Река голубого пламени - Уильямс Тэд (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
— Хорошо, — сказал он. — Я тоже гражданин. Печально, что у вас, как и у меня, украли свободу.
— Что это за место? — Рени неожиданно вспомнила Эмили. — Человек-чучело — король — у него осталась наша подруга. Он причинит ей вред?
Азадор пожал плечами: он не мог принять на себя ответственность за чужие слабости.
— Они все здесь сошли с ума. Каким бы это место ни было раньше, теперь оно развалилось. Такое встречается в плохих симуляциях. Вот поэтому-то я и предложил совет, — он потушил сигарету. Рени вспомнила, что ее собственная продолжала гореть; она снова затянулась, а Азадор продолжал: — Знаешь фильм про Изумрудный город?
— Да, знаю, — ответила Рени. — Но этот город не совсем такой, каким должен быть. Он производит впечатление гораздо более… более мрачного. И здесь Канзас. Изумрудный город был не в Канзасе, он был где-то в другом месте, или нет?
— Так он не был таким с самого начала, — мужчина вытащил еще одну сигарету, потом передумал и заложил ее за ухо. Рени поймала себя на том, что жадно ее разглядывает, несмотря на то, что уже держит между пальцев одну зажженную. Ей не понравилось это чувство.
— Я же говорю, — продолжал Азадор, — эта симуляция пошла прахом. В ней объединены два места, Изумрудный город (по-моему, была еще такая книга для чтения) и Канзас, американский штат. Это было как две части песочных часов, понимаешь? А через тонкое соединение между ними можно было проходить туда и обратно.
!Ксаббу серьезно и внимательно исследовал камеру. Рени он показался расстроенным.
— Но что-то на стороне Изумрудного города пошло совершенно вкривь и вкось, — сказал Азадор. — Я слышал ужасные рассказы: убийства, насилие, каннибализм. Я думаю, сейчас из него почти все сбежали. Три человека, граждане, которые играли роли Страшилы, Дровосека и Трусливого Льва, перевели свои собственные королевства на сторону Канзаса.
— Так это какая-то разновидность военной игры? — спросила Рени. — Как глупо! Зачем воссоздавать прекрасный Изумрудный город только для того, чтобы превратить его в очередную «стрелялку»?
«Как это похоже на мужчин», хотела она добавить, но не стала.
Азадор лениво улыбнулся, как будто прочел ее мысли.
— Все началось не совсем так. Дровосек, Лев… они не были в игре изначально. Они пришли извне, так же как вы. Но они завоевали сим-мир, или почти что завоевали. Лишь у этого парня, Страшилы, достаточно сильное положение, чтобы им сопротивляться. Но я думаю, долго он не протянет.
— А прочее? В какой-то момент, казалось, вся симуляция вывернулась наизнанку… или что-то в этом роде. Ты это почувствовал?
!Ксаббу забрался на верхнюю койку, ближайшую к стене, и исследовал крошечное зарешеченное окно.
— Вы помните, что сказал Атаско? — спросил он. — Когда это пронеслось через комнату — пятно радужного света?
Рени похолодела при упоминании имени убитого человека, но Азадор, казалось, не обратил внимания.
— Нет.
— Он сказал, что система, возможно, растет слишком быстро. По крайней мере, это то, что я помню. Или вырастает в слишком большую. А Кунохара сказал…
— !Ксаббу!
Теперь Азадор действительно обратил внимание.
— Вы знаете Кунохару? Хидеки Кунохару?
— Нет, — поспешно сказала Рени. — Мы знаем тех, кто знали его или утверждали, что знают.
— Этот гад наткнулся на меня в плотоядном цветке, в росянке, кажется так он называется. — Возмущение Азадора казалось неподдельным. — Он прочитал мне, как ребенку, лекцию о сложности природы и еще всякий вздор в том же духе. А потом оставил стоять в мерзко пахнущей жиже, которая изо всех сил старалась меня переварить! Сволочь.
Несмотря на Все тревоги, Рени с трудом удержалась от смеха. Это действительно было весьма в духе старого, самодовольного маленького человечка, с которым они познакомились.
— Но ты же выбрался.
— Я всегда выбираюсь, — что-то темное промелькнуло в его глазах.
Он переждал момент, взяв припасенную за ухом сигарету и старательно прикурив ее от толстой серебряной зажигалки. Положив зажигалку обратно в карман, Азадор поднялся и медленно прошел мимо Рени к двери, где встал, мурлыкая незнакомую песню. Рени неожиданно отчетливо поняла, что он много времени провел в местах, подобных этому — либо в ВР, либо в РЖ. !Ксаббу сполз вниз с верхней койки и прильнул к уху Рени.
— Я специально назвал эти имена, — прошептал он. — Чтобы посмотреть на его реакцию.
— Не надо было. — Сквозь ее спокойный тон просочилось больше гнева, чем Рени хотелось бы. — В следующий раз предоставь, пожалуйста, мне управляться с плащом и кинжалом!
!Ксаббу удивленно посмотрел на нее, потом ушел в дальний угол и сел там на корточки, уставившись в пол. Рени чувствовала себя ужасно, но ничего не могла с этим поделать. Азадор вернулся в их конец.
— Если я пробуду здесь еще немного — я с ума сойду, — сказал он коротко. — Давайте сбежим! Я знаю, что даст нам свободу. План побега.
Рени огляделась, пораженная.
— Ты уверен, что можно такое говорить вслух? А что, если камера прослушивается?
Азадор пренебрежительно махнул рукой:
— Конечно, тут везде «жучки»! Не важно. У этого чучела-Страшилы не осталось достаточно подданных, чтобы прослушивать пленки, мили и мили пленок! Технология этого сим-мира Канзаса — строго в рамках двадцатого века, вы заметили?
— Если твой план так хорош, отчего ты еще здесь? — спросил !Ксаббу.
Рени гадала, откуда незнакомец так много знал о средствах безопасности Страшилы, но ей пришлось признать, что и бушмен задал хороший вопрос.
— Потому, что для его осуществления недостаточно одного человека, — сказал Азадор. — А теперь у нас два человека и одна очень умная обезьяна.
— Я не обезьяна, — нахмурился !Ксаббу. — Я человек.
Азадор рассмеялся:
— Конечно, ты человек, я пошутил. Не надо быть таким чувствительным.
— А тебе, — мрачно посоветовал !Ксаббу, — надо научиться получше шутить.
Азадор не раскрыл им подробностей своего плана, но настоял на том, что следует дождаться вечера, прежде чем предпринять попытку побега, хотя Рени оставалось только гадать, как он сможет определить время в камере, где единственное окно выходило в горизонтальный воздуховод. Но она была рада возможности отдохнуть. И теперешнее их временное место обитания в Канзасе, потрепанном смерчем, и путешествие на стрекозе по миру насекомых Кунохары повлекли за собой одну за другой схватки не на жизнь, а на смерть, все это было утомительно и мучительно.
!Ксаббу погрузился в самодостаточную тишину, которая, как понимала Ренни, отчасти была вызвана обидой, а Азадор сидел с закрытыми глазами, тихо насвистывая что-то неопределенное. Впервые за долгое время Рени представилась возможность просто посидеть и подумать.
Не в последнюю очередь ее занимал их таинственный сокамерник. Азадор не дал вовлечь себя в разговор о его собственном прошлом или о том, что привело его в этот сим-мир или в Сеть Иноземья вообще. Если он не был живым, настоящим гражданином, если он был марионеткой, то эту марионетку сконструировали очень тщательно, чтобы она казалась гражданином: он говорил о Сети и ее иллюзиях, выказывая знание столь глубокое, что оно граничило с презрением. Он, что называется, производил впечатление, на свой лад, и не из-за красивого сима — Рени почти могла представить в применении к нему слово «головорез» — но временами он будто бы демонстрировал другую свою сторону, в нем проглядывала уязвимость преследуемого человека.
Но к чему напрасно тратить время на размышления об этом незнакомце, когда необходимо было подумать о других вещах, о стольких нерешенных проблемах, вопросах жизни и смерти?
«Ну, начнем с того, что ты огрубела, подружка, — сказала она себе. — Слишком долго пробыла среди мужчин, слишком долго, и эта постоянная опасность, весь этот адреналин, на тебя это действует».
Она посмотрела на пучащуюся в кармане Азадора пачку, и ею овладело острое искушение попросить еще сигарету. Все то, что поможет ей почувствовать облегчение, хорошо, не правда ли? Она чувствовала себя, как тиктак, которого завели сверх оптимального напряжения. Но ей не понравилось то, как она снова стала думать о сигаретах, как будто они были столь же важны, как и поиски путей спасения ее брата. Рени почти не думала о них два дня — а теперь что, все заново? Она не ела ничего с тех пор, как вошла в Сеть, и это ей не докучало.
