Дом на краю прошлого - Эрскин Барбара (онлайн книга без TXT) 📗
– Voila! Нам с вами есть за что выпить. – С этими словами он поставил поднос на столик перед креслами. – Ну что, вы видели портреты вашей мамы? Вот и вот.
Их было несколько. Громадные, отражающие стиль художника полотна, отличавшиеся крупными мазками ярких красок, – чистые эмоции, тепло и лучистая энергия, и в то же время удивительная способность схватить самое существенное в образе хрупкой женщины, изображенной на портретах. Волосы – на двух портретах они были темными, с несколькими выделявшимися белыми прядями, на последнем – седые, окончательно побелевшие, растрепанные цыганские волосы. На всех портретах мать была запечатлена закутанной в пестрые шали, но кожа отличалась матовой прозрачной белизной английской аристократки; глаза дразнили, но оставались при этом задумчивыми и исполненными печали. Джосс долго стояла перед этим портретом.
– Я написал его после того, как мы узнали, что она больна. – Поль встал за спиной Джосс. – Она была на двадцать лет моложе меня. Какая жестокость, что она покинула этот мир так скоро после того, как мы обрели друг друга.
– Вы расскажете мне о ней? – Глаза Джосс наполнились слезами.
– Конечно. – Он взял гостью под руку и подвел к креслу. – Садитесь. Я налью вам вина, а потом расскажу все, что вы захотите узнать. – Он начал разливать вино. – Вы, конечно, отыскали Белхеддон и поселились там, – говоря, он не отрывал взгляд от бокалов.
Джосс кивнула.
– Только поэтому я знала, где искать вас. – Она взяла бокал. – Вы бывали там? – Она снова взглянула на портрет.
Он кивнул, протянул Люку его бокал, потом сел сам, вытянув вперед длинные ноги, обтянутые джинсами.
– Вы довольны своим наследством? – Вопрос был задан нарочито небрежно. Художник невозмутимо пригубил вино.
Джосс пожала плечами.
– С ним не все гладко.
Поль медленно наклонил голову.
– В старых домах всегда не все гладко.
– Почему? – Джосс отвела взгляд от картины и посмотрела в глаза Поля. – Почему она оставила мне этот дом, хотя сама панически боялась в нем жить? Почему, если она знала, что в нем опасно находиться? Я не могу этого понять.
Поль некоторое время смотрел в глаза Джосс, потом поставил бокал на стол. Пожав плечами, он неловко поднялся на ноги и подошел к громадному окну. Небо немного прояснилось, и осенний день перестал быть свинцово-тяжелым. Скупые солнечные лучи легли светлыми полосами на крыши окрестных домов. Стоя спиной к Джосс, Поль сунул руки в карманы джинсов и ссутулил плечи.
– Она очень сильно страдала и мучилась, Джоселин. Душа ее буквально рвалась на части. Я знал ее около десяти лет. Мы встретились через много лет после смерти вашего отца. Конечно, она рассказала мне о вас и о ваших братьях. Она вообще много об этом говорила. – Он задумчиво оглядел крыши домов, потом поднял глаза к небу, словно этот взгляд мог оживить прошлое.
– Я просил ее выйти за меня замуж, – продолжал Поль, – но она отказалась. Она была пленницей дома. – В голосе художника явственно слышались горькие нотки. – Она ненавидела его, но она и любила его.
Он надолго замолчал.
– Вы, конечно, спрашивали себя: почему она отказалась от вас? – Задавая этот вопрос, Поль продолжал стоять спиной к Джосс.
Джосс кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Поль принял ее молчание за утвердительный ответ.
– Я не знал ее в те времена, и лишь в малой степени могу представить себе ту боль, которую она испытала после смерти вашего отца. Она обожала его всю оставшуюся жизнь. – Он улыбнулся самоуничижительной улыбкой. – Я был для нее самым лучшим из вторых. Но даже тогда я не мог представить себе, как могла она отказаться от вас – звена, связывавшего ее с памятью о столь горячо любимом муже, – и отдать вас чужим людям. Всего один или два раза она пыталась что-то мне объяснить, но все же она не допускала никого, в том числе и меня, в ту часть своей жизни. Думаю, – он помолчал, подыскивая подходящие слова, – думаю, она чувствовала, что если вы останетесь в Белхеддоне, то с вами может случиться то же, что и с мальчиками. Так что единственной причиной, заставившей ее оставить любимое дитя на попечении чужих людей, было желание спасти вам жизнь. – Он обернулся и сделал энергичный выразительный жест. – Не сердитесь на нее, Джоселин. Она сделала это, чтобы спасти вас. Ее поступок принес ей одно лишь несчастье.
– Тогда почему, – Джосс откашлялась, ей было трудно говорить, – почему она оставила мне дом?
– Думаю, только потому, что это позволило ей самой бежать из него. – Поль вернулся к столику и сел, проведя рукой по густым снежно-белым волосам. – Вы знаете, что она сумела вас отыскать. Не знаю, правда, как ей это удалось, но она выяснила, кто именно удочерил вас, и следила за вами до конца жизни. Помню, как она говорила, – он криво усмехнулся: – «Девочка воспитывается у солидных людей. Это добрая супружеская пара, лишенная всякого воображения».
Меня это раздражало. Я говорил ей: «Так ты хочешь, чтобы твоя дочь выросла лишенной воображения – самой ценной вещи в мире?» На это она отвечала: «Нет, я не хочу, чтобы у нее было богатое воображение. Я хочу, чтобы она прочно стояла на земле. Тогда она обретет стержень и будет счастлива. Тогда она никогда не станет докапываться до своих корней».
Джосс закусила губу. Она была не в состоянии говорить. К Полю обратился Люк.
– Так, значит, она не хотела оставлять Джосс этот дом?
В ответ Поль пожал плечами.
– Она была очень сложной женщиной. Думаю, что она пыталась перехитрить самое себя. Оставляя дом Джоселин, она пыталась умилостивить дух замка, который в этом случае позволил бы уйти ей самой. Но, составляя завещание, она намеренно сделала его довольно запутанным, не так ли? – Он снова посмотрел на Джосс. – Последняя воля была составлена так, чтобы дочь не получила дом. То есть выбор оставался за Джоселин. Если Джоселин делает такой выбор, – Поль беспомощно поднял руки, – то она сама берет на себя ответственность за свою судьбу. То есть вы добровольно ввергаете себя в плен наваждения.
– В письме, которое она оставила для меня, мама писала, что оставляет мне дом по воле отца, – медленно произнесла Джосс.
– Вашего отца?! – Поль был явно шокирован. – Мне очень трудно в это поверить. Насколько я понимаю, ваш отец ненавидел дом всеми фибрами души. Он без конца умолял ее продать дом. Она сама рассказывала мне об этом.
– Как вам удалось заставить ее в конце концов уехать из дома? – Люк взял бутылку и налил себе второй бокал.
– Такова была ее собственная воля. – Он пожал плечами. – Я не знаю, кто убедил ее оставить дом вам, но, как только она это сделала, цепи, приковывавшие ее к Белхеддону рухнули, она стала свободна.
– Не знаю почему, но этот рассказ оставляет у меня отвратительный привкус, – тихо произнес Люк. Он внимательно посмотрел на Джосс: – Ты же знаешь, что в завещании специально оговорено, что мы не имеем права продать дом до истечения определенного количества лет.
Поль нахмурился.
– Но вы же не обязаны там жить.
Наступило молчание. Старый художник вздохнул.
– Видимо, теперь уже поздно что-то делать. Мышеловка захлопнулась. Именно по этой причине вы здесь, не так ли?
Джосс села, обратив к Полю свое напряженное бледное лицо.
Он прикусил губу. Как же она похожа на мать – такую, какой он впервые встретил ее; незадолго до того, как несчастную женщину поразила смертельная болезнь.
– Она рассказывала вам о призраках? – спросила наконец Джосс.
Взгляд Поля стал настороженным.
– Маленькие мальчики наверху? Я не верил ей. Это просто игра воображения горюющей женщины.
– Это не игра воображения. – Голос Джосс был странно спокойным. – Мы тоже слышим эти голоса. – Она посмотрела на Люка, потом на Поля. – Здесь что-то другое. Сам дьявол.
Поль рассмеялся.
– Le bon diable? Не думаю, она бы сказала мне об этом.
– Она никогда не рассказывала вам о железном человеке?
– О железном человеке? – Поль отрицательно покачал головой.
