Великое Лихо - 2 - Волков Сергей Юрьевич (е книги txt) 📗
Стража, которая в проходах стояла, лишь только рога зазвучали, внутрь стен зашла, и проходы бревнами черными заложила, перекрывая дорогу всякому, кто войти в крепость пожелал бы.
Шык первым уселся на земь, подогнув под себя ноги, и остальные последовали его примеру, начали делать вид, что беседуют они, кружком севши.
- До утра вряд ли мы к утесу пройти сумеем. - чуть слышно прошелестел волхв, но напрягшие слух люди услыхали его, и согласно головами в черных колобуках покивали. Потом Зугур спросил, тоже едва-едва губы размыкая:
- Ары-то близко?
- Да. То место, где Луня к Горькой реке спускался, проехали уже, и на ночлег не спешат устраиваться. К полуночи, если и дальше так ехать будут, сюда заявятся. Ну да бояться нам пока их нечего. Если уж даже беры нас не распознали до сих пор, ары и подавно не углядят в нас тех, кого ищут они.
Луня тревожно зашипел, глядя за спину волвху:
- Бер к нам идет, дяденька, хочет чего-то.
Все замерли, и сердца людские часто-часто забились в предчувствии беды - вот обратиться бер сейчас на языке своем поганом, попросит чего, или узнать захочет, а как отвечать ему? У них только один ответ ему есть - меч под ребра.
Но тогда остальные всполошаться, и начнется тут такая сеча, и полягут путники, так и не добравшись до цели своей. Обиднее всего, что на самом пороге, когда до конца чуть всего осталось, смерть принять придется...
Бер остановился в трех шагах от сидящих, прогорготал что-то, и Луня уже сжал рукоять меча под плащем, готовый броситься на ворога, но тут вдруг поднялся с земли Шык и ответил беру таким же горготанием, да прибавил чего-то, и ещё свистнул в конце.
Бер неожиданно расхохотался, махнул рукой, мол, все нормально, и побрел назад, к своим, сидевшим неподалеку, сородичам. Шык вновь присел, по привычке потирая радостно ладони.
- Ты чего ему сказал, волхв? - изумленно прошептал Зугур.
- И откуда ты, дяденька, берский язык поганый вызнал? - спросил Луня.
Шык усмехнулся чуть слышно, потом ответил:
- Ар-Тах спаситель, ему спасибо. Его магия и не такое может. Не знаю я берского, и выучить за миг его тоже не способен. Но вот мысли бера того, что к нам подходил, прочитать я сумел, и услыхать, как звучат они по-берски, тоже. А потом лишь повторил я их, и бер засмеялся, услыхав то, что и ожидал услыхать.
Спросил он меня: "Есть ли дрова у вас, и чего на них приготовить?", ну, про еду, значит, узнавал, а сам про себя думал: "У них, как и у нас, наверняка ничего не припасено, потому как спешно призвал нас всех к себе Хозяин". Я ему это и сказал, и свистнул еще, что бы показать, как спешно Хозяин нас звал...
- А вот свистел ты зря, волхв! - вдруг перебил Шыка Зугур.
- Это почему ж?
- У беров губ нет. И свистеть они не могут... Уходить надо отсюда подалее, а к воротам поближе. - Зугур кивнул в сторону чернеющей в ночном сумраке крепости: - А то неровен час, раскусят нас, распознают, что не те мы, за кого выдаем себя. Тут и конец походу нашему...
Шык рассуждать да оправдываться не стал, быстро поднялся и повел отряд за собой, выбирая тихие места, обходя большие и шумные ватаги беров, громко переговаривающихся у костров. У самой стены, в двух десятках шагов от ворот, выбрал волхв укромное местечко, и путники вновь уселись на земь, скрестив ноги.
Луня молчал-молчал, терпел-терпел, а потом не выдержал, пододвинулся к волхву поближе и спросил тихонько:
- Дяденька, а как беры распознают друг друга? Ведь похожи они, точно угольки костровые. Я думал уже - нюхом не могут, носов у них нет. Глазами тоже, раз похожи так. И чар у них нет никаких, я б почуял. Но как-то же они вызнают знакомцев своих, набольших от простых беров отличают...
Шык ответил не сразу, и голос его зазвучал тревожно:
- Вовремя ты спохватился! Теперь только на милость судьбинскую уповать надо! И как я сам раньше не подумал, старый дурень! А теперь поздно, теперь чуть что, и раскроют нас.
Зугур, прислушавшийся к разговору Шыка и Луни, пересел чуть поближе, вполголоса изрек:
- Не тяни, волхв! То, что ты дурень, ещё вашинский божок Встречало? Или как? Ну, этот, на холме, у Обура, говаривал. Чего случилось-то, можешь толком разъяснить?
Волхв, не обижаясь на подначку, в ответ зашептал горячо и быстро:
- У каждого бера на колобуке метка есть! Она черной краской намалевана, и во тьме любой, во мраке кромешном светится серым, пепельным, так же, как все дерева и травы в Черном лесе. Приглядитесь-ка, други, к отродьям этим повнимательнее... Видите?
Все согласно наклонили колобуки - действительно, если всмотреться, у каждого бера надо лбом значок призрачный пепельным цветом светился. Шык продолжил шепотом "радовать" путников:
- Беры не стадно живут, есть у них роды, концами зовущиеся, ибо каждый конец городища их приутесного одним родом заселен. У каждого конца свой знак, своя отметина. А у концевых голов знаки особые, и у стражи утесной тож. Все беры одного конца вместе держаться должны, уклад у них таков. Но это ещё полбеды, что мы, скорее всего, не в тот конец забрели...
- А вторая половина беды в чем? - нетерпеливо спросил Зугур, ерзая на месте - у стены земля была сильно каменистой и мало для сидения подходила.
- Вторая и главная половина в том, что пока жив бер, метку на колобуке его видно. А когда умирает он, тухнет метка. - ответил чуть слышно Шык, и все замолчали, вертя головами и тщетно пытаясь разглядеть друг у друга на черных, грибообразных колобуках метки. Наконец Зугур пробормотал сквозь зубы:
- Выходит, мы - мертвые беры... Весело, ничего не скажешь. А чего ж нас до сей поры не раскрыли?
Волхв ничего не сказал, и за него ответил Луня, найдя самое простое, по его разумению, разъяснение:
- Должно быть, не заприметили пока что - не до того им...
Зугур хмыкнул и замолчал, и тут вдруг заговорила Руна:
- Мужики, вы б, чем лясы попусту точить, спать лучше укладывались! Вон, черныши проклятые уже ложаться. А когда лежишь, не видно же, есть у тебя метка, или нет...
- И то верно! - обрадовался волхв: - Я постерегу, а вы спите пока. После полуночи Лунька сменит меня.
Но так долго спать не пришлось. Задолго до полночи разбудил волхв спутников, и рукой незаметно в ту сторону, откуда пришли они, указал. Луня, глянув сквозь прорезь колобучную, так и обмер на месте - в свете множества факелов, в блеске начищенных броней, в сверкании щитов и шлемов подъезжала к берской крепости арская дружина, и в переднем всаднике, что под высоко воздетым на алом шесте знаком Сва-астика ехал, признал Луня Любо Троерукого, Правителя и Ар-шэра Ар-Зума, по двум мечам признал, а ещё по той надменной и гордой посадке, по взгляду уверенному и властному. Никто иной ТАК ехать не мог, и с ТАКИМ лицом к обители бога, пусть даже и Черного, не осмелился бы приближаться.
