Завет Сургана - Михайлов Владимир Дмитриевич (читать книги txt) 📗
– Сидите. Продолжайте.
Оглянулся. Присесть ему было не на что: лишней мебели тут не полагалось. Но дверь снова распахнулась: надзиратель притащил два стула. Сидо сел. Секретарь, мгновение поколебавшись, тоже.
– Продолжайте, я сказал.
Минут пять-шесть Сидо слушал. Потом вмешался:
– Ладно, я верю, что вы не знаете имени офицера, командовавшего группой десанта. Но вам-то не он отдавал приказания. Кто же?
Летчик глядел на Сидо, не моргая, каждой черточкой лица изображая предельную искренность и готовность сотрудничать.
– Я подчиняюсь командиру эскадрильи, ромб-воину Соди.
– А, значит, командир эскадрильи тоже был на борту?
– Никак нет…
– Кто же командовал в его отсутствие? Короче, кто был там у вас старшим? Иными словами, кого вы везли? Это первый вопрос. Второй: куда? И третий: зачем? Ну? Быстро!
– Но… я не знаю, верком. Он мне не представлялся. И на нем не было знаков различия.
– Какая небрежность с его стороны, а? Просто не верится, что начальник ОСС позволяет себе такое. Командир агракора не шевельнул и бровью:
– Я незнаком с начальником Службы, верком.
– Ах, ну конечно. Он, видимо, сделал для вас исключение: не побеседовал лично перед вашим зачислением в аграотряд Службы. Вы что, служите там больше двенадцати лет? Тогда, конечно, с вами разговаривал-бы его предшественник. Но по возрасту этого не скажешь. Или вы так молодо выглядите? Хорошо сохранились?
Тогда вы должны серьезно заботиться о своем здоровье. А оно сейчас, как вы понимаете, зависит полностью и исключительно только от уровня вашей искренности. Пока я ее не чувствую.
– Я отвечаю честно, верком.
– Вы хороший офицер… как там ваше имя?
– Рог-воин Суни Мо.
– Уверен, что верком Гумо будет очень огорчен тем, что потерял вас.
– Я только выполнял приказания, верком. Остальное – не мое дело.
– Не твое дело? Ошибаешься. Как раз это сейчас – дело твоей жизни. Ты не первый день в Службе и все прекрасно понимаешь: для твоего начальства ты больше не существуешь. Ты мертв. И не потому, что тут с тобой как-то не так обошлись. А потому, что машина, на которой все вы возвращались домой, сбита.
Упала в горах. И никто из вас не спасся. Так что поверь мне, Суни: зря ты рассчитываешь на вашу поисковую команду. Да, я знаю – это прекрасные ребята, и они умеют отыскивать своих даже в самых невероятных условиях; если бы им было известно, к примеру, что ты кем-то арестован, и нами в том числе, – то они бы, пожалуй, постарались вытащить тебя и твой экипаж даже отсюда, хотя это было бы очень трудно. Не стали бы, конечно, брать наше хозяйство приступом; но захватили бы – прямо тут, в столице, – одного, двух, полдюжины наших и потихоньку предложили бы обмен. К сожалению, Суни, между нашими службами давно уже, очень давно нет дружбы, хотя временами мы все же сотрудничаем… Но не на сей раз. Да, если бы они знали. Но здесь нет ни тебя, ни кого-то еще с твоей машины. Ваши тела валяются там, в горах, вернее, то, что от вас осталось.
Потому что никому в Службе ведь не придет в голову, что такой отборный экипаж, которому доверено возить самого веркома Гумо, да еще с неофициальным перелетом через границу, да еще для встречи с самим Арбарамом, врагом нации номер один, – что такая прекрасная команда так позорно проспала все на свете, что позволила захватить и машину, и себя самих – вам просто дико повезло, что и самого шефа не прихватили вместе с вами… Кстати, почему это он вас бросил? Перестал вам доверять, вашему летному искусству? Или состоянию машины? А может, заподозрил в том, что вы способны просто-напросто предать его, разболтав об этой прогулке? И оставил там, зная, что вы никогда уже не вернетесь в Свиру? А?
– Нет, – сказал Суни тихо. – Этого не могло быть.
– Вот как. А почему же упала ваша машина?
– Не знаю. Наверное, была причина. Все наши машины, нашего отряда, подстрахованы против захвата.
Там есть свои секреты. И те, кто захватил агракор, их не знали.
– Пустое. Если бы его взяли улкасы – да, я поверил бы. Но он попал в руки наших людей; что ты думаешь, нам неведомы ваши секретики? Нет, все обстояло именно так, как я тебе сказал. Вы были обречены. И если даже ваши поисковики будут посланы в горы на поиски – а так оно, наверное, и будет, у вас ведь не случайно всякие шашни с улкасами, – то они найдут тела, будь спокоен. И вас похоронят с почестями. И быстро забудут.
– Вы забыли, верком, одну деталь: это будут не наши тела. А идентификация покажет…
– Ну, Суни! А почему ты уверен, что это будут не ваши тела? У вас что: гарантия бессмертия? Если так, то это единственный ваш секрет, о котором мы пока ничего не знаем. А если такой гарантии вам не дано, то… Не забудь: одно тело у нас уже есть – ваш погибший механик. Ты полагаешь, что нам не под силу будет забросить эти доказательства на место катастрофы? Улкасы не позволят? Но мы и не собираемся их спрашивать. И не намереныотвозить ваши тела туда. Мы их просто сбросим. С достаточной высоты. Так что они и выглядеть будут соответственно. Рог-воин слабо усмехнулся:
– Тогда там будет перебор.
– Слишком много тел, думаешь? Но почему ты так уверен, что при падении агракора погибли и люди? Если это только не был взрыв в воздухе, а, по нашим сведениям, как раз взрыва-то и не было. А мы, Суни, не посылаем людей на операции, не снарядив их соответствующим образом, предусматриваем разные возможности. Так что не бойся за нас: перебора у нас не будет!
Сидо, произнося это, тоскливо думал: "Творец, пусть это будет действительно так, пусть эти ребята смогли спастись! Молчат, я понимаю, что это не самый лучший признак, не самый добрый – но все же, все же!.."
– Но, – продолжал он вслух, – перебор может выйти у тебя. У нас слишком мало времени. Ты ведь не зря возил Гумо на эту встречу. Он, конечно, схитрил: не ступил на территорию Улки, так что его вроде бы и нельзя обвинить в измене; организовал все на нейтральной земле. Но это не главное. Раз уж он решился на такой в любом случае рискованный шаг… Это значит не то, что они о чем-то договорились, сговор должен был произойти куда раньше, задолго до войны. Это значит, что для них пришла пора решительных действий. Наверняка счет идет уже на дни, а не на месяцы или недели. Вот почему у нас нет времени. У меня – то есть и у тебя с твоими парнями тоже. Гумо каким-то способом вернулся и без вашей помощи, он тут, в своей крепости. Конечно, можно арестовать его – физически можно. Но никто не пойдет на это. Директор ОСС, одно из первых лиц в Свире… Тут нужны доказательства, точные и надежные. А у меня их сейчас нет.
Летавшие с вами десантники остались в Улке, зачем – это другой разговор, не сегодняшний.
Так что их не допросишь. У меня есть только ты и твои ребята. Ты упрям.
Остается надежда на то, что хоть кто-то из твоих окажется более разумным. Ты ведь понимаешь: там, в горах, могут найти и не все тела. Может, все четыре, но не исключено ведь, что разыщут только одно: искать в горах – не то что шарить в собственной комнате. Так что… Ну, остальное ты и сам понимаешь. Или еще не уразумел? Ясна тебе обстановка?
Рог-воин Суни ответил не сразу. Пошевелил губами, проглотил стоявший в горле комок. И лишь после этого ответил:
– Ясна.
– Чудесно. С тобой на сегодня все. Этот день только начался. Но завтра на рассвете наш ДВ, машина, тебе знакомая, отправится в горы. Отвезет вашего покойного механика. Одного его, как ты думаешь?
– Н-не знаю…
– Вот подумай.
И повернулся к своему офицеру:
– В камеру его. И не тревожьте. Пусть думает. Если захочет говорить, срочно сообщите мне, без меня с ним не работайте.
Когда вызванный надзиратель вывел Суни, Сидо сказал еще:
– Принимайтесь поочередно за остальных. В том же духе, как сейчас здесь.
– Слушаюсь. Думаю, что хоть один да заговорит.
– Наверное. Но мне нужно, чтобы говорили все.
Чаргуна, горная куропатка, помедлив, свистнула еще раз. Нет, никак не мог этот волнующий звук остаться неуслышанным, а уловленный чутким горным слухом, оставить здешнего человека равнодушным. Таким был расчет Керо. И он оказался верным.
