, но с рукой она нипочем не сравнится. Рука может абсолютно все. И нам удалось вывести разумную породу ящеров, из них получились превосходные слуги. Только тогда мы стали настоящими небесными гончими и подчинили родной мир, а потом и другие миры, своей воле. Править нам нравилось, а еще мы любили сражаться, и ваша планета дала нам вдосталь того и другого. Вот теперь можешь задавать вопросы.
Мальчик уселся на ковре, его глаза возбужденно блестели.
— Вопросы? Нет у меня вопросов. Еще что-нибудь расскажи, пожалуйста!
— Разве ты не возненавидел меня? Ведь я сейчас признался, что мы отняли у тебя мир!
Мальчик рассмеялся — как будто прозвенел серебряный колокольчик.
— Да ты шутишь! Никуда мой мир не делся, вот он, кругом.
— Но раньше он принадлежал тебе, твоему народу. Вы сражались за свою родину и погибали, а теперь она целиком наша.
— Но ведь хуже она не стала? Значит, все в порядке.
— Похоже, ты и в самом деле не понимаешь. — Глаза пса были полны сочувствия и нежности, а еще великой печали. — Но когда-нибудь непременно поймешь. Мы не желали такого итога — хроники гласят, что многие из нас предлагали прекратить смертоубийства и возвратиться домой. Но остановиться было уже невозможно. Ибо мы понимали: рано или поздно вы полетите следом за нами, чтобы отомстить, и тогда уже сила будет на вашей стороне. Обуреваемые скорбью, мы довели войну до победного конца и сделали этот мир таким, каким ты его видишь.
— Вы убивали мальчиков? — Только теперь Бродяга начал кое-что понимать.
— И мальчиков, и других. Мы… убивали всех. — Пес говорил, будто оправдываясь, и даже не замечал, что на загривке вздыбилась шерсть. — Поверь, не только жестокость двигала нами, но еще и чувство справедливости. У нас было право так поступать! Ведь вы, люди, собственноручно губили свою планету. Душили ее, разрушали, отравляли, насиловали. Я не поверил нашим хроникам — но я просмотрел ваши фильмы. Не погибни твой народ в сражениях с нами, он бы неизбежно уничтожил себя сам. Зато те, кому посчастливилось уцелеть, теперь наслаждаются жизнью.
— Вы истребили мой народ… — пришло вдруг к мальчику, опоздав на много лет, роковое знание.
— Да, что было, то было. И ты, как и остальные, будешь нас ненавидеть за это. Они тебе все расскажут, и…
— Что еще за остальные? — Мальчик похолодел с головы до ног.
Пес отвернулся, чтобы не смотреть ему в глаза, но затем решительно повернулся обратно, горделиво выпрямил спину и поднял голову.
— Твои соплеменники. Мы расстаемся, ты покидаешь мой дом…
— Нет!
— Да. Это дело решенное, я не в силах ничего изменить. Конечно, мне не хочется, чтобы ты уезжал…
— Тогда я останусь?
— Нет. Ты уедешь, решение принято. О нем узнал Хозяин Куэрнаваки, мой старый друг, и пригласил меня для серьезного разговора. Ведь ему хорошо ведомо, как крепко могут сдружиться пес и его мальчик. Я привез замену тебе…
— Того нытика, что на кухне? Да я его прикончу сейчас же! Пинками выгоню!
— Пожалуйста, прекрати. Сядь на место, а я объясню, почему ты должен уйти, а он должен остаться. Помяни мое слово: тебя ждет много нового и интересного, и вскоре ты забудешь своего пса. Даже порадуешься тому, что расстался с ним. Подивишься, как это тебе удалось вытерпеть столько лет в его доме…
— Никогда!
Пес тяжело вздохнул.
— К сожалению, так и будет, уж поверь. Тебе в конце концов позволяется вырасти и познать то, о чем ты до сих пор даже не подозревал.
— Что значит вырасти?
— Скоро сам поймешь и это, и многое другое, а сейчас объяснять бесполезно. Говорят, ты из хорошей породы, у тебя здоровые гены. Говорят, старые самцы перемерли, нужно завозить новых. Когда-нибудь, надеюсь, ты сочтешь это большой честью. Тебе предстоит обладать женщинами, и производить на свет потомство, и вместе с другими самцами замышлять бегство с острова, отвоевание родного мира и истребление всех собак…
— Вот ты говоришь, а я не понимаю ничего, и мне страшно!
— Хороший мальчик, очень хороший мальчик. — Пес неловко погладил его по голове. — Лучший из всех, кого я знаю. Но ты вырастешь и откроешь для себя истину: как ни велика бывает любовь между псом и его мальчиком, есть на свете нечто еще более великое. А теперь, пока еще светло, пойдем погуляем, ты будешь палку бросать, а я за ней бегать. В самый последний раз…
Нельсон Бонд
Прямая связь с раем
Телефон затрезвонил перед рассветом. Звонил Маркус Кейн. Его голос был тонок и искажен расстоянием, но, как всегда, искрился весельем.
— Блейк, детка, это Маркус. Как поживаешь, браток?
Блейк Арнольд сморгнул сон с ресниц и вскипел.
— Ты что, совсем спятил? — брюзгливо спросил он. — Ты знаешь, который час? Четыре утра! А я только что избавился от прадедушки всех головных болей на свете.
Внезапно он запнулся. Раздражение сменилось растерянностью.
— Маркус? — повторил он. — Маркус Кейн?
— Он самый, — отозвался далекий радостный голос. — Собственной персоной, безо всяких подделок.
— Но это невозможно, — сказал Блейк. — Марко… ты же умер!
Телефон на миг замолчал. Это было не вполне молчание, скорее собеседник переводил дух, прежде чем отозваться. Затем донесся ответ, столь же жизнерадостный, как и предыдущие реплики.
— Это точно, — ликующе сказал Маркус. — А разве это имеет значение?
— Значение! Имеет ли это значение? Марко, откуда ты, черт подери, звонишь?
— Чертей здесь нет, — засмеялся Маркус. — Я звоню из другого места. Я добился этого, малыш. В полном смысле слова. Награда за хорошее праведное житье. Хочешь верь, хочешь нет, а я звоню тебе с небес.
Арнольд опустил сдавленно хихикающую трубку на колени и недоверчиво уставился на нее. «Это все не на самом деле, — подумал он. — Это сон. Самый проклятущий шизоидный сон, какой мне когда-либо снился. Не кошмар. Потому что ничего страшного в нем нет. Нельзя пугаться знакомого голоса, который смеется, шутит и называет тебя деткой, совсем как пять лет назад во Вьетнаме. Это дико. Ненормально. Совершенно невозможно».
— Я сплю, — сказал он вслух. — Через минуту-другую я проснусь и перевернусь на другой бок…
— Ты бы сказал что-нибудь, Блейк, детка, — верещал комариный голосок у его колена. — Я тебя что-то плохо слышу.
Растерянность исчезла, уступив место нарастающей ярости. Блейк снова поднес трубку к уху.
— Послушай, ты, умник, — вспылил он. — Не знаю, кто ты такой, но это дьявольски безвкусная шуточка! Если тебе кажется забавным звонить человеку среди ночи и выдавать себя за его друга, умершего пять лет назад…
— Блейк, любовь моя, не будь таким высокомерным, — усмехнулся голос. — Это действительно я звоню, как мы и договаривались с тобой, если один из нас уйдет прежде другого.
