Первые шаги по Тропе: Злой Котел - Чадович Николай Трофимович (читать книги онлайн без txt) 📗
Какая-либо мебель напрочь отсутствовала, но пол был выслан толстым слоем пуха, того самого, что служил для полетов. По словам вещуна, тенетники время от времени избавлялись от него, чаще всего за ненадобностью, когда переключались на какой-то иной род деятельности. Оно и понятно – нельзя с одинаковым успехом летать по небу и, допустим, плести заградительные сети.
Еще вещун сказал, что тип паутины зависит от рациона питания. Эту сторону своей жизни тенетники скрывают от посторонних, но, во всяком случае, летуны и иглоносцы питаются по-разному. А от голодного тенетника ничего не получишь, пусть он даже старается изо всех сил.
– Не все же у нас такие неприхотливые, как ты, – буркнул я. – Ходят слухи, что любой вещун может без обеда полмира обойти.
– Ну, скажем, не полмира, а Ясмень запросто обойдет, – не без гордости сообщил вещун.
Каюсь, сначала я принял тенетников за расу разумных пауков. Существуют ведь разумные рептилии, разумные моллюски и даже разумные обезьяны, то есть мы, люди. Но очень скоро стало ясно, что это совершенно разные биологические виды, имеющие лишь одну общую черту – создание паутины, – и отождествлять их между собой столь же опрометчиво, как из признака прямохождения выводить сходство между пингвином и человеком.
Меня, естественно, распирало от вопросов, и, оставшись с вещуном наедине, я первым делом поинтересовался:
– У тебя самого какие отношения с тенетниками?
– Деловые, – слегка помявшись, ответил он. – Ясмень – страна маленькая, а мир вокруг нее большой. Тенетники вне родины жить не могут. Почти как рыба без воды. Если отлучаются, то ненадолго. А я, наоборот, на одном месте сидеть не привык. Повсюду странствую. Вот они и стараются вызнать у меня сведения о внешнем мире.
– Ладно. Их интерес к тебе понятен. А что тебя тянет к тенетникам?
– Как бы это тебе лучше объяснить… – вещун задумался. – Про то, что мир большой, я уже говорил?
– Говорил.
– В большом мире всего много, а в особенности разных племен и народов. Кому еще с ними общаться, как не мне? Я всем рад помочь. Не в ущерб себе, конечно… Но ведь ты эту публику не хуже меня знаешь. Благодарности от нее не дождешься. Как только не угождаешь, а отношения все равно портятся. Слово лишнее скажешь или глянешь не так – тут тебе и ссора. Где-то меня просто гонят прочь, а где-то и расправой грозят. Вот и приходится искать убежища в Ясмене. Сюда никто чужой не рискнет сунуться. Но в последний раз промашка вышла. Попался в ловушку. Хорошо хоть, что ты меня выручил.
– А ведь не сходятся у тебя концы с концами, – сомнения в моем голосе было ничуть не меньше, чем лукавства в речах вещуна. – Соглядатаи и лазутчики ценились во все времена. Мир вокруг такой, что без глаз и ушей не обойтись. Тенетники с тебя пылинки должны сдувать. А у вас, наоборот, какие-то трения, ты сам недавно признался. С чего бы это?
– Как ты не поймешь… – были, оказывается, темы, которых старался избегать даже такой записной говорун, как вещун. – В первую очередь тенетников интересуют планы недоброжелателей, которыми считаются все подряд. Допустим, я эти планы вызнаю и передам тенетникам. Те найдут способ пресечь их. Без жертв не обойдется, а виноватым, как всегда, окажусь я. Думаешь, мне это надо? Вот и приходится водить тенетников за нос. Врать я не вру, но про многое умалчиваю. Тенетники об этом догадываются и грозятся впредь меня в Ясмень не пускать.
– Они, между прочим, правы. – Это был первый случай, когда я высказался о тенетниках в положительном смысле. – От деляг вроде тебя больше вреда, чем пользы. Не удивлюсь, если выяснится, что ты служишь не только тенетникам, но и их врагам.
– А вот это уже похоже на оскорбление! – он гордо выпятил свою цыплячью грудь. – Да, я далеко не идеальный лазутчик. Но других-то у тенетников все равно нет! Кого только они не пробовали приспособить к этому делу, да ничего не вышло. А времена наступают суровые. Даже слепой видит, что Светоч в небе перекосило. Теперь вся надежда только на тебя.
Признаться, я мало что понял из этого страстного монолога, но вида не подал и, как ни в чем не бывало, продолжал свои расспросы:
– Весьма интересно… И каким же образом тенетники собираются меня использовать?
– Им виднее. Например, заставят тебя втереться в доверие к вредоносцам.
– А это еще кто такие?
– Долго рассказывать. Но отношения у них с тенетниками – хуже некуда. Вместе этим народам не ужиться. Либо вредоносцы истребят тенетников, либо тенетники вредоносцев. Третьего не дано.
– Хотелось бы знать, в чем суть конфликта?
– Запутанная история. У каждой стороны своя версия – одна нелепее другой. Постороннему здесь не разобраться.
– Почему тенетники так уверены, что я буду служить им?
– На этот счет они что-нибудь обязательно придумают. Найдут способ привязать тебя к себе. Ты ведь додумался взять в залог мое яйцо. И теперь я весь твой.
– Прости, но это была не моя идея.
– Я просто пытался заслужить твое доверие! Кто же знал, что ты окажешься таким жестокосердным и лишишь меня единственной радости.
– На время, только на время… А самому тебе приходилось встречаться с вредоносцами?
– Приходилось, – без всякого энтузиазма признался он.
– Ну и как?
– Тенетники тебе понравились?
– Скорее нет, чем да.
– А вредоносцы еще хуже. На меня они давно зуб имеют.
– Стало быть, я отправлюсь к вредоносцам один?
– А тебе нянька нужна? Кто хвалился умением прятаться, выслеживать и входить в доверие. С такими навыками нигде не пропадешь. И учти, что в самое ближайшее время тебе придется продемонстрировать их на деле. Ведь в живых мы остались только потому, что тенетники поверили тебе.
– Я, конечно, постараюсь, но не все так просто. Незнакомая страна, чужие нравы… Сначала нужно познакомиться с обстановкой, изучить языки…
– Именно этим мы с тобой и займемся. Между прочим, одна из причин вражды тенетников с вредоносцами состоит в том, что они не способны общаться между собой.
– Почему?
– Не способны и все. Так природа распорядилась. Формы общения, кстати говоря, бывают самые разные. Мы с тобой, допустим, легко нашли общий язык. Но это скорее исключение, чем правило. Помнишь, какую фразу ты произнес при нашей первой встрече?
– Помню. «Почему молчишь, приятель?»
– Вот-вот. А окажись на твоем месте ушастик из пустыни Шаавар, все выглядело бы несколько иначе.
Он оттянул складки кожи на своих щеках, и те вдруг затрепетали, словно сигнальные флаги. Ничего похожего мне прежде видеть не приходилось. Будем надеяться, что это не розыгрыш.
– Но кое-кто превзошел и ушастиков, – продолжал вещун, по-видимому, севший на своего любимого конька. – Как тебе понравится язык запахов, которым пользуются в стране Горьких вод?
Нестерпимое зловоние, подобное тому, что издает испуганный скунс, шибануло мне в ноздри и через целую гамму незнакомых, но резких запахов перешло в аромат цветущей сирени.
– А ведь это лишь вольный перевод твоего коротенького вопроса, – пояснил вещун. – Слышал бы ты песни, составленные из запахов!
– Хватит, хватит! – простонал я, зажимая нос. – Никто не сомневается в твоих способностях к языкам. Хотя как это у тебя получается – ума не приложу!
– Уметь надо, – похвастался вещун. – Но, увы, в составлении запахов я не так изощрен, как хотелось бы. Особенно на пустое брюхо.
– Я просто раздавлен, – это было не кокетство, а чистосердечное признание. – То, что ты рассказал, продемонстрировал и… позволил понюхать, подрывает мою веру в собственные силы. Вряд ли я смогу постичь язык тенетников, а уж тем более – вредоносцев.
– Сможешь, сможешь! – заверил меня вещун. – Конечно, не в полной мере, но сможешь.
– Боюсь, что ты только успокаиваешь меня… И себя заодно.
– Мудрость порождает сомнения, а трусость – мнительность. Выводы делай сам.
– Уж если кому и упрекать меня в трусости, так только не тебе… Лучше другое скажи – мы сейчас существа вольные или подневольные?
