Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги без регистрации полные версии .txt) 📗

– Ребята! – сказал Визитер, запуская руку под куртку. Потянул ее обратно. Кирилл уже знал, что увидит.

Подростки замерли, глядя на револьвер.

– Если я хоть раз чихну от твоей пшикалки… – сказал вожак, делая шаг вперед. – Я тебе яйца вырву и в ноздри засуну…

Он не успел закончить лекцию по хирургии. Визитер выстрелил.

Расстояние между ними было метра два. Кириллу показалось, что пороховой выхлоп мазнул парня по лицу. Вряд ли тому даже ресницы опалило, но вот та каша, что Визард напихал в патроны, сработала.

Самым странным оказалось то, как это выглядело со стороны. Лицо подростка вдруг расслабилось, расплылось, стало мягким, добрым, красивым. Он шатнулся, словно тело стало ватным, и завалился на спину.

Неужели нужен выстрел, чтобы увидеть, каким должен был быть человек?

Они бросились бежать одновременно, Кирилл с Визитером и те двое. Конечно же, они подумали, что их вожака убили. Слезогонка такого эффекта не дает.

Метров через двести Кирилл остановился, перевел дыхание. Никто за ними не гнался. Взрослые не обращали внимания на суетящихся пацанов.

– Кайф! – Виз захохотал. – Как они!

– Милицию приведут, – испуганно сказал Кирилл.

– Ну и что? Через десять минут этот гад будет как новенький!

– Все равно пошли.

– Пойдем. – Виз схватил его за руку. Он был возбужден и горд собственным подвигом. – Нет, видел? Разом! Бац – и свалился!

– Я боялся, что там пуля с дробью, – признался Кирилл.

– Нет, я помнил. Я утром проверял, как патроны идут. Там еще один с отравой, а потом три с дробью. – Визитер перестал смеяться. – Могло не хватить, если б эти не испугались…

– Ты бы смог боевым выстрелить? – спросил Кирилл. Они уже выходили из зоопарка, и никого, кто мог бы услышать, рядом не было. Но Визитер не ответил. Кирилл прошел метров десять, вспоминая, как все было. Поднятый пистолет, хлопок, лицо хулигана, становящееся добрым… – Я бы не смог, – признался он.

11

Он умел быть обаятельным, этот немолодой человек с мягким, восточным типом лица. Впрочем, Визирь не человек. Больше чем человек.

Писатель баюкал в ладони бокал. Темный, старый коньяк оставлял на стекле маслянистые разводы. Был бы здесь Слава, Посланник Творчества, едкий и нервный, знающий Посланника Власти по прежним обличьям, имеющий опыт этих страшных игр. Готовый в любой миг осадить противника, найти ниточку лжи в красочном гобелене счастливого будущего.

Визирь способен быть обаятельным, но так же легко может стать беспощадным и жестоким. Он несет свою правду – правду сильной руки и железной власти. Какое обличье он примет, достигая цели, не важно.

Или важно? Для тех, кому приходится решать, на чьей они стороне.

– О чем задумался, Ярослав?

– Красиво говоришь, Визирь. Порядок и справедливость. Прощение и наказание. Развитие и традиции. Пусть расцветают все цветы, а о сорняках позаботимся…

Хайретдинов хмыкнул:

– Что-то не устраивает, писатель?

– Не верю. Если честно, я просто не верю в слова.

– А делам ты веришь?

– Каким? Незаконной торговле, коррумпированным следователям, продажным журналистам? Заказным убийствам?

– Я был предельно откровенен, – сухо сказал Визирь. – Замечу лишь, все это – поступки Прототипа. Обвинять меня – смешно.

– Но ты же не зря пришел к нему? Значит, это и был твой путь.

– Это единственный ныне путь! И всегда так было – путь вверх лежит по грязи! Зато я знаю дорогу. И сделаю ее непроходимой для других.

– Боишься конкурентов?

– Избавляю их от моральных страданий. Пока сотни честолюбцев будут драться за трон, жизнь не станет лучше. Я расставлю всех по местам.

– Тебе приходилось быть королем?

Визирь лишь усмехнулся.

– Это проще? – Заров продолжал расспросы.

– Ничуть. Никто не сомневается, что ты избранник Божий… кроме тех, кого тоже касались елеем. А лишь они что-то значат.

– Ладно. Ты возродишь империю. Дальше? Тебя удовлетворит шестая часть суши?

Визирь покачал головой:

– Меня не удовлетворит даже весь этот шарик, Ярослав. Власть не имеет границ. Останься Сталин у власти еще лет десять, люди уже ходили бы по Марсу.

– И готовились высадиться на Солнце. – Заров понимал, что заводит, провоцирует Визиря. Но иного пути не было. – Ты так и не ответил. Империя – что дальше?

– Ярослав, ты упрямо считаешь меня гибридом Сталина, Наполеона и Чингисхана…

– Я не прав? – Заров поймал взгляд Шедченко. Полковник тоже заинтересовался вопросом.

– Нет, конечно. Мир изменился. Земля беременна смертью. Ядерное оружие, химическое оружие, «стелсы» и лазеры на орбитах.

– Ну, последнее пока… – Заров замолчал, увидев насмешливую улыбку Визиря и отведенные глаза Шедченко. Действительно. Откуда ему знать, что успело перекочевать из фантастических романов в реальную жизнь?

Власть никогда не любила фантастику. Именно потому, что та порой говорила правду.

– Ярослав Сергеевич, мир еще взрывоопаснее, чем ты полагаешь. – Визирь не насмешничал, не кичился своими знаниями, просто информировал. – Я мог бы рассказать очень веселые вещи, а Коля еще и дополнил бы рассказ. Вирусы, убивающие избирательно: с ориентацией на расу, возраст или пол. Психотропное оружие, о котором так любят трепаться бульварные газеты. Экстрасенсорные группы на службе правительств.

– Тогда чего ты хочешь? Визирь, тебе не прийти к власти! Остальные готовы довольствоваться тихой победой. Но тебе нужна именно Власть – открытая и неограниченная!

– Смотря что понимать под властью, писатель. – Визирь налил себе коньяка, совсем чуть-чуть, Зарову плеснул больше, Шедченко остался с пустым бокалом. – Коля, ты должен быть в форме… Ярослав, власть бывает разной.

– То есть?

– Советский Союз развалили не танки и авианосцы. Не агенты влияния, не амбиции национальных вождей. Информация, Ярослав. Западные журналы и красивые фильмы, идеология гуманизма – лживая, но привлекательная, компьютерные сети и спутниковая связь. Информация сейчас сильнее танков. Информация валит президентов и заставляет голосовать народ. Информация формирует мечты и цели.

– И ты собираешься ограничить информацию?

– Что ты, писатель! Самое опасное и бессмысленное занятие. Информация – лишь оружие. Ее можно взять в руки и заставить служить. Доказать людям, что кушать мыльную пену по утрам – полезно и питательно, что бушменское племя в количестве сорока человек – главари мирового терроризма, что в семьдесят лет человек достигает пика физической и умственной формы. Все можно доказать. Восток назовут севером, на месте храма Христа Спасителя вновь выроют бассейн и зальют святой водой, автомобили цвета мокрого асфальта объявят причиной землетрясений. Информационное поле не знает границ и рас. Оно отвергает любые запреты, но в этом его главная слабость. Тем, что не имеет рамок, легко манипулировать. Нет ориентиров, невозможно заметить, как изменились цели.

– Ты хочешь править умами, – сказал Заров.

– Конечно. Тот, кто правит человеческими душами, тот и правит миром. Да, раньше было наоборот. Приходилось брать в руки страны, чтобы подчинить людей. Теперь настало иное время. Человеческий подход. Индивидуум – главная ценность. Пусть не ушло еще время Силы – я не пренебрегаю ею. Сила защитит Власть – до тех пор, пока люди не увидят во мне воплощение своих идеалов. Я смогу быть разным. Уже товарищ Сталин понимал это, но ему не хватало технологий… и здравомыслия. Мне – хватит. Я тоже буду лучшим другом физкультурников и военных, пенсионеров и детей. А еще – покровителем домохозяек, опекуном дебилов, наставником космонавтов. Каждый увидит во мне себя. И каждый будет прав.

Заров посмотрел на Шедченко. Тот встретил его взгляд и кивнул.

Сила согласна служить Власти.

Так какой выбор у него?

Был ли он когда-нибудь – выбор?

– Я и впрямь тебе нужен, – сказал Заров с легким удивлением.

– Да. Ты вполне заменим, писатель, но с тобой проще общаться. Понадобится много подобных тебе, ты сам их подберешь.