Жажда снящих - Остапенко Юлия Владимировна (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
И это ничего, пустяки, — пока у меня есть лисица. А я есть у неё. Как знать, может, эта лисица тоже Снящая, и ей снюсь я.
— Кто там ещё… — простонала я, нашаривая в сумраке телефонную трубку. Не знаю, долго ли трещал звонок: я просто слышу его здесь, а мгновение назад я была там, был день, а здесь ночь, или нет, уже семь часов почти, скоро мне вставать на работу. Мне пришлось напрячься, чтобы вспомнить, где я работаю и, главное, зачем.
— Я тебя разбудил?
— Нет, — сказал я и села. Так резко, что голова кругом пошла. Сигарету бы мне прямо сейчас… Я так привыкла говорить с сигаретой во рту, что без неё у меня язык заплетается.
— Извини, что рано, — говорит в трубке голос Игната. — Я хотел убедиться, что ты в порядке.
— В порядке, — машинально повторяю я. Это не ответ, это потрясённое эхо его слов. Но Игнат принимает его за ответ и несколько секунд молчит, пока я нашариваю выключатель лампы и пытаюсь вспомнить, куда вчера зашвырнула тапки.
— Ты точно нормально?
— Да точно, точно, — повторила я и, спохватившись, добавила: — А если бы я сказал «нет», ты бы примчался сейчас прямиком в мою тёплую постельку, м-м?
— Сегодня была супервизия, — говорит Игнат, и с меня мгновенно слетает и сонливость, и желание ерничать. — Тебя не было, и Младший ни слова не сказал. Тимур тоже. Как будто они этого и не заметили.
Так, кажется, мне всё-таки срочно надо закурить. Вот просто срочно.
— Сдаётся мне, что это нетелефонный разговор, — говорю я ровно. — Где и когда?
— Нет, — сразу ответил Игнат. Потом пристыженно умолк и после паузы неохотно добавил: — Нам не надо видеться вне супервизий. Тем более теперь.
— Да уж конечно! — разъярилась я, мало заботясь о том, что телефон может прослушиваться. — Это же не под тебя они копают!
— Я не уверен, что дело в этом, Мария. Супервизия прошла… обычно. Просто надо было срочно наснить одну ерунду. Мы втроём легко справились. Может быть, тебя не позвали из-за практиканта. Решили не отвлекать…
— Это уж я сама решила бы. — Чушь. Бред. Наснить ерунду, говоришь? И для этого срываться через неделю после запланированной супервизии? Недоговариваешь ты чего-то, мон шер… И всё-таки позвонил. Впервые за всё время, что мы знакомы. Наше общение всегда ограничивалось супервизиями да прогулками по лестнице вниз. До дверей.
— Может, тебя оставили для чего-то другого, — сказал Игнат. Очень близко к трубке: слова прозвучали шипящим полушепотом.
Прикуриваю сигарету. Пускаю дым. Трубка жарко трётся об ушную раковину. Смотрю в потолок. Пора бы побелку обновить. Если я ещё останусь в этой квартире. Может, и не останусь…
Ходили слухи, что существуют отдельные группы Снящих при различных правительственных организациях по всему миру — от Пентагона до НАТО. Вроде бы шли разговоры о создании такой группы при ФСБ, но нас пока что слишком мало. Чем больше Снящих принимает участие в Сновидении, чем сильнее каждый из них — тем серьёзнее влияние их общего сна на мир. Большинство событий мирового масштаба, от гибели Помпей до убийства эрцгерцога Фердинанда, было спланировано и реализовано через видения Снящих. Не знаю, верила ли я в это когда-нибудь по-настоящему. Слишком невероятным это казалось на фоне того, чем мы тут занимались изо дня в день — ерундой, как честно сказал Игнат… Впрочем, разве это так уж невероятно? Главной сложностью было научиться выжигать из людей их собственные желания и страхи. А главной загадкой — как им это продолжало удаваться на протяжении тысячелетий. О, разумеется, у них есть отработанные методы. По одной из версий, милтоновский гипноз создавался в первую очередь с этой целью. И у них всегда были препараты, активизирующие мозговую деятельность. И чёрт знает что там ещё. Но так или иначе, даже внушения мало: всё в конечном итоге упирается в могущество отдельно взятого Снящего. Если хоть кто-нибудь из них оказывается на йоту слабее, чем следовало, всё предприятие ждёт крах, или хуже того — вовсе не те последствия, ради которых оно затевалось. А выяснить это можно лишь экспериментальным путём. Как бы то ни было, я никогда не жалела, что не допущена в подобные группы.
— Пока не допущена, — сказал Игнат.
Я моргнула. Потом засмеялась. Так, ну и какую часть этого я успела сказать вслух? А, к чёрту.
— Не дури, Игнат. Ты сам знаешь мои способности. Я не исключаю, конечно, что кому-то там взбредёт в голову меня повысить, но не настолько же. К тому же я об этом ни слухом ни духом. Рановато меня выкидывать из группы, не находишь?
— Всех всегда так переводят. Молча. И ты уже почти подготовила замену.
— Мальчишка не дурак, но ему ещё учиться года полтора как минимум. Нет, Игнат, тут всё проще: Младший под меня роет… — Роет. Роет землю. Мелкая мышиная шерсть на языке. Яростно сминаю сигарету, силой воли глушу гул в голове. — Копает он под меня, как ты и говорил. Про саботажника что-нибудь новое есть?
— Нет. По крайней мере Младший ничего не говорил. — Игнат снова умолк, и я попыталась его себе представить. Где он сейчас: у себя дома, в кафе, на улице возле таксофона? Взлохмаченный или аккуратный, в куртке или плаще, что у него в руках? Я подавила вздох. Мне было бы проще это наснить.
— Окей, милый, я буду начеку. Расцелую тебя при встрече за заботу. А могу и проставиться кофейком.
— Будь осторожна, Мария, — говорит Игнат и вешает трубку. Я немного кручу трубку в руках, разглядывая короткие гудки, потом тоже вешаю. Не кидаю, вешаю. Надо избавляться от этой лисиной ловкости. Заодно и эхо, может, станет не таким сильным.
Младший всегда меня ненавидел, я знаю. Понятия не имею, за что, и спрашивать совершенно незачем. Потому что от этого полшага до неуставных отношений, а с неуставными отношениями среди Снящих почти так же строго, как с саботажем — ненароком можно начать снить друг про друга, а там, глядишь, начнут срываться супервизии. Впрочем, такие нарушения тоже почти не встречались. Чтобы любить или ненавидеть, надо хотеть. Лисе нечего хотеть от человека, а желания Младшего давным-давно выжжены дотла.
Или всё-таки нет?..
Какое-то время я мерила шагами комнату, потом поймала себя на том, что наворачиваю круги вокруг телефона. Чего-то ты недоговариваешь, Игнат. И, может быть, ещё перезвонишь, чтобы договорить. Это беспокоит тебя… и в тебе нет страха за меня или за кого-то из нас, как нет его и во мне, так что дело тут в чём-то другом.
