Последняя база - Черри Кэролайн Дженис (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
- Ты идти прогулка?
- Мы бежим, Топотун. На Верхней беда. Люди-ружья. Возможно, они спустятся на Нижнюю. Мы убегаем, как хиза. У нас много старых и маленьких, некоторые совсем не могут ходить. Нам надо где-нибудь спрятаться.
Топотун повернулся к своим спутникам и сказал несколько слов. Сородичи отозвались возбужденным щебетом, затем один из них шмыгнул обратно под прикрытие древесных стволов и ветвей. С удивительной силой Топотун сжал руку Эмилио и повел к дороге, где застыла в ожидании вся колонна. Люди столпились вдоль обочины, задние толкали передних, стараясь разглядеть, что происходит.
- Господин Константин, - встревоженно обратился сотрудник с пассажирского сиденья в кабине вездехода, - это не опасно, что они нас заметили?
- Это хорошо. - Эмилио повернулся к остальным. - Радуйтесь - хиза вернулись. Они знают, кому из людей нужно помогать, а кому нет, правда? Они все время наблюдали за нами, чтобы прийти на помощь в трудную минуту. Эй, люди, - закричал он невидимому хвосту колонны, - они вернулись, слышите? Хиза знают лес вдоль и поперек. Они готовы нас спрятать.
Толпа загомонила. В голосах слышалось сомнение.
- Еще ни один низовик не сделал человеку плохого! - крикнул Эмилио во тьму, перекрывая спокойный рокот двигателей. Милико взяла мужа под руку, сам он мягко сжал кисть Топотуна, и они зашагали вперед. Вездеходы тоже стронулись с места, и колонна медлительным удавом поползла по дороге, сопровождаемая хиза, которые уже не прятались в зарослях. Некоторые люди шарахались от них, те, что посмелее, покорно сносили робкие прикосновения. Даже "К" храбрились, глядя на ветеранов Нижней, меньше всего обеспокоенных появлением туземцев.
- Все в порядке, - услышал Дэймон голос одного из рабочих. - Пускай ведут нас куда хотят.
- Топотун, - сказал Эмилио, - нам нужно безопасное место. И не только нам, но и людям изо всех лагерей. Нужно много безопасных мест.
- Ты хотеть безопасно, ты хотеть помощь. Пойти, пойти.
Маленькая, но крепкая кисть не выпускала руку Эмилио - со стороны могло показаться, что родители гуляют с ребенком. Но на самом деле это низовик уводил людей, как младенцев, в неведомую чащу, откуда (Эмилио сознавал это) им, быть может, не суждено вернуться.
- Идти мы место, - сказал хиза. - Мы делать ты безопасно, мы сны плохой человеки уходить, и они уходить, хиза сны, человеки сны, вместе сны. Идти место сны.
Эмилио не разобрал бормотания низовика, но вспомнил, что в лесу есть места, куда хиза никогда не водили людей. Места для снов... Но разве все, что окружало Эмилио, не было сном? Этот побег, это призрачное ночное шествие людей и хиза, это крушение всего, что называлось Нижней...
Хиза спасают людей, и если вскоре на планету высадятся чужие, низовикам будет кого попросить о помощи и защите. Ничего другого им не остается.
- Рано или поздно униаты прилетят, - сказал Эмилио жене, - и захотят вырубить леса, понастроить фабрик и перегородить реку. Так всегда бывает, верно? Если только мы допустим. - Он потряс руку Топотуна, глянул в маленькое взволнованное лицо. - Надо предупредить остальные лагеря, надо всем людям уйти в леса, в долгий-долгий поход. Нужна хорошая вода, хорошая еда.
- Хиза найти. - Топотун ухмыльнулся, заподозрив, что ему предлагают участие в какой-то игре. - Человеки нет хорошо прятать еда.
Возможно, это продлится недолго... Так утверждают некоторые. Когда у людей не останется даров, низовики, наверное, утратят благоговение и пойдут по жизни своей дорогой. А может, этого не случится. Хиза уже не такие, как до появления человека на Нижней.
То же самое можно было сказать и о людях, поселившихся на планете.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ТОРГОВЫЙ КОРАБЛЬ "МОЛОТ":
ГЛУБОКИЙ КОСМОС; 19:00
Витторио налил себе порцию горячительного - уже вторую с тех пор, как пространство вокруг "Молота" заполнилось потрепанным в сражении флотом. По всей видимости, дело приняло нежелательный для униатов оборот. Экипаж псевдоторговца погрузился в тягостное молчание: среди них был враг, который стал свидетелем национального позора. Витторио не поднимал глаз, помалкивал, желая только напиться до отключки, и как можно быстрее, пока его еще ни в чем не успели обвинить. Упаси Боже утешать их или хотя бы выражать соболезнование...
По вине отца он стал самым настоящим заложником и с горечью осознавал, что отец, судя по всему, обвел их всех вокруг пальца. Вероятно, его, Витторио, положение даже опаснее, чем у обычного заложника. Скорее всего. Уния собирается сделать на него ставку.
"Отец ненавидит меня", - пытался втолковать он униатам, но они только отмахнулись, как от неуместной шутки. Впрочем, капитан "Молота", был мелкой сошкой. Судьбу Витторио решал не он, а Джессад. Где он теперь, этот Джессад?
"Молот" ждал гостя. Какую-то важную шишку. Может быть, самого Джессада, которому предстояло доложить о провале миссии и о необходимости избавить корабль от ненужного живого балласта.
Витторио успел проглотить вторую порцию, прежде чем суета экипажа и едва ощутимое содрогание корпуса сообщили о стыковке. Затем дважды лязгнули люки шлюза, щелкнули замки экзокаркаса и вращающегося цилиндра, перешедших в режим синхронизма, и зашумел мотор лифта. Застыв в кресле, Витторио глядел на стакан и горевал, что слишком трезв. Выгнутая палуба (она же - поверхность цилиндра) загораживала от него двери лифта. Он вздрогнул, когда в кают-компанию вошли совсем не с той стороны, куда он смотрел, а сзади - из коридора.
Бласс, капитан "Молота". Двое членов экипажа. Множество незнакомых офицеров, а за их спинами - штатские. Пошатываясь, Витторио встал и посмотрел на омоложенного офицера с серебристыми волосами. На мундире сверкали металлические побрякушки. Чуть позже он узнал одного из штатских. Дэйин Джекоби!
- Витторио Лукас, - представил его Бласс. - Командующий флотом капитан Себ Азов. Господин Джекоби с вашей станции. Господин Сегюст Эйрис из Земной Компании.
- Из Совета безопасности, - поправил Эйрис.
Азов уселся за стол, а остальные расположились на скамьях вокруг него. Витторио опустился в кресло, не чувствуя пальцев, которыми опирался о поверхность стола. В мозгу у него, набегая и отступая, клубился алкогольный туман. Он старался держаться естественно. Эти люди пришли посмотреть на него... а он не способен ничего сделать ни для них, ни для кого бы то ни было. Балласт...
- Операция началась, господин Лукас, - сообщил Азов. - Мы уничтожили два вражеских корабля и вызвали подкрепление. Не так-то просто выбить мациановцев из системы Пелла, они цепляются за станцию. Зато нам удалось выгнать большинство торговцев. Остались только станционные ближнерейсовики, они служат маскировкой.
- Чего вы от меня хотите? - спросил Витторио.
- Господин Лукас, какое-то время вы руководили "Лукас Компани" и, как я полагаю, знакомы с торговцами, базирующимися на станции Пелл.
Витторио понимающе кивнул.
- Господин Лукас, "Молот" возвращается в пределы слышимости Пелла. При его контактах с торговцами роль комтеха будете исполнять вы. Но не под настоящим именем, а как член семьи "Молота". Постарайтесь как можно тщательнее изучить ее состав. Учтите: если у "Молота" возникнут проблемы с купеческой милицией или мациановцами, ваша жизнь будет зависеть от вашей изобретательности. Вы предложите торговцам, оставшимся при Флоте, удобный и надежный путь к спасению, то есть уйти из территориального пространства Пелла. Оставить Мациана без снабжения. Мы хотим, господин Лукас, чтобы эти торговцы не путались у нас под ногами, и нам будет крайне неудобно, если они узнают, как мы обошлись с "Молотом" и "Лебяжьим пером". Этого не должно произойти. Надеюсь, вы меня понимаете?
"Семьи с этих кораблей, - тоскливо подумал Витторио, - никогда не получат свободу... во всяком случае, без Урегулирования. А ведь моя память тоже опасна для униатов. Если им верить, насилием над нейтральными купцами грешат только мациановцы. Азову, видите ли, будет крайне неудобно, если я расскажу всему миру, что он и его шайка не только захватывают корабли и целые экипажи, но и крадут имена... Да, кража имен - самое страшное преступление в глазах торговцев, которые больше всего на свете ценят свое достоинство". Он спохватился, что ощупывает пустой стакан, поставил его на стол и притворился трезвым и хладнокровным.
