Вечный ветер - Жемайтис Сергей Георгиевич (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Тави принес щетку, я взял ее и растерянно вертел в руках.
Костя сказал:
— Пусть он заканчивает, а мы с тобой пойдем наверх, у меня еще почти вся спина осталась и правая щека.
— Чья спина? — не поняла Биата.
— Мотина. Он здесь — я там.
— Ах, туалет Матильды! Как вы говорите! Совсем одичали. Но как все необыкновенно хорошо!
Костя взял ее за руку, но она сказала:
— Нет, нет, зачем же, здесь тоже очень интересно. Я целую вечность не чувствовала себя рыбой.
— Вместе так вместе! — с готовностью согласился Костя и стал распоряжаться: — Ив! Сюда! Здесь целая колония усачей!
Или, отплыв в сторону, говорил, что нашел прилипалу невероятных размеров, и Биата плыла к нему, обняв Протея. Он тоже появился вместе с Костей и оказывал ей всяческие знаки внимания.
Тави не был навязчив, держался в стороне от Биаты на почтительном расстоянии, а когда она уплыла смотреть прилипалу, то еще раз сказал кодом: «Гармонична, как… — Он издал не передаваемый словами скрежет, означавший витиеватое описание багряной медузы. — Гармонична, как медуза!» Я понял и не обиделся: багряная медуза действительно была необыкновенно красива, когда висела в прозрачной воде. Я уверен, что Тави не имел в виду ядовитость медузы, а только ее прекрасную форму, к тому же на Биате был вишневый костюм.
За завтраком Костя преподнес Биате высокий стакан с густым китовым молоком:
— Парное. От нашей Матильды. Пей. Вкус необыкновенный! О целебных свойствах и калорийности я и не говорю. Ее сын Гектор, питаясь исключительно одним молоком, прибавляет в весе по сто килограммов за сутки.
Биата пригубила и поставила стакан на стол:
— Сто килограммов? И ты поишь меня таким напитком? Что будет со мной через неделю? Я буду есть только рыбу и только фрукты. Какой ананас! Там, — она вскинула глаза к потолку, — едят только производные из хлореллы и ее многочисленных гибридов. И знаете, иногда наш шеф-повар, необыкновенно интеллектуальный робот, создавал совершенно фантастические блюда, ни на что земное не похожие. Особенным успехом пользовался «астероид», такая пористая сладкая глыба. И еще «радость космонавта» — мороженое в виде кристаллов лунного кварца.
Биата все время находилась в приподнятом, возбужденном состоянии, вполне объяснимом ее возвращением на Землю, если бы не тень тревоги, проходившая по ее немного бледному лицу и мелькавшая в глазах. И еще я ловил в ее взгляде вопрос и удивление, опять как будто объяснимые: мы сидели под литым навесом, защищавшим от палящего солнца, невидимые и неслышные вентиляторы овевали нас прохладным душистым воздухом, в густой листве вели бесконечный обмен информацией попугаи, порхали перламутровые бабочки, журчала вода по камням.
Когда она ушла к себе переодеться. Костя сказал:
— Ты знаешь, она стала какая-то другая. Что-то ее гнетет. Надо ее рассеять чем-нибудь необыкновенным. Видимо, космос — серьезная штука. Или на нее повлияли излучения. Там они во много раз мощней. Ведь она там несла вахту, была в патруле, была часовым, охранявшим все человечество! Ты можешь это понять? Мы сейчас посадим ее на ракету и прокатим с ветерком до отмели, а там покажем ей коралловый лес. Как жаль, что нельзя еще раз побывать на острове роботов!.. Вот и она!
Биата остановилась на краю помоста из полированного базальта, вся в солнечных бликах, празднично прекрасная!
— Как вы хорошо живете! У вас нет никаких забот, — задумчиво сказала она. — Нет, нет, не делайте серьезных лиц. Разве это заботы! — Она плавно развела руки. — Только радость! Океан! Голубое небо! Какой воздух! Сколько хочешь воды! Там, у нас, черная пустота над головой или, если хотите, пустая чернота. Я не жалуюсь. Вам здесь не понять, как там. У нас жутко хорошо. Нет, пожалуй, «хорошо» не подходит. Там мы один на один с вечностью, с непознанной Вселенной. Там подавляющая красота. Немигающие звезды. Черный океан. Светящиеся острова. Вы бы посмотрели от нас на Луну. Какая она большая, медная, тяжелая! А вы бы заглянули туда, «где бездонна бездна звезд полна. Звездам числа нет, бездне — дна». Из этой бездны мчится, извергается на нас ураган обломков атомов, где-то там вспыхнула и несет нам свой непонятный свет звезда! Вы здесь совсем не думаете о ней. Для вас это эпизод, чуть пощекотавшее нервы космическое происшествие. Мы только и живем ею. Она стала мерещиться мне то в виде зеленого солнца, то огненного облака, сжигающего звезды. А иногда я вижу ее как желтую искорку, не больше пшеничного зернышка.
— Ты устала, Биата, — сказал Костя. — Но ничего. У нас на сегодня намечена такая программа! Сейчас в ракету, и…
— Нет. Потом. Вначале мне хочется побродить по вашему острову. Это же такое чудо — ваш остров! Ракета и рифы потом. — И неожиданно спросила: — Почему так внезапно уехала Вера?
Мы разом спросили:
— Ты ее знаешь? Давно? Откуда?
— Ты, Костя, — Биата улыбнулась, — ты познакомил меня с ней.
— Я? Когда? Непостижимо! Ты что-нибудь понимаешь, Ив?
— Рассказывал обо мне. Естественно, она заинтересовалась. Помимо всего, их институт поставляет нам хлореллу, и у них большие возможности общения со спутником. Она хорошо говорила о вас… А теперь в путь!
Биата смотрела по сторонам из-под полей зеленой шляпы сияющими от счастья глазами и слушала Костю, который, рассказывая о наших приключениях, приводил новые, незнакомые мне подробности. Я не перебивал. Костя был в ударе. А возможно, я забыл или не заметил, как Черный Джек по выходе из санитарной ракеты бросил на Костю взгляд, полный признательности, или как я спас Костю, застрелив двухметровую барракуду. Действительно, барракуду я застрелил, но мне кажется, она ничем не угрожала Косте. Хотя не скрою, мне было приятно видеть восхищение в глазах Биаты. Особенно ей понравился финал с пленением Джека, его предсмертная песня, которую она услышит сегодня, и Костино упорство в спасении косаток.
Костя, стараясь отвлечь Биату от мрачных мыслей, стал красочно, с «психологией» описывать свои переживания на спине у Черного Джека.
— Мы тебя познакомим с ним. Его легко найти.
— Да, — вставил я словечко, — у него в кишечнике радиомаяк.
