Страна багровых туч, Путь на Амальтею, Стажеры - Стругацкие Аркадий и Борис (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
- Живее вытравливай,- сказал в шлемофоне сердитый голос Быкова.
Фигура в панцире скрылась, и на рубчатой поверхности осталась только блестящая тугая нитка троса. Жилин стал смотреть на Солнце. Иногда розовый диск затягивала мгла, тогда он становился еще более резким и совсем красным. Жилин поглядел под ноги и увидел на площадке свою смутную розоватую тень.
- Гляди, Иван,- сказал голос Быкова.- Вниз гляди, вниз!
Жилин поглядел. Глубоко внизу из коричневой глади странным призраком выплыл исполинский белесый бугор, похожий на чудовищную поганку. Он медленно раздавался вширь, и можно было различить на его поверхности шевелящийся, словно клубок змей, струйчатый узор.
- Экзосферный протуберанец,- сказал Быков.- Большая редкость, кажется. Вот черт, надо бы ребятам показать.
Он имел в виду планетологов. Бугор вдруг засветился изнутри дрожащим сиреневым светом.
- Ух ты...- невольно сказал Жилин.
- Вытравливай,- сказал Быков.
Жилин вытравил еще немного троса, не спуская глаз с протуберанца. Сначала ему показалась, что «Тахмасиб» летит прямо на протуберанец, но через минуту он понял, что корабль пройдет гораздо левее. Протуберанец оторвался от коричневой глади и поплыл в розовое марево, волоча за собой клейкий хвост желтых прозрачных нитей. В нитях опять вспыхнуло сиреневое зарево и быстро погасло. Протуберанец растаял в розовом свете.
Быков работал долго. Несколько раз он поднимался на площадку, немного отдыхал и снова спускался, каждый раз выбирая новое направление. Когда он поднялся в третий раз, у него был только один тестер. «Уронил», - коротко сказал он. Жилин терпеливо вытравливал трос, упираясь ногой в перила. В таком положении он чувствовал себя очень устойчиво и мог озираться по сторонам. Но по сторонам ничего не менялось. Только когда капитан поднялся в шестой раз и буркнул: «довольно. Пошли.», Жилин вдруг подумал, что рыжая туманная стена слева - облачная поверхность Юпитера - стала заметно ближе.
В рубке было чисто. Михаил Антонович вымел осколки и теперь сидел на своем обычном месте, нахохлившись, в меховой куртке поверх комбинезона. Изо рта у него шел пар - в рубке было холодно. Быков сел в кресло, упер руки в колени и пристально поглядел сначала на штурмана, потом на Жилина. Штурман и Жилин ждали.
- Ты закрепил пробоины?- спросил Быков штурмана.
Михаил Антонович несколько раз кивнул.
- Есть шанс,- сказал Быков. Михаил Антонович выпрямился и шумно перевел дух. Жилин глотнул от волнения.- Есть шанс,- повторил Быков.- Но он очень маленький. И совершенно фантастичесикй.
- Говори, Алешенька,- тихо попросил штурман.
- Сейчас скажу,- сказал Быков и прокашлялся.- Шестнадцать процентов отражателя вышли из строя. Вопрос такой: можем ли мы заставить работать остальные восемьдесят четыре? Даже меньше, чем восемьдесят четыре, потому что процентов десять еще не контролируется - разрушена система контрольных ячеек.
Штурман и Жилин молчали, вытянув шеи.
- Можем,- сказал Быков.- Во всяком случае, можем попробовать. Надо скомпенсировать точку сгорания плазмы так, чтобы скомпенсировать асимметрию поврежденного отражаталя.
- Ясно,- сказал Жилин дрожащим голосом.
Быков поглядел на него.
- Это наш единственный шанс. Мы с Иваном займемся переориентацией магнитных ловушек. Иван вполне может работать. Ты, Миша, рассчитаешь нам новое положение точки сгорания в соответствии со схемой повреждения. Схему ты сейчас получишь. Это сумасшедшая работа, но это наш единственный шанс.
Он смотрел на штурмана, и Михаил Антонович поднял голову и встретился с ним глазами. Они отчетливо и сразу поняли друг друга. Что можно не успеть. Что там внизу в условиях чудовищного давления коррозия начнет разъедать корпус корабля и корабль может растаять, как рафинад в кипятке, раньше, чем они закончат работу. Что нечего и думать скомпенсировать асимметрию полностью. Что никто и никогда не пытался водить корабль с такой компенсацией, на двигателе, ослабленном по меньшей мере в полтора раза...
- Это наш единственный шанс,- громко сказал Быков.
- Я сделаю, Лешенька,- сказал Михаил Антонович.- Это нетрудно - рассчитать новую точку. Я сделаю.
- Схему мертвых участков я тебе сейчас дам,- повторил Быков.- И нам надо страшно спешить. Скоро начнется перегрузка, и будет очень трудно работать. А если мы провалимся очень глубоко, станет опасно включать двигатель, потому что возможна цепная реакция в сжатом водороде.- Он подумал и добавил:- и мы превратимся в газ.
- Ясно,- сказал Жилин. Ему хотелось начать сию же минуту, немедленно.
Михаил Антонович протянул руку с коротенькими пальцами и сказал тонким голосом:
- Схему, Лешенька, схему.
На панели аварийного пульта замигали три красных огонька.
- Ну вот,- сказал Михаил Антонович.- В аварийных ракетах кончилось горючее.
- Наплевать,- сказал Быков и встал.
Глава 4
Люди в бездне
1. Планетологи забавляются, а штурман уличен в контрабанде
- З-заряжай,- сказал Юрковский. Он висел у перископа, втиснув лицо в замшевый нарамник. Он висел горизонтально, животом вниз, растопырив ноги и локти, и рядом плавали в воздухе толстый дневник наблюдений и авторучка. Моллар лихо откатил крышку казенника, вытянул из стеллажа обойму бомбозондов и, подталкивая ее сверху и снизу, с трудом загнал ее в прямоугольную щель зарядной камеры. Обойма медленно и бесшумно скользнула на место. Моллар накатил крышку, щелкнул замком и сказал:
- Готов, Вольдемар.
Моллар прекрасно держался в условиях невесомости. Правда, иногда он делал резкие неосторожные движения и повисал под потолком, и тогда приходилось стаскивать его обратно, и его иногда подташнивало, но для новичка, впервые попавшего в невесомость, он держался очень хорошо.
- Готов,- сказал Дауге от экзосферного спектрографа.
- З-залп,- скомандовал Юрковский.
Дауге нажал на спуск. «Ду-ду-ду-ду», - глухо заурчало в казеннике. И сейчас же - «тик-тик-тик» затрещал затвор спектрографа. Юрковский увидел в перископ, как в оранжевом тумане,сквозь который теперь проваливался «Тахмасиб», один за другим вспыхивали и стремительно уносились вверх белые клубки пламени. Двенадцать вспышек, двадцать лопнувших бомбозондов, несущих мезонные излучатели.
- С-славно,- сказал Юрковский.
За бортом росло давление. Бомбозонды рвались все ближе. Они слишком быстро тормозились.
Дауге громко говорил в диктофон, заглядывая в отсчетное устройство спектроанализатора:
- Молекулярный водород - восемьдесят один и тридцать пять, гелий - семь и одиннадцать, метан - четыре и шестнадцать, аммиак - один ноль один. Усиливается неотождествленная линия... Говорил им: поставьте считывающий автомат, неудобно же так...
- П-падаем,- сказал Юрковский.- Как мы п-падаем... М-метана уже только ч-четыре...
Дауге, ловко поворачиваясь, снимал отсчеты с приборов.
- Пока Кангрен прав,- сказал он.- Ну вот, батиметр уже отказал. Давление триста атмосфер. Больше нам давление не мерять.
- Ладно,- сказал Юрковский.- З-заряжай.
- Стоит ли?- Сказал Дауге.- Батиметр отказал. Синхронизация будет нарушена.
- Д-давай попробуем,- сказал Юрковский.- З-заряжай.
Он оглянулся на Моллара. Моллар тихонько раскачивался под потолком, грустно улыбаясь.
- Стащи его, Григорий,- сказал Юрковский.
Дауге привстал, схватил Моллара за ногу и стащил вниз.
- Шарль,- сказал он терпеливо.- Не делайте порывистых движений. Зацепитесь носками вот здесь и держитесь.
Моллар тяжело вздохнул и откатил крышку казенника. Пустая обойма выплыла из зарядной камеры, стукнула его в грудь и медленно полетела к Юрковскому. Юрковский увернулся.
- О, опьять!- сказал Моллар виновато.- Простите, Володья. О, этот невесомость!
- З-заряжай, заряжай,- сказал Юрковский.
