Живой металл - Хайнлайн Роберт Энсон (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

— Это со всеми бывает. Помните метроном при первом испытании на Бикини? Он чуть не свел меня с ума.

— Могу себе представить, генерал. Пара моих парней уже…

— Для таких мы приготовили трудовую терапию, — яростно усмехнулся Хэнби. — Доктор Уитерс, вы сами будете показывать ваш фокус?

Глава группы физиков нагнулся над приборами. Он выглядел усталым.

— Сегодня — нет, — ответил он безо всякого выражения. — Пусть лучше Саттерли.

Саттерли вышел вперед, улыбнулся военным, Чрезвычайно Значительным Лицам и группе Рейнольдса.

— Для публики, которая не захочет уйти, я приготовил пару сюрпризов. Но сначала…

Он взял полированный металлический шар и посмотрел на экспертов.

— Сегодня утром по пути сюда вы видели такие же шары. Они все еще там, снаружи и ждут, чтобы через… через одиннадцать минут сделать «БУМ!» Этот шар всего лишь из стали — на тот случай, если кто-нибудь перепутает. Над такой шуточкой мы все сдохнем со смеху.

Никто не засмеялся.

— Правда, для этого они недостаточно тяжелы. Мы застрахованы от любых неожиданностей. Это наглядное пособие приготовлено для того, чтобы группа доктора Рейнольдса имела образное представление, на чем надо сконцентрироваться. С виду они так же похожи на атомную бомбу, как я — на Мао. Но если изготовить их из плутония, они станут тем, что мы, атомщики, называем субкритической массой. После Второй мировой войны каждый знает, как действует атомная бомба: атом плутония испускает один неизменный нейтрон. Если масса мала, нейтроны вылетают наружу, но если она большая, больше критической, тогда возникает множество других атомных частиц, и начинается цепная реакция. В момент взрыва две половинки критической массы соединяются. Точнее я это объяснить не могу без риска вызвать неудовольствие офицеров безопасности.

Сегодня мы установим, может ли простая сила воли влиять на излучение плутония. Теоретически — но при помощи этого все же были разрушены два японских города — направление каждого отдельного нейтрона — чистая случайность; но излучение всех нейтронов так же неизменно, как движение звезд. Вследствие этого взрыв атомной бомбы остановить невозможно. Согласно этой же теории, скорее может взорваться тыква, чем субкритическая масса. Группа доктора Рейнольдса хочет попытаться опровергнуть это. Они сконцентрируются и попробуют собрать разлетающиеся нейтроны в пучок; вследствие этого, шар из плутония должен взорваться, как атомная бомба.

— Доктор Саттерли, — спросил вице-адмирал, — вы верите, что это получится?

— Ни в коем случае! — Саттерли повернулся к экспертам. — Я не хочу вас обижать, но…

— Осталось пять минут! — вмешался капитан из ВМФ.

Саттерли кивнул Рейнольдсу.

— Принимайте руководство экспериментом. Всего хорошего!

— Минуточку, молодой человек, — вмешалась миссис Уилкинс. — Эти нейтруны… Я…

— Нейтроны.

— Я так и сказала. Я еще не все понимаю: ведь это сегодня изучают в институтах, а я кончила всего семь классов. Мне очень жаль…

— Каждое атомное ядро потенциально способно выплюнуть один из этих маленьких нейтронов. В шаре, что лежит снаружи, — он сделал небольшую паузу, — скажем, пять тысяч миллиардов триллионов атомных ядер, каждое из которых…

— Осталось две минуты. Рейнольдс прервал свою лекцию.

— Миссис Уилкинс, пожалуйста, не отвлекайтесь. Сосредоточьтесь на металлическом шаре там, снаружи и думайте о множестве нейтронов, которые могут вылететь из ядер его атомов. Когда я дам знак, вы все — особенно ты, Норман, — думайте о шаре, испускающем искры, как тот циферблат. Попытайтесь вызвать побольше этих искр. Просто попытайтесь. Если вы этого не сделаете, никто на вас не обидится. Не напрягайтесь напрасно.

Миссис Уилкинс кивнула.

— Я попытаюсь, — она отложила свое вышивание и устремила взгляд вдаль.

И тотчас же все были ослеплены невероятной вспышкой, яркий свет проник даже через плотный фильтр.

— Что это, черт побери? — спросил капитан из ВМФ.

— Они начали! — крикнул кто-то. — Они начали!

— Взрыв в минус одна минута тридцать семь секунд, — прогремел динамик. — Централь, в чем дело? Похоже на водородный…

Налетела взрывная волна и заглушила все звуки. Основное освещение погасло, аварийное тоже, бункер встал на дыбы, словно лодка в бурном море. Все были ослеплены вспышкой, оглушены чудовищным грохотом; физик пялился на офицера-сигнальщика. И сквозь весь этот бедлам донеслось страдальческое сопрано:

— О, боже мой!

— Что случилось, миссис? — пробурчал Рейнольдс. — Вы ранены?

— Я? О, нет, нет. Я не хотела…

— Что вы не хотели?

— Я подумала о всех этих крошечных нейтрумах, которые выплевываются, только хотела немного почувствовать их. Но у меня, конечно, не было намерения выпускать их на свободу прежде вашего знака.

— Ох!

Рейнольдс повернулся к своей группе.

— Кто еще включился слишком рано?

Никто не ответил, только миссис Уилкинс испуганно сказала:

— Мне правда, очень жаль, доктор. У вас найдется еще один шар, да? С ним я буду осторожнее.

Рейнольдс и Уитерс сидели в офицерском клубе, пили кофе. Физик не смотрел на свою чашку. Глаза его блестели, лицо подергивалось.

— Невероятно! Расчеты показывают, что свыше девяноста процентов материи обратилось в энергию. А вы знаете, что это значит? Если мы примем… нет, оставим это. Я только хочу сказать, что теперь наши бомбы можно делать величиной с горошину. Никакого взрывателя, никаких систем контроля и управления. Ничего, кроме… — он снова помолчал. — Вы посылаете к цели маленькую, быструю ракетку с неограниченным числом боеголовок…

— Но прежде покажите им бомбы, — согласился Рейнольдс. — Дайте им фотографии цели, пошлите ракетке радиосигнал, когда она приблизится к цели. Но у нас слишком мало телекинетиков. Мы пока что ищем других людей с такими же способностями. Судя по моему опыту, для одного такого открытия нужно проделать тысячу восемьсот проб.

— А может миссис Уилкинс использовать дюжину бомб, одну за другой?

— Я думаю, да. Мы это проверим.

— Обязательно! — Уитерс в первый раз взглянул на кофе и одним глотком выпил его. — Извините, доктор, но я поражен и должен слишком многое пересмотреть в своих представлениях.

— Я это знаю по себе.

Вошел капитан Майклс, внимательно осмотрелся и подошел к ним.

— Генерал хочет поговорить с вами обоими, — тихо сказал он. — Идемте быстрее!

Их провели в охраняемое бюро, где ждали генерал-майор Хэнби, генерал ла Мотт и четырехзвездный адмирал Кайтли, раздраженные и озадаченные. Хэнби протянул ученым бланк радиограммы. Рейнольдс увидел гриф «строго секретно» и вернул листок.

— У меня нет допуска к строго секретной документации, генерал.

— Да читайте же!

Рейнольдс пробежал глазами текст.

«Посол потенциального противника передал нашему министерству иностранных дел ультиматум с требованием, чтобы правительство США ничего не предпринимало без участия советника от правительства противника. Требуют военной безопасности. В ультиматуме говорится, что большие города США (список прилагается) заминированы атомными бомбами, которые будут взорваны по радио, если условия ультиматума не будут приняты до семнадцати часов пятницы по времени Восточного побережья».

Рейнольдс прочитал еще раз: «…семнадцати часов пятницы по времени Восточного Побережья». По стандартному времени — около двух часов ночи. Города — огромные атомные ловушки! Могли они это сделать? До него донесся голос ла Мотта.

— Мы должны исходить из того, что эта угроза реальна. Наша общественная организация диктует именно такой вариант.

— Может, они только блефуют? — предположил генерал.

Генерал ВВС покачал головой.

— Они знают, что президент не встанет на колени перед блефом. Они не настолько безумны.

Рейнольдс спросил себя, зачем они притащили его сюда. Ла Мотт посмотрел на него.

— Мы с адмиралом Кайтли сейчас улетаем в Вашингтон. Мы задержались только затем, чтобы спросить вас: ваши люди доказали, что могут взрывать атомные бомбы, а смогут ли они предотвратить взрывы атомных бомб?