Вечный ветер - Жемайтис Сергей Георгиевич (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Костя спросил с подозрительной серьезностью:
— Что это, концерт или деловое совещание Джека с его свитой?
— Нравится?
— Жуткая вещь!
Павел Мефодьевич убавил силу звучания.
— Для слуха, особенно недостаточно тренированного, тяжеловато. Не совсем обычная форма эмоционального воздействия. Кроме того, надо учитывать несовершенство прибора, передающего только грубую схему языка приматов. Если бы мы могли воспринимать ультразвуки да к тому же еще знали их язык, впечатление было бы гораздо сильнее. Теперь же мы можем только понять всю трагедию, переживаемую сейчас там! — Павел Мефодьевич встал и быстро отбросил руку к стене и вниз. — Кто-то из них, может быть ваш Джек, поет свою последнюю, предсмертную песню.
— Однажды они уже ее пели, — сказал Костя. — Я вам передал запись. Помните, когда Джек хотел протаранить ракету. Вот это были гонки!
— Не путай два разных понятия. То была «песня смерти», воинственная песня, обрекающая на смерть врагов, сейчас совсем другая песня. Песня прощания с жизнью, когда нет другого выхода. Владыки океана не могут смириться с неволей, пусть временной. На них удручающее впечатление произвело обращение тихоокеанских косаток. Их родичи поделились с ними своим опытом, как говорили в прежние времена, разъясняли им, насколько выгодно мирное сосуществование и даже содружество с приматами, населяющими по преимуществу сушу. Но наши косатки начисто отвергли всякие сделки. Гордый народ!
Тихий скрежет, доносившийся из гидрофона, стал прерывистым. Павел Мефодьевич повернул усилитель громкости. «Фонарь» завибрировал от душераздирающего вопля, который неожиданно оборвался.
Костя прошептал, с осуждением глядя на Павла Мефодьевича:
— Все! Джек умер!.. Нет, я никогда не прощу себе, что допустил его гибель!
— И мне? — спросил учитель. — Ты предупреждал меня и весь Совет. Да?
— Да!
— Ты прав. Абсолютно прав. Никогда не прощай несправедливость, допущенную к любому живому существу, стоящему даже на самой низкой ступени лестницы жизни.
— Вы противоречите себе! — Глаза Кости сверкнули. — Это… это…
— …гадко и подло! — добавил учитель, улыбаясь. — Но мне удалось убедить Совет и кое-что взять на свою ответственность и спасти вашего Джека.
— Но он же…
— Жив курилка! Ваши друзья уже подбросили в эту лужицу новое снадобье. Препарат специально рассчитан на подавление агрессивных действий у китов. А вот и один из усмирителей буйного нрава пленников.
В дверях стоял, улыбаясь, Петя Самойлов.
Петя Самойлов включил все светильники в бортах океанариума, и весь он превратился в прозрачную чашу. Косатки сонно двигались по самой поверхности. Несколько из них лежали на дне без всяких признаков жизни.
Петя сказал:
— Сейчас мы их поднимем и отправим на дно лагуны, а затем Ки подойдет на «скорой помощи», и мы вывезем их в море.
Костя сказал:
— Пока мы ужинали, умерло четверо.
— Шесть, — поправил Петя. — Две лежат в дальнем углу. Через час-полтора они бы все умерли.
Костя спросил:
— Ты слышал их предсмертную песню?
— Да. Краем уха. Нам с Ки было некогда. А вот и Черный Джек! Привет!
В изумрудно-зеленой воде вождь косаток выглядел очень эффектно. Ленивым движением он прикоснулся к шероховатой стенке и отошел, подняв над водой свой полутораметровый спинной плавник.
Петя пояснял:
— Новый препарат очень своеобразно действует на психику. Видите? Натолкнулся на стаю сонных тунцов и с презрением прошел мимо. Даже не взглянул на них. Препарат создает ощущение сытости. Может быть, даже вызывает отвращение к пище и подавляет центр агрессии. Сейчас у Джека впервые в жизни благодушно-созерцательное настроение. Ему кажется, что он бесконечно будет вот так пребывать в состоянии нирваны, плавая в зеленой воде…
Подошел Павел Мефодьевич. Костя спросил у него:
— Что, если попробовать их перевоспитать, держа подольше под действием наркотика?
— Кардашев, изобретатель зелья, пишет, что подобное возможно только с молодыми особями. Привычки консервативны. Как бы мне хотелось знать, о чем сейчас думает этот хвостатый парень! И, конечно, он не погружен в нирвану. О нет! Он, по всей вероятности, анализирует причины неудач последних дней и придумывает способы оставить этот «зеленый рай».
. К сетке медленно подходила «скорая помощь» — мощная ракета с резервуаром для перевозки китов — в окружении многочисленного отряда дельфинов-копьеносцев. Все, кроме Кости, направились к воротам. Неожиданно у нас за спиной раздался плеск. Мой друг вынырнул и плыл прямо к Джеку. Павел Мефодьевич издал звук, похожий на рычание, и остановил нас жестом. Действительно, было бесполезно просить Костю вернуться. Поднятый нами шум мог вызвать непредвиденную реакцию у косаток.
— Безумец! — прошептал Петя Самойлов.
— Долго я буду ожидать? — пропел в мегафон Ки. — Открывайте… — Но и он увидел плывущего Костю и не докончил фразы.
Костя подплыл к Джеку и дотронулся до его бока. Джек не реагировал на такую фамильярность.
— Назад! — не выдержал Петя.
— Тише! — Павел Мефодьевич поднял палец. — Не надо шуметь. Этот сумасброд сейчас вернется, и мы ему всыплем.
Но сумасброд и не думал возвращаться. Он лег на спину Джека. Сел. Потом встал, держась за спинной плавник, и Джек вздрогнул, но остался на месте.
Костя начал что-то поспешно прилаживать к плавнику.
Павел Мефодьевич проворчал:
— Ишь ты! Пришло же в голову! Совсем неплохая мысль.
По телу Джека пробежала такая дрожь, что от его боков пошли мелкие волны. Затем под наше дружное «ах» Костя взмыл метра на четыре и, описав дугу, красиво вошел в воду. Вынырнув, поплыл великолепным кролем. Джек, будто израсходовав последние силы, так и остался на прежнем месте.
Учитель, не спуская с Кости глаз, ворчал:
— Этого молодца ничему не научила езда на усатом ките! Захотелось погарцевать на зубатом! — Он крикнул: — Держи правей! До стенки рукой подать.
Только к четырем часам мы отвезли последних косаток за сорок миль от острова, выпустили их на свободу и отправились домой. Санитарная ракета еле плелась: вышел из строя локатор, а курс лежал через китовые пастбища.
