Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5 - Хайнлайн Роберт Энсон (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
— А как насчет смога? Тоже одно из достоинств?
— Со смогом там скоро будет покончено, поверь мне. А ты не заметил, что в Денвере стали вырабатывать свой собственный смог?
— Подожди, Дэн. Ты мне дал ясно понять, что доверяешь вести дело; ты же займешься своей работой. Ладно, я согласен. Но должен же я иметь возможность выбирать условия работы?
— Непременно, Джон.
— Дэн, ни один нормальный человек не поедет из Колорадо жить в Калифорнию. Я служил там во время войны, так что я знаю. Возьми, к примеру, хоть Дженни: она родом из Калифорнии — и втайне стыдится этого. Ее туда пирогами не заманишь. Здесь хоть можно различить времена года; зимы, свежий горный воздух, чудесная…
— Разве я зарекалась никогда не возвращаться в Калифорнию? — прервала его Дженни.
— Что такое, дорогая?
Дженни во время нашего разговора спокойно вязала; если уж она заговорила, значит, ей есть что сказать. Она отложила спицы — добрый знак.
— Если мы переедем туда, милый, мы сможем вступить в «Клуб Дубовой долины» — они там купаются круглый год. Я как раз подумала об этом на прошлой неделе, когда увидела, что открытый бассейн в Боулдере покрыт льдом.
Я оставался в прошлом до второго декабря 1970 года — дольше уже было нельзя. Мне пришлось занять у Джона три тысячи долларов: цены за стандартные детали были грабительскими. Я предложил ему под обеспечение даже выписать закладную. Он дождался, пока я подпишу документ, взял его у меня из рук и, порвав, выбросил в корзину.
— Расплатишься, когда разбогатеешь.
— Это будет через тридцать лет, Джон.
— Так долго?
Я задумался. Со времени нашей первой встречи — шесть месяцев назад — Джон ни разу не предложил мне рассказать ему всю мою историю. Тогда он честно сказал, что не верит в саму возможность путешествия во времени, но тем не менее был готов поручиться за меня в своем клубе.
Я сказал ему, что, пожалуй, настало время рассказать все о себе.
— Разбудим Дженни? Она ведь тоже имеет право услышать обо всем.
— М-м… Нет. Пусть она подремлет до твоего отъезда. Дженни — очень цельная натура, Дэн. Если человек ей по душе, то для нее не имеет значения, кто он, откуда. Если ты не против, я ей перескажу все потом.
— Как знаешь.
Он внимательно слушал, время от времени наполнял стаканы; мой — имбирным пивом. У меня были причины не притрагиваться к алкоголю. Я дошел в своем рассказе до того момента, когда приземлился на горном склоне близ Боулдера, и остановился.
— Ну вот и все. Хотя я запутался в одном вопросе. Я еще раз осмотрел склон, где я приземлился, и не думаю, что я упал с высоты большей, чем два этажа. Если при строительстве грунт углубили бы еще, я имею в виду — углубят, я был бы заживо погребен. Возможно, и убил бы вас обоих или, что хуже, взорвал бы все графство. Я не знаю, что происходит, когда две массы одновременно встречаются в одном и том же месте пространства.
Джон продолжал невозмутимо курить.
— Ну, — спросил я, — что скажешь?
— Дэнни, ты мне много рассказывал о том, как будет выглядеть Лос-Анджелес — я имею в виду Большой Лос-Анджелес. Когда мы встретимся, я скажу тебе, насколько точен был твой рассказ.
— Он точен. Разве что какие-то мелочи забылись.
— М-да… ты рассказал все довольно связно. Но тем не менее я все-таки считаю тебя самым приятным психом из всех, что встречал. Это не мешает тебе быть хорошим инженером… и другом. Ты мне нравишься, парень. К Рождеству я тебе куплю новую смирительную рубашку.
— Пусть будет по-твоему.
— А как же иначе? Не то сам стану сумасшедшим… и Дженни придется мучиться со мной. — Он взглянул на часы. — Давай-ка ее разбудим. Если я позволю тебе уехать, не попрощавшись с ней, она с меня скальп снимет.
— Только не это!
Они отвезли меня в Денверский международный аэропорт, и Дженни поцеловала меня на прощание.
Одиннадцатичасовым рейсом я вылетел в Лос-Анджелес.
Глава 11
На следующий вечер, третьего декабря 1970 года, я взял такси и поехал к дому Майлза. Я не знал, в каком часу точно оказался там прошлый раз, и поэтому подъехал намного раньше. Отпустив такси за квартал до дома Майлза, я пошел пешком. Уже темнело, но у тротуара стояла только его машина. Я вернулся на сотню ярдов назад, выбрал место, откуда хорошо просматривался кусок тротуара перед домом, и стал ждать.
Две сигареты спустя подъехала другая машина и остановилась. Фары погасли. Я подождал еще несколько минут и поторопился к ней. Это была моя собственная машина.
Ключей от нее у меня не было, да они и не потребовались бы. Поскольку голова моя всегда была занята решением какой-нибудь инженерной проблемы, я давно выработал привычку хранить запасной комплект ключей в багажнике. Вот и теперь я достал их оттуда и залез в кабину. Машина стояла на полого спускавшемся участке дороги; я снял ее с ручного тормоза и, не зажигая фар и не включая зажигания, позволил ей катиться до утла и, только повернув, запустил двигатель и подъехал к переулку позади дома Майлза, как раз напротив дверей его гаража.
Гараж был закрыт. Я заглянул в грязное окно и различил что-то, покрытое куском брезента. По знакомым очертаниям я сразу определил, что это мой старый друг «ловкий Фрэнк».
Гаражные двери в Южной Калифорнии в 1970 году не были рассчитаны на взлом с помощью монтировки. Так что через считанные секунды я уже проник в гараж. Сперва я убедился, что записи и чертежи находятся там, где я и предполагал, — в ящике для инструментов. Я перенес их оттуда в машину и бросил прямо на пол. Затем принялся за «Фрэнка». Никто лучше меня не знал его устройства, да к тому же, как говорится, ломать — не строить, так что дело пошло споро. Но тем не менее провозиться мне пришлось около часа.
Я едва успел затолкать в багажник остатки «Фрэнка» — шасси от кресла на колесах и панцирь «электрической черепахи», как услышал вой Пита. Ругая себя за то, что так долго возился с «Фрэнком», я обошел гараж и поспешил на задний двор. Представление началось.
Я дал себе слово, что уж на этот раз обязательно наслажусь зрелищем великого боя Пита и разделю с ним торжество победы. Но я не мог ничего увидеть. Хотя задняя дверь была открыта и свет струился через решетку, которая закрывала проем, но я не мог видеть, что происходит внутри. Я только слышал топот, грохот падавшей мебели, леденивший кровь боевой клич Пита и визг Белл. Тогда я подкрался к решетке, надеясь хоть одним глазком взглянуть на кровавую бойню. Проклятая решетка была заперта на крючок! Это было единственное, что я не учел в своем плане! Я лихорадочно стал дарить в карманах, нашел перочинный нож, сломал ноготь, пока открывал его, потом просунул лезвие в щель и откинул крючок. Едва я успел убрать нож, как Пит, словно каскадер-мотоциклист, таранящий забор, вдарил изнутри по решетке.
Я перелетел через розовый куст. Сомневаюсь, что Майлз и Белл пытались преследовать Пита, — я бы на их месте не рискнул. Сам же я притаился за кустом, чтобы меня не заметили. Спустя некоторое время я поднялся на ноги, постоял немного и двинулся вокруг дома, подальше от открытой двери, из которой свет падал во двор. Теперь надо было подождать, пока Пит успокоится; только тогда его можно будет взять на руки — я-то знаю кошачьи повадки.
Каждый раз, когда он, крадучись, проходил мимо, то и дело издавая боевой клич, я ласково подзывал его:
— Пит! Иди сюда, Пит! Успокойся, мой мальчик, все в порядке.
Он знал, что я здесь, но не обращал на меня внимания, лишь дважды взглянул в мою сторону — и все. Кошки никогда не делают несколько дел сразу; он был теперь очень занят, и у него не было времени любезничать со мной. Но я был уверен, что он подойдет ко мне, как только поостынет.
Пока я ждал Пита сидя на корточках, из дома послышался шум воды — они ушли в ванну смывать кровь, оставив меня в гостиной. Тут мне в голову пришла жуткая мысль: а что произойдет, если проникнуть в дом и перерезать горло своему бесчувственному телу? Но я прогнал эту мысль прочь: не настолько я любопытен, да и самоубийство может стать заключительным экспериментом, даже если обстоятельства подкреплены математическими расчетами.
