Ускользающие тени - Лампитт Дина (книга жизни .TXT) 📗
Она глупо надеялась, что в его письме будет что-нибудь вроде «я чертовски скучаю по тебе, потому что безумно влюблен в тебя и не могу больше ни о чем думать», но затем вспомнила Алексея. Внезапно причина задержки Финнана в Канаде приобрела более печальный оттенок. Перечитав письмо, Сидония заподозрила, что, несмотря на дружелюбный тон, врач не только знает из французских газет про ее успех, но и знает историю ее отношений с русским скрипачом. С внезапной тошнотой она представила, как будет себя чувствовать на предстоящем концерте.
Сидония должна была играть в Гилд-Холл в Бате, где, согласно словам Рода, билеты на концерт были распроданы моментально после статей о концерте в зале Перселла. Британские музыкальные критики во многом соглашались со своими французскими коллегами. Они сошлись во мнении, что с мисс Брукс произошла настоящая метаморфоза, позволившая ей стать «одним из самых выдающихся исполнителей на клавикордах нашего времени. В исполнении музыки восемнадцатого века она достигла несравненного мастерства».
«Держись, Сид. Так и держись», – сказал ей Род, и теперь ей предстояло встретиться с другой аудиторией, принять еще один вызов своему искусству. С легким вздохом музыкантша поднялась и побрела вниз с холма к городу.
Сара думала, что было бы гораздо проще позволить Чарльзу провести вечер со своими друзьями, а самой отправиться с другими гостями на четверговый бал в верхнем зале. Ричард Нэш, известный завсегдатай вод Бата и Танбриджа, решил, что балы должны начинаться ровно в шесть часов, и этому обычаю следовали до сих пор, несмотря на то, что бедный старый развратник умер пять лет назад, в 1762 году, в ужасающей бедности. Замеченная новым распорядителем бала, Сара присела перед лордом Фробишером и уже спустя минуту шла с ним в менуэте.
Но, хотя она пыталась сосредоточиться только на своем партнере, Сара тревожилась при появлении в зале каждого нового гостя. Она ждала лорда Карлайла, которому тайно отправила письмо и попросила присоединиться к ней.
Фредерику Ховарду было уже девятнадцать лет, но он все еще оставался девственником, ибо его преклонение перед Сарой никогда бы не позволило ему изменить ей с другой женщиной. Поскольку Карлайл так и не смог присоединиться к Чарльзу Джеймсу Фоксу в его большой поездке, это вызвало разочарование и пренебрежение последнего. Генри Фокс, лорд Холленд, который оправлялся после своей болезни в Италии вместе с сыном, сочинил оду в подражание Горацию о пагубном увлечении молодого человека. Втайне радуясь тому, что она стала причиной такого множества лестных слухов, Сара решила, наконец, повидаться с Карлайлом и перейти от слов к делу.
Объект ее замыслов прибыл на бал в восемь часов, как всегда, во всем блеске, но с несколько усталым видом.
– Дорогой мой Фредерик, вы выглядите подавленным, – безжалостно заметила Сара, когда они первый раз танцевали вдвоем. – Надеюсь, оказание услуг даме кажется для вас не слишком утомительным делом?
– Что вы имеете в виду? – спросил юноша, затаив дыхание при таком странном замечании.
– Я отвечу позднее, – прозвучал соблазнительный ответ. – А теперь скажите, где вы остановились?
– В «Колесе Екатерины».
– На Хай-стрит?
– Да.
– Итак, завтра вы переберетесь ко мне в «Плюмаж». Так будет гораздо удобнее.
Бедный граф вспыхнул, гадая, неужели его воспаленный рассудок выискивает в речи его возлюбленной такие прозрачные намеки.
– Хорошо, так я и сделаю.
– Отлично. Я уверена, дорогой Фредерик, что вы не пожалеете об этом.
Просто невозможно ошибиться в ее намерениях, думал в волнении юноша. Вероятно, наконец-то его самое сокровенное желание будет удовлетворено. Помня об этом, во время удалого народного танца Карлайл чуть крепче прижал к себе Сару и с восторгом почувствовал, как она подается вперед, прильнув к нему всем телом. Внезапно его озарила догадка.
– Где Лозан? – вдруг спросил Карлайл.
– Вернулся во Францию – и, слава Богу!
– Наконец-то!
Он был готов улизнуть из бального зала и прямо сейчас убедиться в намерении леди Сары. Но она отказалась наотрез, и Фредерику пришлось ждать до следующего дня, когда его допустят к вожделенным радостям. Холодно, так, как по ее мнению, должна была поступать куртизанка, Сара ублажала юношу, как несколько ночей назад пыталась воспламенить мужа. Она думала, что держать себя в руках доставляет чудесное наслаждение, особенно при виде того, как искажено восторгом и болью лицо Карлайла. Не имея опыта, он быстро достиг высот, но уже вскоре вновь рвался в бой, и в этот раз Сара предоставила ему право руководить любовью.
– О, восхитительно, – стонал он, очередной раз, достигая экстаза.
– Нет, – возразила его любовница, – это всего лишь начало. Когда-нибудь вы узнаете, что означает слово «страсть».
– Наверное, тогда я просто умру от счастья, – ответил Фредерик, будучи счастлив впервые после того, как он познакомился с Сарой Банбери.
Первый вечер Сидонии, проведенный в Бате, оказался просто замечательным. Она пообедала одна в небольшом уютном погребке и отправилась в Королевский театр. Оглядывая великолепно реставрированный георгианский интерьер, она решила, что некогда здесь так же должна была сидеть леди Сара Банбери, до начала спектакля разглядывая элегантное убранство зала.
Однако девушка не появлялась, время не поворачивало вспять с тех пор, как Сидония видела последний сон, и она вновь задумалась, повторится ли такое когда-нибудь? Неужели незримые силы посчитали, что она удостоилась достаточной чести, увидев графа Келли и услышав его игру?
Как странно, что во Франции она так часто видела Сару, но с тех пор в Англии не встречала ее ни разу. И еще более удивительным было то, что время для Сары, очевидно, проходило быстрее, чем время для Сидонии. Женщина, виденная в музыкальной комнате, обладала полностью расцветшей красотой, почти не сравнимой с невинностью и юностью девушки, которую Сидония некогда застала сидящей перед зеркалом в Холленд-Хаусе. Короче, Сара старела намного быстрее Сидонии.
Эти мысли вертелись в голове музыкантши, пока она возвращалась в свой отель близ аббатства и брала у стойки администратора ключ. Стоило ей войти в номер, телефон пронзительно и как-то надоедливо зазвонил, грубо требуя внимания к реалиям нынешнего века, из которого она с такой охотой ушла в век минувший.
– Привет, – произнес развязный знакомый голос, когда она подняла трубку.
– Кто это говорит?
– Я.
– Что значит «я»?
– Найджел.
У Сидонии торопливо застучало сердце, и она тяжело опустилась на постель.
– Что тебе надо?
– Увидеть тебя. По счастливой случайности сейчас я в Бате, и, думаю, мы могли бы неплохо провести время вдвоем.
– Ну, знаешь!.. Кажется, я совершенно ясно дала понять, что наши отношения завершились, – раздраженно воскликнула она. – Наши пути разошлись. Нам больше нечего сказать друг другу.
– Я пытался оказать тебе поддержку, – печально произнес Найджел. – Купил билет на твой концерт. Знаешь, я так горжусь тобой.
– Это очень любезно с твоей стороны, но ничего не меняет. Даже если когда-то мы были женаты, теперь давно в разводе. Тебе пора бы научиться развлекаться без меня.
– Пожалуйста, дорогая! – попросил Найджел. – Позволь только провести с тобой этот вечер, и больше я не буду беспокоить тебя.
Такому эмоциональному шантажу надо было оказать максимально возможное сопротивление – Сидония хорошо понимала это. Ей следовало попросить бывшего супруга оставить ее в покое раз и навсегда, а потом повесить трубку. Но предосудительный приступ слабости не позволил ей сделать это.
– Уже поздно, мне пора спать. Увидимся за кофе завтра утром, – неохотно согласилась она.
Найджел помолчал, как будто обдумывая, стоит ли настаивать, и наконец сказал:
– Я буду ждать нашей встречи. Встречу тебя в фойе в одиннадцать.
– Откуда ты узнал, где я остановилась? – подозрительно воскликнула Сидония.
