Другие правила - Большаков Валерий Петрович (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
– Едрить твою налево! – раздался в наушниках голос Гирина. – Обнаглели уже до крайней степени!
– Вон они! Вон! – шепотом завопила Яэль, указывая на штабель ящиков, из которых торчали ульмотроны – толстые гладкие цилиндры в полтора метра длиной.
– Быстро грузим! – распорядился Жилин и подхватил упаковку с ульмотроном.
Яэль кинулась тоже, примериваясь к ящику, но Гирин отстранил ее без особых церемоний.
– Как-нибудь без вас! – шаркнул он сапогом огромного размера.
– Макс! – вознегодовала Яэль.
– Яэль! – прикрикнул Жилин. – В нем почти центнер весу! Следи лучше за коридором!
– Есть… – вздохнула Яэль, переживая свою слабосильность.
Все мужчины в группе были огромны и крепки, они подхватывали тяжелые ящики, волокли их к платформе и бегом возвращались обратно. Пять ульмотронов. Десять. Пятнадцать. В наушниках у Яэль хрипло дышали, хекали с натугой, отдувались.
Издалека донесся тихий гул – словно ядро катили по железу, и Яэль вскочила.
– Пурпуры! – крикнула она. – Глеб!
– Слышу! Макс! Гоша! Вы таскаете ульмотроны, мы вас прикрываем!
Под потолком загуляло эхо, и в круглой решетчатой сборке замелькала транспортная капсула. Она затормозила у вертикальной шахты и скользнула вниз. Мутно-прозрачная капсула вмещала четверых пурпуров в белой броне вершителей. Жилин быстро скомандовал:
– По соленоидам – огонь!
Прогремели удары из лучеметов. Баранки катушек разваливались, сыпя градом крупных синих искр, или сползали чулком по изломившейся шахте. Стена за ней покрылась пузырями. Фигуры в капсуле задергались, и тут шахта просыпалась на пол грудой раскаленных профилей. Капсула резко просела, скрежетнула и рухнула. Она раскололась, как банка с четырьмя консервированными патиссонами – распалась надвое, натрое, осыпалась блестками дробленого стекла. Пурпуров раскидало. Одного привалило упавшей штангой лифта, другой уже разгибался, вставая, но дезинтегратор он выронил, и Жилин одним импульсом поразил оружие. Лучемет расплескало лужицей вокруг керамического ствола – словно в жару обронили эскимо на палочке. Пурпур бросился было бежать, но «пауки», воинственно наскакивая, брызнули в него синими лучиками парализаторов. У человека в броне заплелись ноги, он ляпнулся на пол.
Но вот вторая двойка пурпуров быстро скумекала, что к чему. Залегла за изрезанными конструкциями шахты и открыла огонь «по всем азимутам» – двойка не различала нападавших, а переключить бопы на инфракрасный было недосуг. Или невдомек.
Плазменные заряды язвили стены, выплескивая пластолит, перебили магнитную ловушку, и жидкий металл хлынул на пол зеркальной струей. Плитки пола затрещали, лопаясь и заворачивая края.
– Яэль! – крикнул Жилин. – Прикрой меня!
Яэль открыла огонь, стреляя быстро, не целясь, в экономичном режиме. Колеблющиеся оранжевые струи прожигали титановые листы, жаля глаза слепящими вспышками, вязли в булькающей керамике, проливали стеклянный дождь, выли или гулко ухали, смотря какой длительности был импульс.
Жилин зашел пурпурам в тыл и двумя выстрелами подрезал решетчатый мостик, висевший метрах в пяти-шести над полом. Мостик обвалился, перекособочась, и придавил обоих пурпуров. Бандитам достаточно было встать на четвереньки, чтобы сбросить гудящий пролет, но на это движение ушло целых две секунды. Жилину их хватило. Длинным импульсом он намертво сплавил ножные сегменты обоих БК. Металлокерамика размягчилась от жара, вершители задергались, но Глеб хладнокровно прижал бронированные сапоги своим башмаком, чтобы шов не разошелся. В вязкой броне остался четкий след.
Подбежал Бранкевич, махнул в сторону туннеля и показал на пальцах «10» – идут, мол, десять боевичков, и с дурными намерениями. Жилин кивнул и спросил по внутрянке:
– Макс, все взяли?
– Двадцать два! – выдохнул Гирин.
– Все, отходим!
– Атака базы! – завыло под потолком. – Проникновение через блок «А»!
– Включить маскировку! – быстро сказал Жилин и вскочил. – Яэль, за мной!
– Есть!
Когда Соловейчик с Гириным задвигали тяжелые створки ворот, Яэль успела заметить в сужающейся щели большеголовые фигуры в боевых скафандрах. Максим наскоро заблокировал внутренние ворота и кинулся к внешним. Лева с Гошей уже дергали створку, но только втроем с Гириным удалось ее закатить.
– Тяжелая, ч-черт… – сказал Макс, отпыхиваясь. – Лева, бросай!
Соловейчик кивнул шлемом и трусцой побежал к повороту. Секундная пауза – и за воротами захлопали плазменные разрывы. Квадратные окошки вверху вскипали и сеялись шариками расплава.
– Яэль, бегом! – крикнул Жилин. Двигаясь спиной вперед, он вскинул трофейный лазерник. Короткий взмах – и фиолетовый луч прожег в трубе «D» неровный круг. Гнутый лист дымящейся пластмассы упал, и в отверстие полез кусковой лед.
– Что ты стоишь?! – прокричал Глеб Яэли. – Бегом, я сказал!
Куски льда прорвало – поток тяжелой воды пополам с шугой ударился о пол, захлестал, давясь льдинками и прочищая дыру, закрутился мутными водоворотами, заревел, опорожняя целый сборник.
По колено в грязной пенистой жиже, Глеб с Яэлью добрались до брошенной платформы. Макс плюхнулся на пузо перед пультом и ударил ладонью по грибку пусковой кнопки. Платформа взяла с места, напоминая самоходный плот. Сзади заухали плазменные разряды, один хлопнул по осветительной панели на потолке и погасил ее.
– Ложись!
Яэль вжалась в пол вибрирующего кузова и скосила глаза. Из-за поворота, по пояс в воде, вышли трое в бронескафандрах. Слабеющий заряд провыл по-над платформой, и Яэль стукнулась шлемом о настил.
– Макс! – позвал Жилин.
– Ась?
– Доедем до паркинга – ушлем те платформы обратно! Включим на разгон! А то пока разгрузим… Остановить не остановим, но задержим.
– В принципе да!
– Яэль! Займешься этим, а мы будем таскать!
– Есть!
У входа в туннель платформа остановилась, и мужское большинство ухватилось за драгоценные ульмотроны. А Яэль кинулась к самоходной технике – включать и направлять. Платформы из тех, что на ходу, устремлялись в перспективу. Первая, вторая, третья… Они гулко завывали, железно погромыхивая на разбитых плитках пола, как на рельсах. В раздирающем вое первая платформа с шумом вломилась в тяжелую воду. Вторая с отвратительным скрежетом залезла на нее, третья врезалась во вторую – дыбом встал исковерканный настил, – и пошло-поехало… Рев встречного воздуха в обтекателях, грохот, визг рвущегося металлопласта…
– Классно! – оценил Черняк, отпыхиваясь. – А давайте своды обрушим?!
– Не здесь. – Жилин подхватил последний ульмотрон и сказал сдавленным голосом: – Наверх, быстро! Скибрам – прикрывать!
«Пауки», подпрыгивая, будто от нетерпения, подождали, пока их хозяева скроются на серпантине пандуса, и кинулись следом – по-рачьи, не спуская восьми глаз с туннеля.
– Эй, кто свободен! Подрежьте нижний пандус! У верха, у верха! Да!
Торопясь, Яэль прошлась лучом по металлическому полу, оставляя выплавленные вороночки и прожигая дырки. Фух! – вздохнул плазменный излучатель Бранкевича, и пандус, с визгом раздирая облицовку, грохнулся о пол. Через полминуты на него тяжко спланировал второй.
– Экономьте заряд!
Третий пандус упал ребром, отслоив титановое покрытие. Чиркая по стене, титан высекал синие искры. Четвертый ухнул вниз и переломился пополам.
– Хватит! Ходу! Маскировку не отключать!
«Однойка» с «двойкой» остались дежурить в верхнем коридоре, «тройка» и «четверка» приняли пост в кессоне. А «пятерке» и «шестерке» досталось внешнее наблюдение.
Ополченцы повскакивали на краулеры, и гусеницы завертелись с сумасшедшей скоростью. Поднимая тучу пыли, Жилин повел отряд к ближайшей шахте. Яэль ехала рядом с ним и угрюмо думала о том, что на Сырте пахнет войной. А запах у нее мерзейший… Мертвечиной несет от войны. Кровью, гарью и потом. Лекарствами, гноем, хлорелловой похлебкой… А чем пахнут слезы по убитым? Страх умирания? Усталость после третьей смены подряд? Боль от пыток?
