НФ: Альманах научной фантастики. День гнева - Гансовский Север Феликсович (полная версия книги .TXT) 📗
— Мне очень понравилось у тебя. Но я хочу идти. Я хочу посмотреть на другие дома. Ты ведь не обиделась, мама?
— Нет, нет. Но мне очень не хочется отпускать тебя.
Девочка оделась. Они вдвоем выпили молока, и Эльфа, осторожно ступая по чуть влажному от росы песку, дошла до садовой калитки и помахала маме рукой:
— Я пошла!
Девочка ушла, и тогда женщина повернула небольшой диск на браслете. Диск вспыхнул и матово засветился.
— Главного воспитателя, — сказала женщина.
На экране тотчас же возникло лицо мужчины.
— Что-нибудь случилось? — спросил он.
— Она… она ушла, — сказала женщина.
А девочка шла по проселочной дороге, иногда поднимая голову вверх и смотря на звезды, угасающие в летнем утре.
…Капитан последнее время появлялся в рубке корабля редко. Эльфа вообще стала видеть его редко. И, когда он все же появлялся, весь замасленный и испачканный металлической пылью, она тотчас же взбиралась ему на колени, не давая даже умыться. Он играл с ней, потом осторожно снимал с колен, наскоро мыл руки и исчезал. Теперь Эльфа почти все время проводила с мамой.
Потом начались странные события. Сначала отец вынес ее диван в маленькую библиотеку, а мама сказала, что она будет спать здесь. Эльфа только на миг представила себе, как ее окружает темнота, и залилась слезами. Отец впервые строго посмотрел на нее, она по-детски удивилась этому и успокоилась. Ей казалось, что первую ночь она не спала. Но приборы, датчики которых папа предварительно вмонтировал в диван, показали, что она плакала лишь пятнадцать минут и сразу же уснула.
А однажды отец и мама посадили ее в кресло за небольшим круглым столом в зале отдыха и сказали, что она уже почти взрослая. (Ей и вправду было уже шесть лет.) И, чтобы проверить, насколько же она взрослая, они решили запереть ее в библиотеке на неделю. Неделю она не должна видеть их. Мама пыталась было что-то сказать про три или четыре дня, но папа был тверд: неделю.
— Это очень нужно? — спросила Эльфа.
— Очень, — сказал папа.
— Я хочу, чтобы ты увидела наш дом, — сказала мама.
— Куклы вы у меня не отберете?
— Нет, — сказал папа. — Ты можешь взять с собой все, что захочешь. Мы просто решили проверить твою храбрость.
На следующий день ее заперли в библиотеке. Сначала ей нисколько не было страшно. Было даже интересно. Потом стало немного скучно. А к вечеру она расплакалась, но к ней никто не пришел. Отец в это время что-то сверлил в небольшой мастерской, расположенной в подсобных помещениях корабля. А мама сидела за вычислительной машиной. Рядом с пультом был установлен небольшой телевизор, на экране которого плакала девочка. И чем больше она плакала, тем больше морщинок появлялось на мамином лице, но она продолжала заниматься вычислениями. Иногда ее вызывал по телефону капитан и спрашивал:
— Ну как вы там? Держитесь?
— Держимся, — бодро отвечала она.
— Ради нее держитесь обе.
Через неделю Эльфа вышла из библиотеки. Отец носил ее на руках, а мама все время говорила:
— Теперь все будет хорошо. Я верю, что все будет хорошо.
После недельного затворничества Эльфа будто и вправду повзрослела. Мама учила ее мыть посуду, готовить пока еще нехитрые обеды, стирать под краном платьица. Она учила ее читать и писать.
А однажды Эльфа с отцом вышла из корабля. В скафандрах, конечно. Они долго носились в пустоте, то удаляясь от корабля, то вновь приближаясь к нему.
— Ты не боишься остаться здесь одна? — спросил ее отец.
— Нет, — храбро ответила девочка.
В десять часов утра Эльфа подошла к стоянке глайдеров. Она протопала несколько километров и немного устала, хотя ей и нравилось идти по полям и лесочкам, разговаривать со встречными людьми и спрашивать, не знают ли они, где находится самый большой дом — ее дом. Если ей отвечали, что знают, где такой дом, она начинала расспрашивать о нем. Нет, это все были другие дома, не такие, о каком рассказывала мама. Но она не отчаивалась, потому что кругом было весело, желтое-прежелтое, ослепительное солнце сияло в голубом небе, а кругом были цветы, незнакомые, красивые, названия которых она еще не знала.
И всегда, стоило ей захотеть, рядом оказывались мама или папа.
На стоянке глайдеров было только две машины. В одну грузили какие-то большие ящики, вторая была уже готова взлететь. Эльфа смело подошла ко второй и знаками попросила пилота открыть дверцу.
— Эльфа! — удивился тот. — Ты откуда здесь взялась?
— Пап, я хочу с тобой полетать.
— Полетать? Это хорошо. Это можно. Но ведь я оказался здесь случайно и больше не вернусь сюда. Придется тебя потом с кем-нибудь отправить.
— Я останусь с тобой, папа.
— Со мной? Ты это твердо решила?
— Нет еще, но у тебя красивая машина.
— Ну хорошо. Садись.
Он осторожно поднял Эльфу в кабину, захлопнул дверцу. Глайдер взмыл вверх. Пилот показал рукой вправо и вниз и, когда девочка прильнула к стеклу, рассматривая с детским восторгом то, на что ей указали, осторожно повернул диск на браслете левой руки. Диск заблестел, заискрился.
— Главного воспитателя, — сказал пилот. На матовом маленьком экране появилось лицо человека.
— Она у меня в кабине, — сказал пилот. — Глайдер типа “Божья коровка” № 19–19. Лечу в таежный поселок на Алдане.
Человек на экране улыбнулся:
— Ну что ж. Придется тебе везти ее туда. Мы предупредим людей поселка. Как она тебя называет?
— Папой.
— Спрашивала про самый большой дом?
— Нет еще… А его так и не разыскали?
— Нет, — покачал головой главный воспитатель. — Ведь она не знает, где он был. Да и был ли он вообще? Скорее всего это какая-то детская гипербола. Жаль, что это становится ее навязчивой идеей… Но пусть пока путешествует. Благодарю за сообщение.
Эльфа с удивлением смотрела вниз на зеленые пятна лесов, слегка пожелтевшие поля, синие прожилки рек и крапинки озер.
— Это ковер? — спросила она.
— Где? А… Вот это? Да. Очень похоже на ковер. Тебе нравится?
— Мне нравится. Это очень похоже на мой дом.
В таежном поселке глайдер сразу же обступили геологи. Они уже знали о прибытии Эльфы.
— Здравствуй, мама, — сказала Эльфа невысокой женщине, одетой в голубой комбинезон. У женщины были черные живые глаза, загорелое лицо и короткие черные волосы.
— Здравствуй, доченька…
…Мама тогда тоже была в голубом комбинезоне. Она всегда появлялась в нем, прежде чем надеть скафандр. И отец был в голубом. Последние дни они оба подолгу оставались с ней. Отец играл с Эльфой, часто сажал ее в маленькую одноместную ракетку, рассказывал, зачем здесь разные рычажки, кнопки, разноцветные глазки. Она уже разбиралась во всем этом, вернее, просто все запоминала своим еще детским умом. Во всяком случае, она могла водить ракетку. Несколько раз она стартовала с корабля, удаляясь от него на несколько десятков километров, и там делала развороты, меняла ускорение, тормозила и снова возвращалась к кораблю. Управление ракеткой, конечно, дублировалось с корабля.
Отец был необычайно ласков с нею. И мама… Она будто все время сдерживала слезы. Словно ждала чего-то. Ждала и боялась. И вот однажды отец сказал:
— Сегодня.
Они снова усадили ее в кресло в библиотеке. А сами сели напротив, совсем рядом, чтобы можно было держать ее руки в своих.
— Эльфа, — сказал отец. — Ты уже взрослая девочка. Помнишь, мама рассказывала тебе о самом большом доме?
— Она мне про него пела.
— И пела про него. Это твой дом. Ты должна жить в нем. И ты туда полетишь в маленькой ракетке, в которой ты уже столько раз летала.
Девочка радостно захлопала в ладоши. Она так хотела увидеть этот дом!
— Ты будешь лететь одна. И ты будешь лететь долго-долго. Но ты ведь не боишься быть одна?
— Нет, — храбро ответила девочка.
— Ну и молодец. Ты не должна скучать. Я сделал тебе маленького смешного человечка. Он умеет ходить и даже разговаривать, хотя и не очень хорошо. Ты возьмешь его с собой.
