Детский сад - Саймак Клиффорд Дональд (полная версия книги txt) 📗
— В таком случае это не Питер Шайе, — упрямо заявил полковник. — Что-то приняло облик Питера Шайе, или сделало копию с него, или…
— Ну и ну, полковник, — сказал врач. — Не будем фантазировать.
— Вы уверены, что он человек, доктор?
— Я убежден, что он человеческое существо, если вы это имеете в виду.
— Неужели он ничем не отличается от человека? Нет никаких отклонений от нормы?
— Никаких, — сказал врач, — а если бы и были, то это еще не подтверждение ваших догадок. Незначительные мутационные различия есть у каждого. Людей под копирку не делают.
— Каждая вещь, которую дарила машина, чем-то отличалась от такой же вещи, но сделанной на Земле. Отличия небольшие и заметные не сразу, но именно они говорят, что предметы сделаны чужаками.
— Ну и пусть были отличия. Пусть эти предметы сделаны чужаками. А я все равно утверждаю, что наш пациент — самый настоящий человек.
— Но ведь получается такая цельная картина, — спорил полковник. — Шайе уезжает из города и покупает старую заброшенную ферму. В глазах соседей он чудак из чудаков. Уже самой своей чудаковатостью он привлекает к себе нежелательное внимание, но в то же время чудаковатость — это ширма для всех его необычных поступков. И если уж кому суждено было найти странную машину, так это только человеку вроде него.
— Вы стряпаете дело из ничего, — сказал врач. — Вам нужно, чтобы он чем-то отличался от нормального человека и подтвердил вашу нелепую догадку. Не обижайтесь, но, как врач, я расцениваю это только так. А вы мне представьте хотя бы один факт… подчеркиваю, факт, подкрепляющий вашу мысль.
— Что было в коровнике? — не сдавался полковник. — Хотел бы я знать! Не строил ли Шайе эту машину именно там? Не потому ли коровник и был уничтожен?
— Коровник уничтожил шериф, — возразил врач. — Шайе не имеет к этому никакого отношения.
— А кто дал пистолет шерифу? Машина Шайе, вот кто. И сам собой напрашивается вывод — чтение мыслей на расстоянии, гипноз, назовите как угодно…
— Давайте вернемся к фактам. Вы выстрелили в него из анестезирующего пистолета, и он тут же лишился сознания. Вы арестовали его. По вашему приказу он был подвергнут тщательному осмотру — это настоящее посягательство на свободу личности. Молите бога, чтобы он на вас не подал в суд. Он может призвать вас к ответу.
— Знаю, — неохотно согласился полковник. — Но нам надо разобраться. Нам надо выяснить, что это такое. Мы должны вернуть свою бомбу.
— Так бы и говорили — вас тревожит бомба.
— Висит она там, — дрогнувшим голосом сказал полковник. — Висит!
— Мне надо идти, — сказал врач. — Не волнуйтесь, полковник.
Шаги врача, вышедшего из комнаты, затихли в коридоре. Полковник немного походил из угла в угол и тяжело опустился на стул.
Питер лежал в постели и с каким-то неистовством повторял про себя снова и снова: «Я буду жить!»
Но ведь он должен был умереть. Он приготовился к тому дню, когда боль наконец станет невыносимой… Он выбрал место, где хотел дожить остаток дней, место, где застигнет его смертный час. И вот его помиловали. Каким-то способом ему вернули жизнь.
Он лежал на кровати, борясь с волнением и растущей тревогой, стараясь не выдать себя, не показать, что действие заряда, которым в него стреляли, уже прошло.
Врач сказал, что стреляли из анестезирующего пистолета. Что-то новое… он никогда не слыхал. Впрочем, он читал о чем-то вроде этого. О чем-то связанном с лечением зубов, припоминал он. Это новый способ обезболивания, применяемый дантистами, — они опрыскивают десны струйкой анестезирующего вещества. Что-то в этом роде, только в сотни, в тысячи раз сильнее.
В него выстрелили, привезли сюда и осмотрели — и все из-за бредовых фантазий полковника разведки.
Фантазий? Забавно. Невольно, бессознательно быть чьим-то орудием. Разумеется, это нелепость. Потому что, насколько он помнит, в делах его, словах и даже в мыслях не было и намека на то, что он каким-то образом мог способствовать появлению машины на Земле.
А может быть, рак — это не болезнь, а что-то другое? Может, это какой-то незваный гость, который пробрался в тело человека и живет в нем. Умный чужак, прибывший издалека, одолевший несчетное число световых лет!
Но он знал, что эта фантазия подстать фантазии полковника: кошмар недоверия, который живет в сознании человека, средство самозащиты, которое вырабатывается подсознательно и готовит человечество к худшему, заставляя его держаться настороже.
Нет ничего страшнее неизвестности, ничто так не настораживает, как необъяснимое.
— Нам надо разобраться, — сказал полковник. — Надо выяснить, что это такое.
И весь ужас, разумеется, в том, что узнать ничего невозможно.
Питер решил наконец шевельнуться, и полковник тотчас сказал:
— Питер Шайе.
— Что, полковник?
— Мне нужно поговорить с вами.
— Хорошо, говорите.
Он сел в постели и увидел, что находится в больничной палате. Это было стерильно чистое помещение с кафельным полом и бесцветными стенами, а кровать, на которой он лежал, — обычная больничная койка.
— Как вы себя чувствуете? — спросил полковник.
— Так себе, — признался Питер.
— Мы поступили с вами крутовато, но у нас не было другого выхода. Видите ли, письмо, игорный и кассовый автоматы и многое другое…
— Вы уже говорили о каком-то письме.
— Вы что-нибудь знаете об этом, Шайе?
— Понятия не имею.
— Президент получил письмо, — сказал полковник. — Аналогичные письма были получены почти всеми главами государств на Земле.
— Что в нем написано?
— В этом-то и вся загвоздка. Оно написано на языке, которого на Земле никто не знает. Но там есть одна строчка — одна строчка во всех письмах, — ее можно прочитать. В ней говорится: «К тому времени, когда вы расшифруете письмо, вы будете способны действовать логично». Только это и удалось понять — одну строчку на языке той страны, которая получила письмо. А остальное — какая-то тарабарщина.
— Письмо не расшифровали?
Питер увидел, что полковнику становится жарко.
— Не то что слова, ни одной буквы…
Питер протянул руку к тумбочке, взял графин и наклонил его над стаканом. Графин был пуст.
