Не убоюсь я зла - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги полные .txt) 📗
– Ладно… Чем сейчас пользуются девушки?
– Большинство пользуется спиралью. Некоторые глотают таблетки ежедневно или раз в месяц. Но с ними легко подзалететь. Я никогда не шутила со своим телом. Я не убеждена, что препарат, который так сильно изменяет работу женских желез, вообще следует принимать. Это не предрассудок, босс: после того как я подзалетела, я много читала об этом. Все химические методы небезопасны. Мое тело само по себе работало замечательно; я не хотела мешать ему в этом посредством каких-то рациональных методов – я цитирую вас, только вы говорили о делах фирмы.
– Я понимаю вас, Юнис, хотя здесь не о чем говорить. Тело – более сложный механизм, чем корпорация, а то, которое вы передали мне – просто драгоценность. Я тоже не хочу мешать его работе. Чем вы пользовались? Воздержание?
– За кого вы меня принимаете, дорогая? О, есть много других способов любви, от которых нельзя забеременеть, – если вы сможете откинуть ваш прежний опыт и войти наконец в двадцать первый век…
– Послушайте, младенец, я знал и использовал все эти способы еще в школе. Сколько раз вам повторять, что не вы, мальчики и девочки, изобрели секс.
– Вы не дали мне закончить, босс. Это крайние меры. Девушка, которая полагается только на них, обязательно внесет свой вклад в демографический взрыв. Джоанна, я хорошо изучила этот вопрос, когда мне исполнилось восемнадцать и я получила разрешение… Я остановилась на одном из самых старых методов: диафрагме. Их и сейчас можно раздобыть; любой врач сможет их приладить. Я носила ее шесть дней каждый месяц, даже в офисе – потому что врач, который мне ее вставлял, сказал, что основной причиной неполадок с диафрагмой является то, что их оставляют дома, выходя за фунтом сахара.
– Мне кажется, он прав, Юнис.
– Я уверена в этом, Джоанна. Я никогда их не любила. Я вообще не любила контрацептивы: во мне жил какой-то глубокий инстинкт, который говорил мне, что я должна забеременеть. Босс… единственное, о чем я жалею после смерти… это о том, что у меня не было ребенка от вас. И это глупо… ведь вы были уже слишком стары… или почти слишком стары, когда я впервые вас встретила.
– Дорогая! Дорогая моя!
– О, я довольна и тем, что у меня есть. Ом мани падме хум. Я не пытаюсь обмануть себя. Я не просто довольна, я счастлива… быть половиной Джоанны Юнас.
– Юнис, вы и теперь хотели бы иметь ребенка от меня?
– Что? Босс, не шутите так. Не смейтесь надо мной.
– Я вовсе не шучу, любимая.
– Но, босс, самой необходимой части тела у вас теперь нет. Она замаринована в спирте или что-нибудь в этом духе.
– Думаю, теперь для этого используют формалин. Или глубокое замораживание. Я вовсе не говорю о той старой развалине, от которой мы избавились. Но мы можем использовать искусственное оплодотворение.
– Я не понимаю…
– Вы помните Евгенический фонд имени Иоганны Мюллер-Шмидт, который мы субсидировали?
– Конечно. Я выписывала чек каждый квартал.
– Юнис, несмотря на то, что написано в его уставе, единственная настоящая его цель не указывается в официальных документах. Когда убили моего сына, я уже был достаточно стар. Но я, как подтверждал анализ, был еще годен для деторождения. У меня была хорошая потенция. Поэтому я женился в четвертый раз – я, кажется, уже рассказывал, – чтобы завести еще одного сына. Но не получилось. Но я решил застраховать себя от этого и никому ничего не сказал. Я поместил свою сперму в генетический банк. В низкотемпературном хранилище фонда находится маленькая частица Иоганна. Точнее, сотни миллионов малюсеньких частичек. Они, должно быть, еще живы, только спят. Вот что я имел в виду, говоря об искусственном оплодотворении. Шприцем. Или как-нибудь еще… Юнис! Вы меня слышите?
– Я плачу, босс. Неужели девушка не может поплакать от счастья? Я согласна.
– Тогда завтра же утром. Вы можете передумать, хотя бы и в последнюю минуту.
– Я никогда не передумаю. И надеюсь, что вы тоже.
– Любимая!
