Кочевники времени(Роман в трех частях) - Муркок Майкл (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Я был одним из специальных агентов Гуда, прежде чем меня схватили, — рассказывал Пол. — Я собирался создать здесь систему сопротивления, чтобы помочь ему внутри страны. Но затем они согнали всех черных в городе в один лагерь. У нас только один шанс: сегодня ночью надо пробраться в центральный лагерь, вооружить там как можно больше людей и предпринять попытку прорыва.
— А вы думаете, что это возможно? — спросил я.
Пол покачал головой:
— Нет, мистер. Я в это не верю. Но зато от кучи мертвых негров им будет немного толку, когда придет Гуд.
Тошнотворная вонь ударила мне в нос, и только теперь я сообразил, что это был за плеск. Мы шли по канализационным каналам. Нам приходилось брести по гнилой, грязной воде, поднимавшейся порой до пояса. В конце концов, мы очутились в большом подземном помещении, где уже находилось человек двадцать цветных. Вот и все, что осталось от разветвленной сети агентов, которые должны были поднять восстание в поддержку генерала Гуда, когда придет момент. При себе они имели значительный арсенал оружия. Однако теперь было ясно, что едва ли им удастся сделать что-либо, кроме как храбро умереть. Целый день обсуждали мы наши планы, и когда наступил вечер, выбрались наружу. По неосвещенным улицам мы пробрались в северную часть города, где находился главный невольничий лагерь.
Множество негров все еще трудились в коптящем свете керосиновых ламп. По тому, что мы слышали, отряды Гуда должны были уже стоять под стенами города.
Мы маршировали совершенно открыто, с ружьями за плечами, демонстрируя полнейшее нахальство. Каждый, кто нас видел, принимал нас за подразделение особо дисциплинированных солдат. Ни разу нас не остановили, поскольку черные лица были скрыты капюшонами, снятыми утром с убитых надсмотрщиков. Черные кисти рук были обернуты кусками белой материи.
Болезненное суеверие белых впервые обратилось против них самих. Капюшон, бывший символом ненависти к черной расе и страха перед ней, помогал теперь как раз черным безнаказанно проскользнуть прямо под носом у расистов.
А за нами, скованные за щиколотки цепями (которые могли быть сброшены в любое мгновение), шли остальные. Они тащили огромную телегу, груженную кирпичом. Там были спрятаны все наши ружья.
Не раз у нас возникало ощущение, что вот сейчас нас раскроют. Но нам удалось беспрепятственно добраться до ворот лагеря. Мой английский выговор тотчас бы обратил на себя внимание, поэтому от нас говорил Пол. Его голос звучал чрезвычайно убедительно.
— Примите этих ниггеров и дайте нам свежих, — потребовал он у часовых.
Часовые в своих белых капюшонах не проявили ни малейшего недоверия. Слишком многие приходили и уходили нынешним вечером. Суматохи было куда больше обычного.
— А что вы всей толпой? — поинтересовался один, когда мы зашли в караулку.
— Оглох, что ли? — спросил его Пол. — Прорвались несколько черномазых. Ниггеры застрелили десять или даже двадцать наших.
— Да, слыхал что-то в этом роде…
Тем временем мы были уже внутри. Лагерь не был покрыт крышей. Это был просто большой огороженный кусок земли, где вповалку спали черные рабы в своих цепях, отдыхая, покуда их не выгнали на новую работу. Огромное свиное корыто с каким-то дерьмом посреди лагерной территории — вот и вся их пища. Те, у кого доставало сил, подползали к этому корыту; остальные же либо надеялись на своих друзей, либо умирали от голода. Белым все это было безразлично, потому что черные выполнили уже почти все свои задачи.
Мы прошли по лагерю в самый темный угол и крикнули людям, чтобы те вставали, поскольку мы намерены произвести инспекцию. Тем временем мы начали тайно доставать оружие.
Этим мы привлекли к себе внимание двух часовых, и те медленно направились в нашу сторону.
К своему стыду должен признаться, что первый выстрел сделал именно я. Я сделал это без всякого предупреждения и убил солдата на месте пулей в сердце. Остальные тоже открыли огонь и побежали назад, к воротам. Но здесь счастье изменило нам. Поднятый по тревоге выстрелами из глубин лагеря явился «броненосец»: закованный в импровизированную броню паровой трактор, вооруженный двумя автоматами. Он преградил выход прежде, чем мы успели подбежать к воротам.
Наступила короткая пауза. Команда примитивного «броненосца» заколебалась при виде наших белых капюшонов. Часовые завопили, чтобы нас немедленно уничтожили!
Мы бросились в спасительную тень. Темнота была единственным нашим прикрытием. Целый град пуль засвистел над лагерем, сея повальную гибель. Многие из тех, кто лежал еще в цепях, были убиты на месте, и нам пришлось воспользоваться их трупами. Прячась за мертвыми, мы отчаянно отвечали на огонь. Часть нашего отряда бежала вдоль стен в поисках других возможностей для отступления.
Но стены были высокими: их построили так, что не сломаешь. Мы сидели, как крысы в ловушке. Нам ничего другого не оставалось — мы продолжали безнадежный бой.
Гусеничная машина медленно катила по лагерю, не прекращая огонь ни на мгновение. Наши пули со свистом отскакивали от брони, не причиняя ей никакого вреда, с какой бы яростью мы ни палили.
Пол положил мне руку на плечо:
— Ну что, мистер, можете утешаться тем, что бились на правильной стороне, прежде чем умереть.
— Не слишком большое утешение, — заметил я.
Внезапно земля под нашими ногами заколебалась, по ней пробежали волны, точно по морю, после чего из глубины вынырнуло что-то металлическое, что-то невероятно знакомое. Раздалось яростное завывание мотора, и спиралевидный нос высунулся из почвы, оказавшись на пути гусеничного трактора. Мощный треск автоматов смолк. Мы услышали приглушенный гром электрической пушки.
Теперь из-под поверхности земли показались еще два металлических «крота», которые тоже открыли огонь. За несколько секунд от импровизированного «броненосца» осталась лишь груда покореженного металла. «Кроты» выползали на поверхность один за другим. Их выстрелы в клочья разносили стены лагеря.
Кажется, мы громко кричали от радости, когда бежали следом за этими машинами. Уверен, О’Бин никогда, даже в мыслях не представлял себе, что его «кроты» могут применяться подобным образом. Всякий встреченный нами «белый капюшон» был мишенью для нашего прицельного огня (свои капюшоны мы давно уже сорвали).
Вероятно, с моей стороны было наивно предполагать, что такой умный стратег, как генерал Гуд, не дал бы себе труда выяснить, какие планы разработали защитники Вашингтона, и не предпринял бы шагов, чтобы уничтожить эти планы. Мы широким потоком вырвались из лагеря и двинулись в сторону парка, где сохранилось еще несколько кустов. Там мы могли спрятаться.
Только теперь я услышал вдали шум. Больше всего он напоминал мне отдаленный стук, какой бывает, когда выколачиваешь ковер. Но я слишком хорошо знал, что означает этот стук.
Секундой спустя взрывы уже грохотали над Вашингтоном.
Земной Левиафан приближался.
Мы снова собрались отрядом, насколько нам удалось, и старались держаться как можно дальше от открытого, хорошо простреливаемого пространства. Над городом вспыхивали теперь пятна света — там Левиафан вел обстрел фосфорными снарядами.
Мой личный взгляд на битву за Вашингтон был в высшей степени однобоким, поскольку я не просматривал стратегию целиком и она была не вполне мне ясна. Гуд слышал, что подразделения АЯФ находятся уже в пути, и ускорил свое продвижение, чтобы обстрелять город прежде, чем союзники смогут воссоединиться. Кроме того, ему было известно, что ночного нападения никто даже не ожидает. Наличие яркого дневного света не было для него вопросом принципиальным, поскольку огни Левиафана могли осветить цель на практически любом расстоянии.
Пока мы вели свою маленькую партизанскую войну на улицах, огромные лучи прожекторов чудовища выныривали из тьмы, освещали какое-нибудь здание и обрекали его тем самым на уничтожение. Тотчас раздавался громовой удар, сопровождаемый пронзительным визгом снаряда, после чего следовал взрыв, заглушающий все остальные звуки.
