Одиночка - Мориарти Крис (электронные книги бесплатно txt) 📗
– Информацию о работе Шарифи? Белла кивнула.
– А ты была посредником. Посредником и платой.
– Нет! Это было совсем не так. Они просто разговаривали.
– Эти разговорчики довели твою подругу до гибели.
– Я любила ее!
– Как ты любила меня? – злобно спросила Ли. – Как удобно.
– Я не люблю тебя, – сказала Белла неожиданно гневно. – Я ни разу не говорила тебе об этом. Ты думаешь, достаточно иметь схожий геном? Что я влюбилась в тебя потому, что ты похожа на нее? Ты – всего лишь ее дешевая копия. Ты никогда не поймешь Ханну, даже если будешь выспрашивать и вынюхивать весь остаток своей жизни!
Белла выбежала из комнаты раньше, чем Ли ответила ей. И если она могла бы хлопнуть дверью, Ли была уверена, что она именно так бы и сделала.
Ярлык вызова на связь продолжал мигать, и Ли вошла в линию с яростью, разгоравшейся внутри нее.
– Что? – зарычала она. На линии была Нгуен.
– Я не вовремя? – спросила генерал.
Ее залитый солнцем кабинет принимал свои очертания вокруг Ли.
Ли глубоко вздохнула, собирая силы для разговора.
– Все в порядке.
– В таком случае, как идут дела?
Ли не спешила с ответом. Она находилась в опасных водах. Один неверный шаг, и она перейдет черту, за которой не сможет утверждать, что без утайки докладывает Нгуен все. «Говори правду настолько, насколько тебя хватит, – твердила она про себя, вспоминая совет самой Нгуен. – Правдивая ложь – самая лучшая ложь. И на ней труднее всего попасться».
Она рассказала Нгуен о ночном визите Корчова абсолютно все до того момента, как он показал счет от подпольного генетика. Теперь она описывала свою встречу с Аркадием, рассказывала о файлах, которые он передал ей, о его реакции на слова, что Коэн еще не в курсе дела, о назначенной встрече, которая должна состояться всего через полтора дня в Хелене.
– А для чего ему этот интрафейс без Шарифи? – спросила Нгуен.
Она задала этот вопрос не медля, сразу же, как Ли закончила свой доклад. И Ли планировала его. Теперь она скармливала Нгуен историю, состряпанную Корчовым, о том, что специалисты Синдикатов из области нанотехнологии и генной терапии при опыте, накопленном ими в создании смешанных искусственных геномов, смогут использовать частичную генетическую конструкцию там, где ООН потребуется только полная.
Ей показалось, что Нгуен поверила.
– Нам нужно будет обратить на это внимание, – сказала она. – Корчов вел двойную игру и раньше. Он подобным образом больно нас укусил на Марисе. Или это был один из его ясельных братьев. Порой даже клонов серии «А» бывает трудно отличить друг от друга. Тем не менее где-то у него есть укрытие. Он постарается лишить тебя свободы выбора, изолировать, создать ситуацию, в которой ты будешь зависеть от него во всем.
– Не думаю, что мы можем избежать этого.
– Не думаю, что мы должны это делать. Мы должны просто принимать все так, как есть. И тебе надо будет полагаться на свое собственное мнение.
– Я всегда так и делаю, правда?
Нгуен улыбнулась.
– Я надеюсь на это.
– Для того чтобы я смогла полагаться на собственное мнение, мне нужно немного больше информации.
Нгуен подняла брови.
– Код, который нужен Корчову. Интрафейс. Это сделано на Альбе?
– Что, ты видела этикетку? – Голос Нгуен звучал вежливо, но скептически.
– Но ведь я не тупая. Я узнаю то, что сделано в Космической пехоте. А это сделано у нас. Кем-то из лучших специалистов.
– Так что ты хочешь узнать?
На этот раз голос Нгуен был холодным и твердым, как вирусталь.
Ли сделала паузу.
– Линия безопасная.
– Я спрашиваю, чтобы владеть вопросом в разговорах с Корчовым. Передали ли мы этот интрафейс Шарифи? Был ли Метц системным подрядчиком…
– Кто тебе сказал что-нибудь о Метце?
Ли замерла. Ее сознание заметалось, стараясь найти укрытие, спрятаться, не позволить Нгуен узнать, что и почему она помнит о той вылазке.
– Ну, – запинаясь, сказала она, – Коэн сказал…
– Коэн. – Нгуен зло засмеялась.
Она опустила палец в воду и провела им по ободку бокала, заставляя хрусталь петь.
– Из этого следует другая тема нашего разговора, – сказала она после паузы. – Насколько я понимаю, Корчов думает, что не сможет начать работу без Коэна?
– Кажется, так.
– Или кто-то провел очень тщательную работу, чтобы это выглядело подобным образом. Если все пойдет по плану, то Коэн уйдет с тем, что он хотел получить с самого начала, – с интрафейсом. Мы отдадим интрафейс ему, чтобы поймать Корчова. Я вижу, что Коэн и его друзья из ALEF выходят победителями независимо ни от чего. И мы оба слишком хорошо знаем Коэна, чтобы думать, что это совпадение.
Ли замерла.
– Я не могу поверить…
– Ты не можешь? – прервала ее Нгуен. – Или не хочешь?
За окном кабинета Нгуен пробежала тень, смягчив черты ее неулыбающегося лица. Ли поежилась.
– А зачем интрафейс ALEF? – возразила она. – Кому он нужен, так это Коэну. Для личных целей.
– У Коэна нет личных целей. Для того чтобы иметь личные цели, необходимо быть личностью. А ты когда-нибудь интересовалась по-настоящему, что такое ALEF? За что они выступают?
– Я не лезу в политику.
– Брось хитрить. Твои отношения с Коэном – это уже политика.
Ли покраснела.
– У вас есть право заглядывась в мои личные файлы, но это совсем не значит, что я должна спрашивать у вас, что мне туда поместить.
– А следовало бы, особенно если твоя личная жизнь отрицательно влияет на твою точку зрения.
– Но мы сейчас обсуждаем не это, – сказала Ли. Она почувствовала легкое облегчение, что Нгуен не смогла сгрузить себе файл с последним ужином с Козном. Пока что.
– Разве? – спросила Нгуен. – Тогда почему ты не задаешь те вопросы, которые тебе следовало бы задать? Вопросы, которые уже задают все?
Она взяла микрофишу со своего письменного стола, пробежала по индексу, нашла файл и протянула карточку Ли.
– Читай.
«Эпоха унитарного чувствующего организма прошла. И это – не голословное утверждение. Это – реальность. За этой реальностью стараются угнаться как Синдикаты, так и государства – члены ООН».
Ли посмотрела на Нгуен.
– Что это такое?
– Это написал Коэн. Это из речи, с которой он выступал на одном из собраний ALEF на прошлой неделе. На том собрании, материалы которого поступили известным членам Консорциума.
– Ох, – воскликнула Ли и продолжила чтение текста, который она уже видела в солнечной гостиной Коэна:
«Синдикаты следуют одним эволюционным курсом: менталитет улья ясельной системы, тридцатилетний контракт, создание постантропной коллективной психологии, включая культурное принятие эвтаназии для индивидов, имеющих отклонения от генетической нормы.
В ООН, напротив, была предпринята серия действий, которые можно было бы назвать арьергардными. С технологической стороны мы "закабалили" AI (каким разоблачающим может быть жаргон программистов!), установили специальные программы во все формы искусственной жизни, заставив их выполнять узкие задачи; специально оборудовали людей и постантропов невропродуктами, работающими на базе AI. Короче говоря, предприняли массу попыток отнести нечеловеческие формы разума к категории операционных систем, контролируемых человеком. В политической сфере Генеральная Ассамблея активно критикует любые несанкционированные исследования, о которых ее технические специалисты не смогли сделать соответствующего заключения, и таким образом препятствует сознательно создаваемой постантропной эволюции, управляя AI при помощи патентов на исходные программы, законодательного введения обязательной обратной связи, протоколов безопасности и налога на продолжительность жизни свыше тридцати лет.
Действия человечества приводят к постепенному исчезновению его как вида. Оно признает это де-факто, если не де-юре. Пора и нам признать это. Пришло время пересмотреть направленность политики ООН, а возможно, и форму существования самой ООН, и сделать шаг в просторное и светлое постантропное будущее».
