Ночь которая умирает (сборник) - Азимов Айзек (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Все это не удивляло Рега. Он знал, что во многих колониях не копируют общество Всевременья, предпочитая выбирать образ жизни, характерный для периода размещения колонии. В Европе 8 ходили в римских тогах и варварских шкурах (конечно, синтетических). В Африке 7 мужчины щеголяли с завитыми волосами и бородами подобно ассирийцам… Но приспособление к эпохе имело свои пределы — никто не соглашался жить в пещерах.
Декор, не более того, скрашивающий печальное однообразие всех колоний, созданных Всевременьем. Панели скрывали бетон здания — двойника тех, что он видел в Азии 5 или Океании 3.
Считая, что молчание слишком затянулось, он спросил:
— Вы намекаете на индейцев?
— Да, — признал О'Брайен. — Они жили здесь задолго до нашего прибытия.
— Ну и что? — Peг, не скрывая нетерпения, глянул на часы. В уголке циферблата мигали цифры: 29 апреля 1703 года. — Ваша колония существует уже более двух веков. Проблемы интеграции следовало давно решить.
— Увы, — вздохнул его собеседник. — Вначале все шло по плану, разработанному Всевременьем. Популяция аборигенов считала нас богами и не решалась на открытые столкновения. Но шли годы, и они поняли, что мы такие же люди, как и они, а могущество наше кроется в научных и технических знаниях. Тогда они восстали.
— И вы раздавили их, — продолжил Peг. — Потом разобщенные племена воевали главным образом между собой… Сделать это было нетрудно!
— Куда труднее, чем вы думаете. Схваток было более чем достаточно, а кровопролитными они оказались не только для индейцев! У нас было сверхсовременное оружие, а они великолепно знали местность и к тому же защищали свое право на существование, тогда как мы…
— Но вы же здесь. Значит, их решимость ничего не стоит против вашего оружия.
— Это была война-оборотень, — продолжал О'Брайен, не обращая внимания на слова Рега. — Когда одно племя было раздавлено или соглашалось на ассимиляцию, поднималось другое. После сиу — ирокезы, после ирокезов — делавары, после делаваров — могикане, потом снова сиу… А когда для виду покорившиеся племена вставали на тропу войны, они держали в руках оружие, которым обучились пользоваться во время краткого пребывания в колонии… Война тянулась несколько десятилетий, с долгими перемириями и внезапными вспышками кровожадности. За эти несколько десятилетий индейцы обрели уверенность, что им принадлежит особое место в колонии. А когда война действительно закончилась, положение исправлять было поздно. В конце концов они согласились на ассимиляцию, но только ради того, чтобы не исчезнуть совсем, и добились сохранения собственных традиций, собственной цивилизации. Все это тянется уже целый век.
— Целый век! — воскликнул Peг. — И вы потратили все это время на… — он на мгновение задумался. — По правде говоря, не вижу, чем здесь должно заниматься Всевременье. Ваша проблема — внутреннее дело Северамы 10. Она должна была быть решена на месте своими силами и… уже давно! Почему вдруг призыв на помощь? Всевременье не занимается разбором внутриколониальных склок!
Начальник службы безопасности заколебался:
— Хотелось бы, чтобы вы составили собственное мнение…
Он открыл ящик стола, извлек оттуда папку, к которой была приколота фотография. Он показал ее молодому человеку.
— Мато-Хопа, — пояснил он. — Вернее, Джексон Меллоуз, как значится в наших актах гражданского состояния. Или Кочезе, как он себя именует. Думаю, вам следует встретиться.
На улице было прохладно, и Peг оценил трапперскую куртку, которую ему посоветовал надеть О'Брайен.
— Если вы не хотите в глазах всех и каждого выглядеть агентом Всевременья, — добавил он. — Мне кажется, это особенно нежелательно при встрече с индейцами…
Хайленд нехотя расстался с чрезвычайно удобным и функциональным комбинезоном, который носило большинство обитателей Всевременья, и надел то, что было принято в Севераме 10 — замшевую куртку, грубые штаны, высокие сапоги… и множество шерстяных вещей, которые местные жители напяливали на себя под предлогом поздней весны. Во Всевременьи подобной проблемы не существовало: изотермический комбинезон автоматически компенсировал любые внешние температуры…
"Мейн-стрит 359", — повторил он про себя. Адрес, где, по мнению О'Брайена, должен находиться Мато-Хопа. Или Джексон Меллоуз. Или Кочезе. "Любопытно, зачем ему три имени?.. И почему меня отправили именно к нему? Странная манера вводить в курс, дела!" Но Peг отогнал эту мысль: он слишком мало знал о Севераме 10, чтобы позволить себе вынести определенное суждение.
Пока ему следовало ограничиться наблюдением.
Он пересекал улицу, когда ему в глаза бросилась надпись охрой на серой стене какого-то здания: "ГОТОВЬТЕСЬ, БРАТЬЯ, ДЕНЬ БЛИЗОК!"
Быть может, секта — из тех, кто обычно процветают в колониях времени. Или индейцы.
Он хотел остановить первого же прохожего, но тот прошествовал мимо, сделав вид, что не заметил его. Второй оказался не очень красноречив:
— День близок! — усмехнулся он, бросив взгляд на надпись. — Это уж точно. Великий День близок! Но, наверно, это не совсем то, чего ожидают краснокожие!
Потом прохожий внимательно посмотрел Регу в лицо. Губы его сомкнулись, и он быстро удалился, не добавив ни слова. Реакция прохожего удивила Рега: ему показалось, что тот испугался.
— Мы же договорились, что вашей ноги здесь не будет, — с неудовольствием процедил О'Брайен. — Слишком опасно и для вас, и для меня. Особенно теперь. Этот агент Всевременья…
— Вот-вот, — собеседник без приглашения уселся за стол. Его глубоко надетая широкополая шляпа скрывала глаза. — Я пришел именно из-за него. Нам следует побеседовать.
Вдруг он грохнул кулаком по столу начальника службы безопасности:
— Что за игру вы ведете, О'Брайен?!
— Я… я не понимаю! — залился краской чиновник Северамы 10.
— Ax, не понимаете… — повторил человек с вызовом. Он уперся локтями о стол О'Брайена и пристально посмотрел в глаза. — Не разыгрывайте простака. Вам наверняка известно, что моя организация повсюду имеет тайных агентов… и ничто в колонии не ускользает от меня! Вы что же думали, что я не узнаю, как выглядит агент Всевременья? Видели бы вы лица моих ребят, когда нам сообщили, что этот Peг Хайленд…
— А я, — зло прервал его О'Брайен. — Вы думаете, я не удивился?
— Это ваша идея. Я никогда не был сторонником того, чтобы вмешивать в это дело Всевременье. Вам известно мое мнение, а точнее — мнение моей организации. Мы достаточно самостоятельны, чтобы самим стирать свое грязное белье!
— Действительно, идея была моей, но вы ее одобрили. Согласитесь, это единственная возможность доказать Всевременью справедливость нашей позиции. Как только представитель метрополии выявит, что индейцы настроены враждебно по отношению к колониальной администрации, руки у нас будут развязаны и мы сможем поступить с ними, как сочтем нужным.
— Но нам прислали именно его, — недовольно проговорил человек. — Его, а не кого другого. Значит, Всевременье не доверяет нам до конца.
— Не думаю. В некотором роде этот Хайленд — наиболее квалифицированное лицо для оценки обстановки в Севераме 10. Наша ошибка состоит в том, что мы не предусмотрели вероятности того, что среди агентов Всевременья имеется такой Peг Хайленд.
Воцарилось молчание. Оба собеседника задумались.
— Надо менять планы, — вымолвил наконец незнакомец. — Хайленд представляет слишком большую опасность для Северамы 10. Его следует устранить.
О'Брайен нахмурился.
— Пока еще рано. Мы же ни в чем не уверены.
— Ну, полноте! Мои люди не ошибаются! Они узнали его с первого взгляда.
Стены помещения, куда провели Рега, были завешаны тканью с геометрическим рисунком, иногда переходившим в стилизованные фигуры животных. Тотемические символы? Возможно. Peг сожалел, что покинул Всевременье, не зная цели своей миссии. Для начала было бы неплохо познакомиться с информацией о древних индейских цивилизациях… "С администрацией всегда так, — вздохнул он про себя. — Вам надлежит выполнить задание и в то же время отказано в средствах для успешного его завершения. Мания секретности. Если однажды Всевременье утратит власть над колониями, то только по этой причине. По причине того, что метрополия не считает возможным облечь доверием своих агентов".
