Трансчеловек - Никитин Юрий Александрович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Главное отличие НЭМСов от МЭМСов, что они, переставляя атомы, смогут превращать любой химический элемент в любой другой, создавать абсолютно новые вещества, а МЭМСы, увы, могут работать только с тем, что есть.
– За победу, – сказал я. – Это великая победа, ребята!
– Победа, – сказал директор за всех. Глаза горели восторгом и обожанием. – Победа, шеф!
– Первая, – сказал я, – первая, но за ней ломанутся целым стадом, обещаю!
Я машинально раскачивал стакан по кругу, словно размешивал сахар, усмехнулся, все тоже улыбаются с неловкостью и смотрят неотрывно. Я выпил залпом, прислушался. Механические зерна отправились по пищеводу в долгое путешествие по огромному организму.
Сотрудники смотрят с ожиданием, как будто прямо сейчас что-то изменится, я улыбнулся, развел руками.
– Будем ждать результатов. А пока, увы, все за работу. Концерт… откладывается.
По идее я иду на огромный риск, испытывая первые МЭМСы на себе, но на самом деле я наконец-то вздохнул с облегчением. Все это время я иду по лезвию бритвы, и раковые клетки в моем теле накапливаются, собираются в опухоли, которые нужно вовремя замечать и удалять. Но наконец-то эти устройства, прообразы будущих наноботов, двинутся по кровеносной системе, где будут чистить ее от холестерина, вон какие толстые бляшки налипли на стенки сосудов, а самое главное – будут находить и уничтожать постоянно зарождающиеся раковые клетки. Это самое главное, самое неотложное.
2097 год
Тревожное сообщение: в больницу поступил человек из числа первой группы, которой были не просто запущены МЭМСы, а уже проданы! Долго не могли понять, почему сбой, по всем параметрам бот работает исправно, выполняет все команды, однако информация от него иногда поступает не совсем точная. Во всяком случае, ожидалось все, что угодно, но только не такая нелепость, когда исправно функционирующий бот, рассчитанный на десятки, а то и сотни лет бесперебойной службы, начинает сбоить совсем не там, где ожидались узкие места.
После долгих споров и совещаний решено было с согласия пациента запустить второго бота, аналогичного по всем параметрам. Его сразу направили в то же место, он выдал на экраны информацию, что полностью совпала с данными магниторезонансного обследования. Вздохнули с облегчением, работает! Все в порядке. Никакой там бермудовой дыры, просто с первым какой-то сбой…
Но через месяц пришло сообщение о таком же случае с другим пациентом, а затем начали замечать, что и другие боты выдают на экраны несколько неверную картину. В печати забили тревогу, что эдак сошедшие с ума боты начнут вырезать вместо раковых клеток здоровые, а раковые, напротив, разносить по телу, общественность забурлила, забеспокоились даже в правительстве. Пришел грозный приказ разобраться и срочно доложить, иначе все работы будут запрещены законом.
Холдеманн прибыл лично.
– Какие-нибудь идеи?
Я кивнул.
– Да, конечно. Вы могли заметить, что это случилось с ботами самой последней серии. Они вчетверо мельче ботов предпоследней группы. Обращаю внимание, что хотя старые запущены в пациентов полгода тому, но пока ни одного тревожного сигнала! Кстати, во мне копошатся старые. Огромные, как слоны!
Он произнес в пространство быстро:
– Алан, проверь насчет ботов предыдущего поколения. Они трудятся уже давно, были нарекания?.. Простите, Володя, ситуация чрезвычайная, наш разговор записывается. Сейчас на самом верху в консорциуме идет совещание, туда стекаются все возможные варианты решений.
– Я понимаю, – ответил я и продолжил: – Во-первых, предыдущие боты хоть и с трудом, но перемещаются туда, куда указано. А если мощный выброс горячей крови и сорвет с места, в состоянии вернуться даже против течения… хотя, конечно, программа предусматривает обойти с током крови по большому или малому кругу кровообращения и снова нацелиться на поврежденный объект. Но эти старые боты. Они настоящие гиганты, размером почти с эритроцит! Эритроцит – это…
Он нетерпеливо прервал:
– Я понимаю, у вас принято считать руководителей тупыми чиновниками, что не отличают правую руку от левой, но я в свое время с отличием закончил мединститут и успел поработать на кафедре плазмы крови. Так что продолжайте без прыжков в сторону.
– Извините, – сказал я без тени раскаяния, – у вас вид типичного министерского работника. Даже дипломата, извините за выражение. Так вот, боты последнего поколения настолько малы, что не принимаемое в расчет броуновское движение для них весьма серьезное воздействие. Молекулы, как вы знаете… вы же закончили мединститут, перемещаются хаотически. Предсказать их движение просто невозможно, но не в этом дело. Все эти перемещающиеся молекулы толкают наш крохотный бот так, что он в первую же секунду собьется с курса. И сколько бы программа ни корректировала курс, он может двигаться только с током крови.
Он кивнул, на лице нетерпение.
– Знаю. Дальше.
– А дальше мы вторгаемся в наименее исследованную область, – ответил я. – Теорий много, разработок мало. Придется говорить о законах квантовой неопределенности, который на тела такого размера действуют так же реально, как слипание на этаже выше. Передаваемая информация может быть абсолютно точной, но принимаемая – уже нет. Улавливаете? Квантовая неопределенность действует и на вас со мной, но что нам два-три выпрыгнувших из ничто атома? А вот на такой мельчайший нанобот… тем более на передаваемую им информацию…
Он задумался, толстые пальцы с твердыми ногтями нервно постучали по столешнице. Брови грозно сдвинулись.
– Как вы понимаете, мы не можем себе позволить остановить… даже замедлить производство наноботов!
– Они работают, – ответил я. – Они работают, это главное. Нарушается в первую очередь передаваемая информация. В этом случае нужно поменьше командовать ими… есть риск наломать дров. Усилия нужно сосредоточить в том направлении, чтобы нанобот мог трудиться в автономном режиме. Задавать такие работы, чтобы не умничал, а постоянно подметал указанный участок. Или только сдирал склеротические бляшки с сосудов. Им такой работы на сто лет хватит.
Он помолчал, спросил несколько в сторону:
– Алан, все записано?.. Ах, сразу в кабинет… И что они?.. Хорошо, хорошо…
Я ждал, он закончил разговор, поднял на меня взгляд. Я прочел в нем требование продолжать, развел руками.
– Что еще?.. Вторая половинка задачи относится уже к разряду криптографии. Надо продумать защиту передаваемых сведений. А пока что…
Я задумался, формулируя смутные догадки, он меня прервал нетерпеливо:
– Ну, что, какие варианты?
– Для начала простейший способ, – сказал я. – Постараться встроить две передающие системы. Две одновременно не собьются. Да еще в одних и тех же местах. Сравните информацию: где совпадает, там все верно, а где расхождение, то какая-то сбоит… Конечно, в идеале все исправил бы третий передатчик…
Он слушал меня и одновременно прислушивался к тому, что нашептывал ему невидимый Алан. А еще, как я догадывался, прямо в мозг Холдеманна транслируется и ход самого заседания директоров консорциума, которые в данный момент решают: остановить или не остановить разработку и выпуск опытных партий наноботов.
– Есть и еще вариант, – продолжал я. – Оснастить передатчиками всех наноботов. И выделить для приема передаваемой информации достаточно мощный комплекс, который бы сличал, корректировал и выдавал исправленный и уточненный вариант.
– Полагаете, – быстро спросил он, – это решит проблему?
– Полагаю, – ответил я.
Он быстро выпрмился, протянул мне руку. Пожатие было твердым, мужественным, но дружеским.
– У нас вступает в строй система мощностью в семнадцать декафлопс в секунду, – сообщил он. – Его и подключим. Наноботы – приоритетная задача, как вы понимаете. Я сообщу вам о решении директоров компании.
Через три дня я получил сорок миллиардов долларов на создание своего научно-исследовательского центра. Это и был ответ директоров компании на мои весьма своевременные предложения.
