Встреча с хичи. Анналы хичи - Пол Фредерик (читать бесплатно полные книги .TXT, .FB2) 📗
Но где эта планета?
К сожалению, корабль хичи не сумел отметить точное положение парусного корабля, когда он был захвачен. Хотя хичи в пределах нескольких градусов определили направление его передачи, эти несколько градусов объединяли несколько сотен миллионов звезд, близких и далеких.
В следующее столетие любой выходящий в космос корабль хичи брал с собой усовершенствованный радиоприемник. Он всегда оставался включен и слушал только песни других парусных кораблей.
И обнаружил их.
Вначале нашли поврежденный корабль с вышедшей из строя системой ориентации, но даже это сократило выбор до примерно миллиона звезд и увеличило вероятность находки на два порядка. А потом хичи нашли новый корабль, в прекрасном рабочем состоянии, точно нацеленный.
Тучи исследовательских кораблей хичи устремились в этот угол Галактики. Нужно было обследовать множество звезд, но уже сотни, а не миллионы. И хичи осмотрели их все. У этой не оказалось планет. Эти две – элементы двойной системы, на планетах которой не может существовать жизнь, даже если бы такие планеты существовали. Другие слишком новые и яркие, слишком молодые, чтобы жизнь успела развиться…
Но была еще одна звезда.
Она не производила сильного впечатления. Уголь, слишком маленький и тусклый, чтобы быть даже нейтронной звездой. Правда, звезда находилась в нужном месте. Правда, у нее были планеты… но сотни тысяч лет назад эта звезда была новой. И все планеты оказались сожжены. На них не осталось ничего, что можно было бы назвать жизнью.
И вот на четвертой планете… обнаружили полосу из развалин, некогда это была дамба, а под ней туннель, прорытый под рухнувшими горами. Да, именно отсюда вылетали корабли-парусники.
И снова хичи опоздали.
Им начало казаться, что кто-то сознательно уничтожает цивилизации в Галактике, прежде чем хичи смогут обнаружить их.
Или прежде чем эти цивилизации смогут отправить своих представителей в космос.
И тут хичи сделали последнее открытие, которое привело их в ужас. Они отправили экспедицию под руководством удивительной женщины хичи по имени Касательная, и им стала ясна вся кошмарная картина.
Я не стану рассказывать вам о Касательной.
Причина в том, что рано или поздно это сделает Робин. Он сам еще не знает об этом. Не знает, что вскоре услышит рассказ о ней от того, кто был с ней лично знаком. Но знал бы, если бы позволил мне сообщить ему о присутствии на Вратах некоей личности, которая имеет для него большое значение. Однако Робин бывает исключительно упрям, когда я пытаюсь сообщить ему то, что он должен знать.
Такова эта история; прошу прощения за то, что отвлекался. Позвольте добавить только одно, имеющее отношение к делу.
Некоторое время назад я сказал, что хоть и «знаю», что «е» в степени i, умноженное на π, равно минус единице, почему это так, я не понимаю. То есть я не понимаю интуитивно, почему (основание натуральных логарифмов), возведенное в степень (квадратного корня из минус единицы) и умноженное на отношение между длиной окружности и диаметром), должно вообще чему-то равняться, особенно отрицательному числу –1.
Я был не совсем откровенен.
Я точно не знаю, почему так, но у меня есть подозрения. К несчастью, они имеют отношение к проблеме «недостающей массы» и тому поразительному явлению, что мы воспринимаем только три пространственных измерения вместо девяти. Но Робин просто не слушает, когда я начинаю говорить об этом.
Есть одно место на Вратах, куда мне обязательно нужно было попасть.
После того как я устал думать о том, о чем всегда думаю, устал слышать восклицания: «Эй, Робинетт, ты отлично выглядишь!», я отправился туда. Это уровень Бейб, квадрат Восток, туннель восемь, комната сорок один, и несколько месяцев, полных страха и тошноты, это был мой дом.
Я отправился туда один. Не хотел уводить Эсси от ее старинного ленинградского приятеля, да к тому же часть моей жизни, которую я провел в этой грязной дыре, ее не касается. Я стоял, глядя на комнату, вбирая ее в себя. Я даже привел в действие перцепторы, которыми обычно не пользуюсь, потому что хотел не просто видеть. Мне нужно было обонять и осязать ее.
Выглядело тесно, пахло и осязалось тоже тесно, и меня едва не затопил стремительный горячий поток ностальгии, обрушившийся на меня.
Комнату сорок один отвели мне, когда я впервые прилетел на Врата – боже! Десятилетия и десятилетия назад!
Ее очистили и переоборудовали. Теперь это не нора, в которой прячется испуганный насмерть старатель Врат. Теперь она принадлежит какому-то слабому старику, который явился на Сморщенную Скалу, потому что здесь у него есть шанс подольше продержаться в плотском теле. Сюда поставили настоящую кровать, хотя и узкую, вместо моего старого гамака. В стену вмонтирован сверкающий новый приемник ПВ, есть складная раковина с настоящей проточной водой и еще миллион роскошеств, которых у меня не было. Старик, несомненно, ушел куда-то на прием. Во всяком случае, его в комнате не было. Она вся принадлежала мне, вся ее клаустрофобическая роскошь.
Я глубоко «вдохнул».
Еще одна большая разница. Исчезла вонь. Врата избавили от старой грязи, которая набивалась в одежду и въедалась в кожу, от многократно использованного воздуха, которым дышали, в который пукали годы и годы. Теперь пахло только свежей зеленью, растительностью: несомненно, растения помогают усовершенствовать систему восстановления воздуха. Стены по-прежнему блестят металлом хичи – только голубым; Врата никогда не знали других цветов.
Перемены? Конечно, перемены были. Но это та же комната. И какой мир несчастий и тревог когда-то был втиснут в нее.
Я жил так же, как все остальные старатели Врат: считал минуты, пока не придется принять участие в полете, в любом полете, или быть выкинутым с астероида, потому что кончились деньги. Всматривался в списки кораблей, экипажам которых требовались пополнения, пытался угадать, какой полет сделает меня богатым – вернее, пытался угадать, какой полет не сделает меня мертвым. В этой комнате я спал с Джель-Кларой Мойнлин, когда мы не делали это в ее комнате. Плакал как безумный в этой комнате, когда вернулся из нашего совместного полета – вернулся без нее.
Мне казалось, что я прожил долгую жизнь за те несколько несчастных месяцев, что провел на Вратах, они казались длиннее, чем все эти десятилетия потом.
Не знаю, сколько миллисекунд я провел здесь, в сентиментальном ностальгическом настроении, прежде чем услышал за собой голос:
– Ну, Робин! Знаешь, я так и думала, что найду тебя здесь.
Ее звали Шери Лоффат.
Должен признаться, что я рад был снова увидеть Шери, но рад был и тому, что Эсси пропускает стаканчик со своим старым приятелем-пьяницей. Эсси совсем не ревнива. Но по отношению к Шери Лоффат она могла бы сделать исключение.
Шери смотрела на меня через узкую дверь. Выглядела она ничуть не старше, чем когда я в последний раз ее видел, больше полстолетия назад. Напротив, вид у нее был гораздо лучше, потому что тогда она только что вышла из больницы после полета, который во всех отношениях, кроме финансового, оказался неудачным. Она не просто выглядела хорошо. Она была исключительно аппетитна, потому что, помимо широкой улыбки, на ней была только вязаная рубашка и короткие штанишки.
Я сразу узнал этот наряд.
– Нравится? – спросила она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. – Я когда-то надевала его ради тебя. Помнишь?
Я ответил не прямо. Сказал:
– Теперь я женат. – Это должно было сразу прояснить отношения, но не помешало мне поцеловать ее в ответ.
– Ну а кто не женат? – резонно заметила она. – Ты знаешь, у меня четверо детей. Не говоря уже о трех внуках и правнуках.
Я сказал:
– Боже мой!
И откинулся, чтобы взглянуть на нее. Они втиснулась в дверь и подвесилась за воротник рубашки на крюк. Именно так мы поступали иногда, когда все еще были плотью и Врата служили дверью во вселенную, потому что тяготение астероида настолько слабо, что висеть удобнее, чем сидеть. Мне понравился ее наряд. Я не забыл его. Именно так была одета Шери, когда в первый раз оказалась в моей постели.
